узнал Цыгаша – своего соседа по комнате. Попытался его окликнуть, но очень трудно издавать звуки с плотно сжатыми челюстями, да ещё с пересохшим горлом.
Тогда здоровой рукой он начал стучать по крышке прикроватной тумбочки, и, хотя не сразу, но всё же смог разбудил Цыгаша.
– Пить! – кое-как просипел Костя.
Цыгаш понятливо кивнул, и, оттянув сбоку Косте губы, в дырку, возникшую после потери нескольких зубов, просунул трубку, по которой залил другу в рот немного воды.
Дав сделать несколько глотков, Цыгаш вытащил трубку, объяснив, – пока больше нельзя, а то раздует живот.
– Когда меня отвезут к месту силы? – задал вопрос Костя.
Цыгаш отвернулся, чтобы не встречаться с другом взглядом, и, обращаясь к стенке, рассказал, что, по решению мэтра Гарвила, Костя должен некоторое время поваляться здесь, дабы уметь самостоятельно бороться с болью, также, научиться сращивать собственные переломы, и главное: проникнуться положением больных, вынужденных лежать неподвижно, чтобы лучше понимать их состояние.
– В общем, ближайшие перспективы у тебя – так себе, – закончил Цыгаш.
– Он бы ещё мне ноги отрезал, чтобы я проникся, как там у безногих, да и глаза выколол, – вот бы я «напраникался»!
– Хорошо, я передам твои предложения, – с наигранной серьёзностью сообщил Цыгаш.
Затем он поведал Косте, что все последующие дни его кормить будут тоже через трубочку, жидкой пищей.
– А если бы дырки меж зубов не было, куда трубочку-то пихали? – заинтересовался Костя.
– Заводили бы сзади зубов. У некоторых из-за строения челюсти такое невозможно и приходится зубы выбивать. Тебе повезло, – дырища какая, очень удобно!
– Это, да! – согласился Костя.
Затем Цыгаш перечислил: что, где и сколько у него переломано, а дальше погрузился в воспоминания, как проходила операция над Костей. Он сам участвовал и сейчас со смехом рассказывал об ошибках других. Один ученик пять раз иглой не мог попасть в вену и, в конце – концов, проколол её насквозь, другой задел скальпелем Косте лёгкое – в общем, всё было очень забавно и весело.
Последующие дни были одними из самых мерзких в жизни Кости, но и дали ему они тоже немало.
Мастер Мелиус учил блокировать боль, как в отдельных участках, так и, вообще, всего тела. Мастер же Ярич объяснял, что надо делать, чтобы мобилизовать организм быстрее сращивать кости. Рассказывал и о лечебных препаратах, и о составах питательных капельниц, необходимых при ускоренном лечении переломов.
Навещал его в палате и Рубис. Он обстоятельно поведал Косте, как тот получил все своим травмы: раздавленную каблуком кисть, сломанные ударом ноги рёбра, перелом в локте. Как ему изуродовали челюсть – Костя помнил. Для себя он повторял, чтобы не забыть: барон Берес и баронесса Берес, их дочь – Лидоса, охранник Тюрук.
Не то, чтобы Костя сразу, после выздоровления, собирался броситься сводить счёты с семейством барона и его охранником, – нет, он мудро решил подождать удобного случая, считая, что подобный обязательно представиться.
Перед тем, как уйти, Рубис угостил лакомством, специально приготовленным для этого случая его матерью. Через дырку в зубах он пальцем пропихивал небольшие кусочки густого фруктового суфле, которое Костя, не имея возможности жевать, языком растирал о нёбо, наслаждаясь кисловато-сладким вкусом.
Однажды, в палату заявился сам мэтр Гарвил, сопровождая высокого, осанистого мужчины с короткой рыжей бородой.
– Это мастер Бурш, – представил посетителя мэтр Гарвил. – Он будет обучать тебя выращивать зубы.
– Какой у него резерв? – рассматривая лежащего на койке Костю, сразу спросил мастер Бурш.
– Больше ста даров, – ответил Гарвил, из-за своей вечной осторожности, не называя реальные цифры.
– Кривой Древоходец?
– Нет, самый, что ни на есть настоящий.
– Никогда в жизни ни делал таких глупостей, как выращивание зубов действующему Древоходцу, как и никогда не выращивал зубы и обычным людям с переломами. Если вы мэтр забыли, то позволю напомнить – инициированный рост зубов замедляет сращивание переломов. И совсем уж нельзя заниматься зубами, пока полностью не приживётся кусок челюсти.
– Сделаем так, – продолжил мастер Бурш, обращаясь уже непосредственно к Косте, – когда этим умникам, надоест тебя мучить и держать в кровати, найди меня и мы всё обсудим.
– Но я уже с зубами буду после перехода, чего мне тогда выращивать? – заметил Костя.
– Это одна из самых меньших наших проблем. Быстренько выбьем тебе пару зубиков сверху и парочку снизу, и в спокойной обстановке займёмся обучением. Если ты Древоходец, силы в тебе полно – думаю у нас всё получится.
После этого, не стесняясь присутствия Кости, мастер Бурш устроил словесный разнос мэтру Гарвилу: «Неужели дожив до стольких лет, ты не знаешь элементарных вещей, – нельзя восстанавливать зубы на сломанной челюсти! Ещё академию заканчивал! Я с этими поездками туда-сюда, полдня потерял – трудно было сразу сказать, что у мальчика двойной перелом челюсти».
Продолжая по дороге выговаривать Гарвилу, мастер Бурш покинул палату, оставив Костю в тревожных раздумьях, по поводу бедующего обучения зубному делу.
Продержав в кровати почти семь дней, Костю наконец-то погрузили на повозку, и отвезли к месту силы. Сначала освободили от гипса и остальных приспособлений, затем, когда он уже встал на точку, на плечи, потревожив сломанные рёбра, накинул рюкзак со стеклянными амулетами, чтобы переход зазря не пропадал.
После перемещения, уже абсолютно здоровый Костя, всю дорогу обратно, сидя верхом на лошади и болтая ногами, с громким хрустом грыз сухари, рассуждая про себя: как же мало нужно человеку для счастья.
Через день, после выздоровления, состоялась процедура привязки Кости к мэтру Гарвилу ученической печатью.
Действо оказалось достаточно болезненным и длительным. Неприятные ощущения испытывал только он, а мэтр Гарвил, спокойно читал какую-то книгу.
У Кости на предплечье впервые формировалась печать, и это сопровождалось достаточно болезненными покалываниями и жжением, у мэтра же сама печать сформирована была давно.
Они сидели рядом друг с другом – ученик и учитель. На левом предплечье Кости был закреплён амулет, в виде браслета, провод от которого тянулся к такому же амулету на правом предплечье мэтра Гарвила.
Наконец, наблюдающий за процедурой, мастер-артефактор Тулбас, объявил о её завершении и наступил момент перехода к клятве.
Косте в руки сунули листок-шпаргалку, и он сразу забубнил заученный заранее текст, только изредка сверяясь с бумажкой. Почти каждое предложение клятвы начиналось со слов: «Ученик обязан…». Следующим свои обязанности произнёс мэтр Гарвил, но его список был в разы короче.
Сняв браслет, Костя обнаружил на коже под ним рельефную круглую печать с надписью по краю: «Княжество Либоргское», а в центре: «Мэтр Гарвил».
– Заклеймили на пятнадцать лет! – тоскливо подумалось Косте.
Глава 7.
Теперь, находясь на улице, Костя ничем не отличался от
