и парень ринулся к ней, мечтая раствориться в них и обрести покой.
Лицо прекрасного ангела стало ближе, и парень с непередаваемым восторгом любовался этими точеными чертами воплощенного совершенства. И вот, когда расстояние между ними сократилось до какой-то жалкой дюжины локтей, Чак почувствовал, как его ноги обвивает нечто незримое, но невероятно тяжелое. Волшебный полет замедлился, и как бы юноша не старался, продвинуться дальше, у него не получалось. Скорее наоборот, чужеродная тяжесть возрастала, утягивая его куда-то вниз, прочь от прекрасного небесного создания.
Ангел протянула обе руки, пытаясь дотянуться до удаляющейся души, а ее дивный лик исказился от гримасы неописуемого горя и скорби. Парень и сам пытался рваться к ней, мечтая коснуться хотя бы кончиком пальца, но не мог преодолеть сопротивление неумолимой силы. А потом в его сознании прозвучал чей-то злобный рычащий голос: «Не сопротивляйся, грешник, это бесполезно. Дождись, когда Владыка откроет тебе врата своего доминиона…»
Глава 20
От имперского военного лагеря отделилась целая процессия, возглавляемая легионером с белым флагом. Четверка лошадей, десяток человек и две телеги, на которых покоились тела убитых парламентеров. То, что они мертвы, было видно даже со стены, ведь их сплошь залитые красным одеяния не оставляли в том никаких сомнений.
– Теперь вы видите, домин Гровен, – негромко обратился я к стоящему рядом со мной на парапете старику, – что Иилий пришел под стены Махи вовсе не договариваться? Он пришел лить кровь.
– Но это… это же глупо! – Воскликнул обескураженный Фортем.
– А я разве не пытался убедить вас, что император Исхироса потерял рассудок? Мой пример ничему вас не научил? Я не удивлюсь, если окажется, что даже сейчас прихвостни Иилия задумали какую-то подлость, прикрываясь белым флагом и намерением вернуть тела наших людей. Они, скажем так, под стать своему господину.
Десяток сторонников Гровена, присутствующих здесь же, многозначительно переглянулись друг с другом, но отпускать никаких комментариев не стали. Они только что убедились, что их неформальный лидер допустил крупную промашку. И сейчас их еще толком даже несостоявшийся союз трещал по швам, грозя развалиться в ближайшие дни.
Подняв руку вверх, я дал стрелкам на стене сигнал приготовиться. Когда же вражеские солдаты подошли ближе, я сделал отмашку, и воздух тут же загудел от звона тетив и шелеста тяжелых стрел. Всего пара ударов сердца, и те имперцы, которые не были Владеющими земной стихии, попадали на землю вместе со своими лошадьми, напоминая теперь истыканных ежей. Остальные же, кто успел призвать на помощь Искру и укрепить свою кожу, бежали обратно к лагерю, петляя и прячась за стенами ветхих домов пригорода. И никто из присутствующих не посмел меня осудить за неприкрытое безразличие к белому флагу. Ведь со стороны казалось, что первую кровь пролил отнюдь не я …
– Если кто-то из вас все еще собирается отправиться с дипломатической миссией во вражеский стан, – не преминул я на прощание уколоть высокородных, – то советую выбрать для этой цели наименее ценных членов ваших семей.
Развернувшись на пятках, давая таким образом понять, что разговор окончен, я отправился вниз со стены. Уже привычным движением придерживая капюшон, который не снимал практически никогда, я ощупывал пространство нитями Искры, компенсируя таким образом ограниченный тканью угол обзора. И именно они первые подсказали, что ко мне направляется хорошо знакомая гигантская фигура…
– Данмар, мне нужно с тобой поговорить!
– Конечно, Астал, – не поднимая головы отозвался я. – В чем дело?
– Флогия пожаловалась, что не может покинуть город! – Чуть ли не обвинительно начал он. – Она считает, что это ты не позволяешь ей убраться подальше от войны!
– М-м-м… – задумчиво протянул я, – Флогия… Боюсь тебя разочаровывать, мой огромный друг, но она все не так поняла. Ее услуги мне требовались только лишь для того, чтобы помочь привезти один непростой товар из Кенсии.
– Но за ней и ее домом следят!
– Правильнее будет сказать не следят, а охраняют, – не меняясь в голосе поправил я. – Все-таки она до некоторых пор играла очень немаловажную роль в моих планах.
– То есть, теперь она может спокойно уехать? – Недоверчиво осведомился здоровяк.
– Я в этом не уверен, Астал, – медленно покачал я головой. – Если только она не научилась передвигаться по воздуху. Ты, конечно, мог не заметить, то Махи в плотной осаде…
– Не смешно! Она ведь она не имеет никакого отношения к новой власти! – Возмущенно округлил глаза воин.
– Я согласен с тобой, вот только войска Иилия об этом не знают, – равнодушно поведал я. – Сегодня они убили двенадцать парламентеров, отправленных советом. Я боюсь, что император слишком ослеплен своей жаждой мести, а потому не станет разбираться в том, кто и зачем покидает город.
Великан ненадолго замолчал, переваривая новости, а потом устало потер пальцами глаза.
– Небесная тысяча, мне начинает казаться, что я сошел с ума в тот день, когда тебя встретил, – сипло пробормотал он. – Стоило только тебе, Данмар, появиться в моей жизни, как вокруг начала происходить какая-то небывалая чертовщина. Дивинаторий, аристократы, темное прошлое Кавима, воздушник, сразивший Магистра, война, отречение жрецов от Великого Стража, пришествие чернокрылого ангела, рождение Алого Завета, сумасшествие правителя… Да почему все это вообще происходит?!
– Мир всегда находится в движении, Астал, – философски отметил я. – Просто замечаем мы только резкие изменения. Таков порядок вещей.
– Я почему-то наперед знал, что твой ответ будет туманным и неопределенным…
Не глядя вытащив из кармана какую-то завернутую в тонкую бумагу сладость, с которой прямо-таки сыпалась сахарная пудра, гигант задумчиво покрутил ее в пальцах, а потом сунул обратно, так и не открыв. И если уж сладкоежка-Астал нашел в себе силы отказаться от очередной конфеты, значит он пребывал в самых тяжелых думах…
– Ну а ты сам, Данмар, почему остался здесь? – Спросил он, пытаясь взглядом пронзить тьму под моим капюшоном. – Мстишь императору?
– Уверяю, Астал, – предельно спокойно ответил я, – будь у меня желание поквитаться с Иилием, то он бы умер раньше, чем позвал свою стражу.
– Тогда в чем причина? Что заставляет тебя лезть в самое пекло? – Не отставал от меня здоровяк.
Я резко остановился, и мой спутник, сделав по инерции несколько шагов, недоуменно оглянулся.
– Посмотри вокруг, – попросил я, предвосхищая немой вопрос в его глазах. – Что
