— Тебе спасибо, — возразил Акчурин. — Если б не вмешался, конец бы нам — по крайней мере Гайворону и Сашко. Мы с Борисом, возможно, улетели бы, хотя не факт. На бронетранспортере стояла автоматическая пушка. Один снаряд ее защитный кокон отобьет, но двух-трех попаданий не выдержит.
— А я подставился под пистолет с магическим патроном, — вздохнул Несвицкий. — Спешил и не добил фашиста. Не подумал, что маг возглавит погоню.
— Мы видели, как он летит вслед за тобой, — сказал Касаткин-Ростовской, — но не могли стрелять — тебя бы зацепили. Зачарованные пули не разбирают свой или чужой. Взлетели, чтоб перехватить, но опоздали: он тебя уже подбил. По рации кричали, но ты не слышал нас.
— Наушник выпал, а я в горячке не заметил, — вздохнул Несвицкий. — Лопух. Теперь меня ругают на чем свет стоит.
— Почему? — удивился Касаткин-Ростовской.
— Марина — сами понимаете, за что, — стал перечислять Несвицкий. — Дед — за беспечность в отношении врага, проявленное легкомыслие. Начальник госпиталя — за то, что раненых оставил без раствора. Повезло, что из империи прислали волхва. Тот хоть и ворчит, что выдернули из Москвы, но раствор готовит.
— Ну, я тебя порадую, — улыбнулся князь. — Нас троих представили к ордену Андрея Первозванного, высшему в империи! За то, что своими действиями обеспечили успех начавшегося наступления. Он оказался грандиозным — на намеченные рубежи войска республики и корпуса вышли через четыре дня. Потери минимальные в отличие от славов. Их только в плен сдалось почти что двадцать тысяч! Теперь у наших командиров головная боль: где их разместить и как прокормить, — он рассмеялся. — Вот так-то, Коля. Кстати, Яша ныне подполковник — присвоили досрочно.
— Поздравляю! — сказал Несвицкий.
— Спасибо, — кивнул Акчурин.
— Надо бы отметить, — князь подмигнул. — Что скажешь?
— Давай, пока одни, — кивнул Несвицкий.
Касаткин-Ростовской вытащил из кармана фляжку из блестящего металла и сунул ее Николаю.
— Коньяк, десятилетний, родители прислали.
Несвицкий свернул на фляге крышечку.
— За вас, друзья!
Отпив, он покатал во рту напиток — мягкий, ароматный, со вкусом дуба и ореха. Проглотил.
— Замечательный коньяк!
Несвицкий отдал флягу князю.
— За твое здоровье! — Касаткин-Ростовской отхлебнул и передал флягу подполковнику. Тот взял, отсалютовал Несвицкому и вылил все оставшееся в рот.
— Хорошо! — Акчурин крякнул и отдал флягу князю. Тот спрятал емкость.
— Мы уезжаем, Николай, — сказал Касаткин-Ростовской. — Волхвы на фронте сейчас пока без нужды. Командование отправляет нас в отпуск. Зашли тебя проведать, заодно и попрощаться.
— Когда вернетесь?
— Бог знает, — Борис пожал плечами. — Ходят слухи, что корпус отзовут. Он задачу выполнил. Фронт отодвинут от Царицыно, обстрелы прекратились, Нововарягия вернула свои земли. Ее границы защищают естественные рубежи — реки и водохранилища. На берегах возводят укрепления.
— Плохо, — сморщился Несвицкий.
— Почему?
— Война на этом не закончится. Они опять попробуют.
— Уверен?
— Абсолютно. Сражение мы выиграли, но причина конфликта не устранена. На Западе не угомонятся. Вновь накачают Славию оружием, деньгами, подготовят новые бригады и нападут.
— И что ты предлагаешь? — раздалось от двери. Волхвы повернули головы. Увлекшись, не заметили, как в палату вошел Несвицкий-старший.
