Но в отличие от драконов, далеко не всё могло принести гигантам одинаковое количество пользы. Живущие в обычных физических мирах великаны являлись самыми маленькими из всех, в то время как те гиганты, что забрели в стихийные планы наоборот во много раз прибавили в росте, разуме и магической мощи.
В итоге, там, где подрасы драконов теоретически считались равными, пусть и не без своих конфликтов, у гигантов имелась четкая система старшинства, где на самой верхушке находились самые высокие гиганты, а внизу, соответственно, самые низкие.
Если у драконов царила анархия, где практически никто никому не подчинялся, то великаны даже в ужасном положении после войны отнюдь не отказались от Рехта — единого закона великанов. И горе тем гигантам, что решили бы ему не следовать.
Возвращаясь к ранее сказанному, Лев увидел никого иного, как громового великана, элиту общества гигантов.
После войны громовых гигантов уцелело очень мало. Будучи великими воинами, магами, кузнецами и полководцами громовые великаны были вынуждены отойти от дел, дабы попытаться поправить свою исчезающе небольшую численность. Ситуацию усугубляла и их небольшая плодовитость, и медленная скорость роста потомства.
Таким образом, чтобы суметь достать громового великана требовалось вначале найти, а потом разрушить его цитадель, что включало в себя победу над множеством других, расположенных ниже по рангу гигантов.
Сам громовой великан выглядел плохо, но всё же лучше пожирателя. На его запястьях и ногах имелись толстые, соединенные цепями кандалы, позволяющие ему лишь немного семенить.
Сам гигант был почти полностью раздет. Лишь на чреслах у него имелась рваная тряпка. Однако полуголый вид великана позволял увидеть огромное количество сложных, переплетающихся синих и черных, похожих на скандинавские татуировок. Учитывая пепельно-белую кожу, он внушал благоговение одним лишь видом.
Верхушка головы великана была начисто выбрита, показывая синюю, похожую на щупальца кальмара татуировку на большей части его черепа. Нижняя же часть лица гиганта была скрыта пышной светлой бородой.
Великан поднял глаза и тут же на него со всех сторон посыпались сотни оскорблений, проклятий, слов презрения и ненависти. Но, казалось, все эти слова ничуть не трогают гиганта.
Лишь его пронзительно синие глаза насмешливо взирали на хулящих его драконов, а почти скрытые неопрятной бородой губы кривились в ухмылке.
Лев не мог не испытать к этому существо легкое чувство уважения — если гигант и ощущал страх смерти, то он его мастерски скрывал.
После пленника на арену вышел последний претендент и в этот раз у зрителей была совсем другая реакция. И немудрено.
Ворота амфитеатра изначально были рассчитаны на невероятно высоких существ, однако последнему дракону пришлось буквально протискиваться, чтобы пройти.
«Да он же даже в холке выше, чем мать с поднятой головой…» — шокировано понял Лев, смотря на дракона, что сумел перешагнуть ранг древнего.
Это был красный дракон, что в высоту в холке превышал четырнадцать метров, а с поднятой головой это были бы все двадцать восемь. Чтобы понимать аномальность его размеров, Сариана в холке была всего-то семь метров…
Карадос не пытался давить аурой, но его существование словно заставляло дрожать саму реальность.
«Титанический дракон…» — поймал Лев раздающиеся вокруг тихие голоса.
«Один из немногих выживших генералов Великих стай…»
«До сих пор ведет войну против великанов, командуя теми, кто решил продолжить летать под его крылом…»
«Доверенный самого Олдвинга…»
«Вернулся на Тарос, так как давным-давно именно здесь он родился…»
«Непримиримый…»
«Жестокий…»
Любое высокомерие, что обычно излучали драконы было разом затушено. Даже древние драконы и те сидели словно паиньки, готовые слушать всё, что скажет этот реликт поистине доисторических времён.
«Что же чувствовали те драконы, что смогли лицезреть самого Олдвинга Великого?» — с холодком понял Думов: «Ведь такие чудовища, как Карадос были вынуждены признать его над собой… Становится понятно, почему Империя вообще появилась. Я бы не хотел спорить с кем-то, кто страшнее Карадоса».
