не убивать… А здесь ситуация быстро покатилась к тому краю, когда или показываешь зубы, или получаешь славу слабака и коврика для вытирания ног.
Изнутри потянулись зеваки. Вот, и старший сын Айюрра, совсем недавно – средний. Любопытствует и ухмыляется. За мечи цапнули оба моих эскортника. Но если я устрою тут рубку два на два, да прибежит подкрепление…
Оглянувшись, я заметил у торговых рядов, менее чем в полусотне шагов от пары неуступчивых стражников, опрокинутую телегу. Бревно, соединяющее «задний мост» с передком, возможно, уступает по массивности и прочности мосту от ГАЗ-66. Но – сойдёт.
Далее просто сочувствую зевакам, не имевшим по случаю Средневековья мобильных телефонов с камерами. Непременно запечатлели бы, как именитый глей, не чураясь самолично поусердствовать, подбежал к телеге. Разломал её голыми руками и ударами ног. Потом с дрыном длиной в два своих роста накинулся на стражников. Один пытался рубануть по бревну мечом и остался без меча. Десятник, более благоразумный, в последний миг просто прикрылся руками. Обоих вмазало в стену.
– Кто ещё желает невежливо поговорить с глеем Гошем?
Таких не нашлось. Наша троица благополучно миновала ворота. Айюрр-средне-старший, не знаю его имени, счёл за лучшее смыться. Для анта получить удар бревном от хрыма – не лучшее для репутации. А я могу приложить. Желающие – записывайтесь.
Отыскал Фируха. Тот, разряженный как фраер, даже воротничок – кружевной белоснежный, обрадовался.
– Фух… Ты! Думал, не приедешь. А Клай?
– У меня письменное поручение от него.
– Так не принято.
– Если кто-то будет сомневаться, запихну сомнения прямо ему в глотку. И проверну.
– Ты сегодня в ударе… Слышал, у входа – буза. Без тебя не обошлось?
– Они проявили невежливость. Не думай! Все живы. Надеюсь.
– Иной раз кажется, лучше бы ты не приехал. От тебя одни…
– Неприятности?
– Неожиданности. И ещё. Айюрр требует твоей крови. За сына.
– Ну и что? Пусть вызывает на бой. Умрёт. Или подаёт в суд. Ещё лучше. Беститульный бросился на глея. Ант выхватил меч против хрыма без меча. По любому закону, виноват покойник, а не я.
– Не будь так уверен, – Фирух глянул на противоположный конец двора, где кучковались «западенцы». – Если маркглей станет королём, то изменит законы. И применит к тебе задним числом. Да и законы Караха строгие, сынок ничего не добавил: убийство анта хрымом – смерть хрыму и его семье. Хрыма антом – только штраф убийце.
– Не боится?
– Он не был ночью в лагере у Монкурха. Не знает, что ты готов вызвать самого дьявола, низвергнутого рукой Моуи, и устроить бойню среди своих.
– Не я такой, жизнь такая. Постараюсь обойтись без крайностей. Запад покупает у меня сотни бочек нира. Не стану же убивать кормильцев!
Парень удивлённо воззрился на меня. Он стоял с непокрытой головой, коротко стриженый. Отросшая рыжая щетина смешно торчала во все стороны. Фирух больше не скрывал принадлежность к антам.
– Друг, мне нужно скорее покинуть это милое место. Когда голосуем?
– Да голосовали уже дважды. Большинство – за Айюрра, около половины. Четыре из десяти за отца. Остальные за Пирраха. Причём он выдвигает не себя, а старшего сына Уодороха. Маркглейство оставит другому.
– То есть Айюрр никак не может набрать нужное превосходство. А с моими голосами…
– К нему тоже подъезжают. К тому же его люди лезут с посулами к голосовавшим за нас. Каждому обещают либ серебра за голос, но только в случае победы.
– Пожалуй, я ещё подумаю, за кого голосовать.
Фирух едва не ударил меня.
– Как ты можешь…
– Я почти всё могу. Остальное могут боги. Слушай, покупка голоса – законна?
– Нет! Конечно – нет! Но когда ставки столь высоки…
– Король Карах или его недоносок что-нибудь писали на этот счёт в своих законах?
– Карах – да. Виновная сторона лишается своих голосов.
– Всех или купленных?
Он замялся.
– Говори! Есть шикарная возможность, но я не юрист, пырх тебя задери. Можешь найти сам закон?
– Конечно, мы же во дворце.
Он то краснел от злости, то белел от гнева. Человек-лампочка. С клыками. Сейчас поуспокоился.
– До выборов нового короля власть принадлежит канцлеру?
– Номинально – да. Но я бы не слишком на него рассчитывал.
– А что мы теряем? Пока что все в тупике. Я попытаюсь узел разрубить. Если разрубят меня, поднимешь за упокой моей души чашу лучшего нира. Идёт?
Бросив пару сопровождавших, я в одиночестве начал бродить по дворцу. На нижней галерее увидел сына маркглея Айюрра. Сделал ему знак – поговорим.
Он подвалил сразу с полудюжиной телохранов. Столько не ушатаю даже бревном.
– Чего ты хочешь, убийца брата?
Парень был гораздо массивнее усопшего. Ростом высок – лишь на полголовы ниже меня. Рыжие волосы гораздо светлее, чем у большинства антов. Нос расплющен и свёрнут набок. Красавец, одним словом.
– Не с того начинаешь. Убийцей как раз был он. Вытащил меч против хрыма, меча не имеющего, то есть меня. Титул не унаследовал ещё, а полез на глея. То есть меня. Со всех сторон он неправ, а я вправе.
– Отец считает иначе.
– Пусть считает. Говорю-то я с тобой. Кстати, могу и тебя уложить как твоего брата. Это карманная баллиста.
Ствол ТТ упёрся ему в грудь. Охранники, не готовые к такому жесту, не среагировали.
– Из этой железки?
– Твой брат сомневался. Я ему показал. Могу и тебе показать. Мёртвые сомнений не знают, – надеюсь, от моей приветливой улыбки ему хоть немного поплохело.
Он нервно сглотнул. Глаза неотрывно смотрели на ТТ. Просипел без прежней уверенности:
– Повторяю. Чего ты хочешь?
Я убрал ствол. Любой, кому не мешали бы спины бодигардов, увидел бы: мы ссоримся. Но вокруг парочки, готовой пустить кровь друг дружке, не собралась бы толпа заинтересованных. Подобные стычки затевались повсеместно. Некоторые и правда закончились выносом тел. Пырнуть соотечественника мечом или кинжалом ради судьбы Отечества – нормальное дело.
И меня могли. В спину. Биб следил с наказом: нападут – бей. В смысле – соси душу. Боевой глоток на боевом взводе…
– Войны не хочу. Сделку.
– Говори.
– Мне нужен мир с вами. Беспрепятственная продажа нира и стекла в ваше маркглейство. Свободный проезд, у вас же берег моря, пристани.
– Не много ли хочешь, хрым?
Ку-клус-клан и здесь. Расист хренов.
– А ты назови цену.
– Для начала – голосуй за отца.
Клюёт…
– Не торопись. У меня два голоса.
– Что?!
Достал из-за пазухи и развернул перед ним пергамент с доверенностью Клая. Объяснил, что тесть уполномочил отдать голос за него. Чистокровный ант, между прочим.
– Первый раз о таком слышу.
– Законы Караха не запрещают. Я узнавал. Ну