— Здравствуй, дед, — ответил Николай. — Присаживайся. Что я предлагаю? Пока у славов хаос и раздрай, пойти на Борисфен. Перед этим включить Нововарягию в состав империи, как этого давно хотят в республике, и объявить о возвращении Варягией своих земель, отторгнутых сепаратистами.
— Это война. Большая и тяжелая, — вице-адмирал присел на койку к внуку.
— Да, если мы промедлим, — ответил Николай. — Славия соберется с силами, накачает мышцы и нападет. Потери будут много больше. Сейчас же враг растерян и не сумеет организовать серьезное сопротивление.
— Объединенная Европа объявит нам войну.
— Она и так воюет. Но европейцы уважают силу. Наш быстрый и сокрушительный удар по Славии заставит их задуматься и вспомнить, как наша армия входила в их столицы. Мы ведь можем повторить.
— Я доложу об этом императору, — сказал Несвицкий-старший. — Меня вызывают в Москву. Не хочешь ли составить мне компанию? Возьмем Марину и поедем. Представлю вас двору.
— Не знаю, — растерялся Николай.
— Подумай, — улыбнулся вице-адмирал. — Поговори с Мариной. Я не тороплю, но ехать надо. Как мне сообщили, император согласен удовлетворить мое прошение о признании тебя моим внуком, но перед этим хочет тебя видеть. Таков порядок: новый князь Несвицкий должен быть представлен государю.
— Соглашайся, Коля! — не удержался Касаткин-Ростовской. — Поможешь мне в Москве отбиться от родителей.
— То есть?
— Они хотят женить меня. Нашли какую-то княжну, прислали фотографию. Брр, страшная как смерть! — князь сморщился. — Но родители считают, что партия блестящая.
— Кавалер двух высших орденов, бесстрашный диверсант, наводивший ужас в тылах противника, капитулирует перед княжной? — засмеялся Николай. — Я удивлен, Борис.
— Вот ты смеешься, а они ка-а-к навалятся… — вздохнул Касаткин-Ростовской. — Родня бывает пострашней врага.
— Жениться нужно, — подключился адмирал. — Твои родители отчасти правы — они желают внуков. Не нравится их выбор, сделай его сам.
— Наталку, что ли взять? — поскреб затылок князь. — Она хоть и вдова, но женщина красивая и добрая. Мне очень нравится.
— Так в чем проблема? — хмыкнул Николай.
— Родители меня сожрут, — понурился Касаткин-Ростовской. — Вдова, простолюдинка, вдобавок мне ровесница. Начнут зудеть, что старая.
— А мы ее омолодим, — улыбнулся Несвицкий-младший. — Я знаю способ. Насыщаешь кровь корпускулами, и они работают.
— Гм, — Борис заинтересовался. — Что, вправду можешь?
— Марину видел? После ранения?
— Убедил, — кивнул Касаткин-Ростовской. — Знаешь, задержусь-ка я в Царицыно. Подожду, пока ты это сделаешь.
— Я тоже, — поспешил Акчурин. — Надеюсь, Гале не откажешь? Мне везти ее к родителям и лучше, если она будет выглядеть моложе.
— Помогу, — заверил Николай.
— Но, главное, молчите и внушите своим дамам, чтобы не болтали, — вмешался адмирал. — Узнают — внука разорвут на части. Причем, не только женщины. Мужчины тоже захотят омолодиться. А среди них есть важные и очень влиятельные персоны.
Князь и Акчурин закивали головами, попрощались и ушли.
— Подвинься ближе! — сказал внук деду. — Проведем эксперимент. Курс омоложения начнем с тебя.
— Ты не оправился от раны, — засомневался адмирал.
— А я, не напрягаясь, — улыбнулся Николай. — Соскучился по делу. Лежишь тут как бревно. Пора и за работу.
И он прижал ладонь к артерии на шее деда…
Конец первой книги. Продолжение планируется.
Выражаю благодарность своим бета-ридерам: Анатолию Матвиенко, Владиславу Стрелкову и Михаилу Бартош. Вы помогли сделать эту книгу лучше.