Тем временем же Карадос ничего не говорил, и от этого было становилось лишь страшнее. Его тяжелый взгляд осуждающе и даже презрительно осматривал остальных драконов, всем видом как бы говоря: «Пока вы тут сидите и веселитесь, наши враги всё ещё живы. Какое право вы имеете тогда существовать?»
И словно этого было мало, захлопали крылья и на верхушки амфитеатра принялись приземляться новоприбывшие драконы. И стоило их раз увидеть, чтобы понять, что они пришли с Карадосом.
Покрытые десятками жутких шрамов, что не смогла излечить даже драконья регенерация, они были живым воплощением неизбежной и жестокой войны. Среди них почти не было не то что взрослых, даже старших драконов. Все как на подбор были древними ветеранами, обвешанные по крылья броней и артефактами.
Окруженные драконы заволновались и тихо зарычали, но никто не решился вскочить и сделать первый шаг. Возможно их было больше и в потенциальном противостоянии они теоретически могли бы и победить, ведь и среди них было немало древних, но потери были бы катастрофическими.
Всё застыло, пока холодные взгляды стаи Жнеца сверлили собравшихся.
Наконец Жнец великанов пошевелился и повернулся, чтобы увидеть, как из амфитеатра медленно, подволакивая ноги, выходит ещё один громовой великан. Но какое же жалкое зрелище он представлял.
Высохший и изуродованный бесчисленными пытками по песку брёл сломавшийся давным-давно седоволосый старик. В одной руке он держал двуручный молот, что тащился вслед за ним по песку, а во второй каменную колоду, покрытую давно засохшими разводами крови.
Добравшись до дракона и гиганта, старик установил колоду и, опустив плечи, застыл, словно выключившаяся заводная игрушка. Лишь трепетали от ветра его жидкие белые волосы по бокам головы.
— Фреидар, — презрительные слова плененного бородатого воина разнеслись вокруг. Он обладал гулким, словно из цистерны голосом. — Всё так же страшишься смерти? И какова эта на вкус дарованная тебе драконами жизнь? Боишься умереть, чтобы не встретиться на том свете со всеми, кого ты предал?
Фреидар вздрогнул, но ничего не сказал.
Карадос протянул лапу чтобы схватить пленника, но тот дернул плечом, сбрасывая лапу, и сам шагнул к каменной колоде, после чего встал на колени и опустил на неё голову.
Его губы оскалились, когда злые, жестокие слова срывались один за другим.
— Давай, Фреидар Убийца вирмлингов, тот, кто молил драконов о сохранении своей жалкой жизни, прерви ещё одну жизнь своего потомка! Зачем тянуть и оттягивать неизбежное? — при этом громовой великан намеренно игнорировал Карадоса. — Давай же!
С тихим всхлипом старик поднял и замахнулся молотом, чтобы со всей оставшейся у него силы опустить его на голову воина.
Лев вздрогнул и почти отвел взгляд от жуткого зрелища. Удар молотом оказался или слишком слаб, или наоборот голова воина была очень крепка, но громовой гигант был ещё жив.
Его череп деформировался и кровь текла изо рта, но он продолжал дышать и чувствовать. И это видел заплакавший старик, что словно остервенелый принялся наносить удары молотом, пока от головы другого гиганта ничего не осталось.
Гибель великана и страдания второго оказали благостное действие на драконов, но оно было омрачнено гнетущей фигурой Жнеца, продолжающей нависать над остальными ящерами.
Так и не сказав ни единого слова, Карадос взмахнул крыльями и поднялся в небо, попутно захватив задними лапами плечи безвольного старика и унося его прочь. Следом за своим вожаком потянулись и остальные драконы из его крыла.
Лишь когда последний древний ящер покинул арену, остальные смогли вздохнуть свободно.
— Сегодня вы могли увидеть хвастовство одного из самых уважаемых и известных драконьих полководцев, Карадоса Жнеца великанов, — словно ничего не случилось, вернулся организатор. — Нет сомнений, что именно он и становится сегодняшним победителем тинга, — глупцов спорить с этим утверждением не нашлось. — Так как он не пожелал остаться, чтобы увидеть окончание тинга, то его приз будет ему передан позже.
