Нашу лодку, шедшую первой, вел Сергей Бойков и слушал команды профессора.
Он вел ее плавно, так, что на людей в лодке почти не попадали брызги морской воды.
Наконец, мы подошли к точке погружения на плато, обозначенной сигнальным буем, которого не было видно ночью в темноте из-за волнения и его красного цвета.
По плану погружения лодки должны были кружить на малых оборотах вокруг буя и дожидаться нашего возвращения. До корабля было примерно метров сто пятьдесят, что придавало чувство относительной безопасности. Боёк сбросил обороты и начал дрейфовать вокруг буя, иногда немного пригазовывая.
Смирнов шел в другой моторке, сидя на носу. Подплыв поближе и притянув лодки к друг другу Сергей Петрович немного поговорил о чем-то с профессором вполголоса.
Видимо, он ещё раз предлагал отложить погружение, но тот резко ответил, отрицательно покачал головой и показал команду, предписывающую надеть снаряжение.
Солнце уже вовсю светило.
Помогая друг другу, мы с некоторым усилием, по очереди нацепили баллоны, маски, ласты и грузы.
Ниязов дал команду еще раз визуально осмотреть друг у друга уже надетую снарягу. Мы надели маски открыли вентили и продулись.
Дождавшись подтверждения, что все в порядке, он дал отмашку на погружение.
Я должен был страховать своих двоих из нашего экипажа, не теряя из виду и поглядывая каждые тридцать секунд на Николай Ивановича.
Я погружался последний. Прямо перед погружением я почувствовал резкий порыв ветра, сильно качнувший лодки. На моих часах 7−01. Все по графику.
— Давай, братишка. Ждем вас. С Богом! — сказал Серега и улыбнулся мне перед тем, как я кувыркнулся спиной назад в воду.
Пойдя головой вниз по спирали, я огляделся чтобы рассмотреть своих страхуемых.
Я быстро нашел профессора и Лену. Под нами метров двенадцать. Мне сразу стало видно сильное подводное течение относительно сигнального буя и троса, ведущего к якорю на дне. Я расслабился и прикинул скорость течения. Получилось примерно метр в секунду. Это очень сильное течение.
Переглянувшись с Николай Ивановичем, показывающего мне на моих подопечных я отправился догонять профессора и Лену устремившихся вниз на глубину.
Проплывая мимо Мишеля, я увидел, что он пытается, что-то поправить на гидрокостюме. Я проанализировал Сергею Петровичу о проблеме. Дима держался рядом с ним ожидая, когда тот справиться.
Нас очень порядочно снесло течением на северо-запад относительно лодок и буя. Плато не было плоским и уходило вниз. Я прикинул по глубиномеру, купленному в спорттоварах за три рубля, и понял, что мы находимся на глубине восемнадцати метров. Это больше запланированного. Я видел впереди профессора и Лену.
Мне нужно было предупредить их. Я оглянулся к Сергею Петровичу. Нас уже разделяло метров двадцать пять.
Он показал, что у Мишеля проблемы, они втроем всплывают, мне нужно догонять своих двоих и тоже выводить их на поверхность.
Я обратно сигнализировал жестами, что понял. Повторив задачу жестами рук и убедившись, что все верно понял, пустился за Ниязовым и девушкой. Но теперь они оказались от меня дальше и чем Сергей Петрович. Они уходили на глубину.
Я злился, потому что вчера им было ясно сказано о том, что нам нужен ежеминутный визуальный контакт с ними. Ниязов же, увлеченный своими поисками вел себя так, как будто меня не существовало.
Похоже, что нас несло подводным течением теперь ещё быстрее. Плато уходило еще глубже.
Я снова посмотрел на глубиномер. Двадцать два метра. Хреново дело.
Наконец профессор остановился, притормозил девушку и развернулся ко мне. Я показал ему что нужно возвращаться. Он полностью проигнорировал мой жест. Сделав вид что, не понял, он развернулся и пошел дальше горизонтально.
Они то и дело крутили головами по сторонам в поисках признаков затонувшего города. Плато под ними снова поднималось. Я вытянул руки вперед, изо всех сил заработал ластами и погнал за ними.
Расстояние медленно сокращалось, но я понимал, что мы очень отдалились от сигнального буя.
Первое погружение было рассчитано на пол часа. Под водой мы уже минут десять. Я рассчитывал в уме запасы воздуха и примерное расстояние, на которое нам могло отнести течением.
Самое ужасное во всей ситуации было то, что вернуться обратно тем же маршрутом мы уже не могли. Течение нам не дало бы это сделать ни при каких условиях.
Я не мог оглянуться назад, чтобы оценить расстояние до буя и лодок, чтобы понять, как далеко мы от своих.
Еще примерно через минуту я догнал моих подопечных и остановил профессора и Лену прикоснувшись сначала к его плечу, затем к ее. Благо они вдвоем шли почти рядом.
Я взял их обоих за кисти, чтобы они и не думали двигаться дальше.
Обернувшись я понял, что мы в полной заднице. Ни буя не видно. Так же, как и не видно вторую тройку и лодки.
Я показал профессору, что нам нужно всплывать и нас сносит течением.
Он начал жестикулировать под водой тыкая мне часами и показывая, что у него есть еще минимум пять минут.
Он не понимал всей серьезности ситуации. Если бы мы были на поверхности, то я влепил бы ему пощечину, чтобы привести его в чувство.
Я твердо показал крест, означающий что погружение закончено, и мы всплываем. Я взял ничего не понимающую Елену за ладонь и приказал профессору следовать за нами наверх. Ему ничего не оставалось делать, как мне подчиниться.
Мы стали медленно подниматься вверх, делая декомпрессионные остановки. На последних метрах перед поверхность нас порядочно начало болтать.
Всплыв, я увидел, что море сильно штормит. Нас качало уже на полутораметровых волнах.
— Что за глупость! Что за самоуправство! У нас еще было время! Я прикажу вас исключить из списка погружающихся, — выговаривал мне Ниязов, пребывая в бешенстве.
— Да, конечно. Исключайте. Профессор, вы видите буй или лодки? Нас снесло течением.
— Где мы? Черт побери! — он крутился в воде и не находил ни лодок, ни сигнального буя.
Я указал в сторону «Академика Кобелева» находившегося в полукилометре от места, где мы всплыли. Он теперь казался игрушечным корабликом. Он то исчезал, то показывался за накатывающимися волнами.
— Ээээй, мы здесь! — закричал профессор, махая над головой рукой — ээээй!
— Не кричите, поберегите связки и силы. В шторм на таком расстояние вас никто не услышит. Скидывайте грузы. Они нам больше не нужны.
Активно работая ластами под водой, я начал отстегивать свои.
— Я устала, мои ноги… — услышал я голос девушки.
— Лена, подождите. Я сейчас со своими закончу и вам помогу.
Не паниковать и включить голову.
До берега по самым оптимистическим подсчетам метров шестьсот — семьсот. Но течение течение уносило нас от берега в море.
