— Но все-таки почему здесь?
— Занятное местечко со своим внутренним духом и интересными посетителями. К тому же можно встретиться как бы невзначай с теми, с кем тебе нужно. С улицы сюда просто так не попасть, даже за деньги. Не представляешь, как запаршивились многие известные столичные заведения за прошедшее десятилетие. Всякая шушера типа фарцы или рыночных торгашей ощущает себя там записными королями. Ладно хоть южан утихомирили, да не на чем им больше такие халявные деньги заколачивать. Но их место заняли другие. Видимо, барышный вид все-таки неистребим. Но ничего, пока потерпим!
— Я что-то упустил?
— Это еще не вчера, Сергей, началось. После ухода Брежнева органы, да и правительство плотно взялось за национальные окраины. Понятно, что их также следовало поднимать на нужный уровень, но не постоянно за счет же РСФСР? Стоило срочно остановить переток наличных финансов от важных промышленных городов в какое-нибудь закавказское захолустье. Они же там с ума сходили от борзоты и кучи халявных денег, придавая своим никчёмным фигурам напускной статусности. Не почину шапка! Пусть теперь тяжким трудом себе на автомобили зарабатывают! Как наши мужики на Северах.
Я с новым интересом глянул на подполковника.
— А ты у нас националист!
— Не путай государственников с нациками. Последние могут лишь разрушать. В твоём времени на Украине случилась гражданская война?
— Была война со всей страной. Странная и хреново кончившаяся для всего мира.
— Значит, понимаешь. Давай по одной. Насухую разговор не идет.
Элитный армянский коньяк приятно обжег нёбо и расцвел в животе маленькой ядреной бомбочкой. Я поспешил закусить, отдав должное невероятно вкусному салату. Похоже, что в нем было три сорта мяса. Где-то ненавязчиво заиграла музыка, слышались негромкие возгласы и женский смех. Точно обстановка непохожа на обычную разухабистую ресторанную.
— То есть вы делаете ставку на становой хребет государства, коим всегда являлась РСФСР?
— Ну а как еще поступить? Страну надо поднимать, а Россия так безбрежна, что требует сама по себе огромных вложений. Но зато и окупаются они намного быстрее. Государство черпает из РСФСР сырье, промышленное оборудование и квалифицированные и кадры. Неужели республика недостойна хороших дорог и благоустройства? Извини, но остальным придется на время подвинуться. Приоритет в снабжении также оставили у РСФСР, и это уже приносит плоды.
— А как же многонациональный советский народ?
— Ты не путай государственную идеологию и экономику, — Ярослав налил еще по одной. — Плавильный котел — это игра вдолгую, и ты отлично знаешь, за чей счет в тех альтернативных ветках истории она чаще всего проходила. Будем объединять окраины к середине постепенно. Сначала славянские республики, потом Молдавия и Прибалтика. Курс на увеличение роли русского языка уже идет полным ходом, национализм давим тяжелым кованым сапогом. В Мордовии есть, кому сидеть, поверь мне. Карьеристы моментально почуяли, куда ветер дует, и тут же перестроились. Так что все решаемо. Дело в сроках.
Я внимательно посмотрел на Зайцева. Неспроста у него глаза загорелись.
— У тебя что-то личное?
Мой связной в Центре ответил спустя некоторое время, опростав еще одну рюмку коньяка.
— Так я погиб во время Рижского восстания. В моем мире к русским относились еще хуже, чем у большинства попаданцев. Загнали в итоге всех в гетто и концлагеря. В России полным ходом бушевала демократия, а у нас фашисты. Я хоть и на пенсии уже был, но хватку не терял, записался в красноармейский отряд, — Ярослав хищно улыбнулся. — Дали мы тогда жару лабусам и шведам. Две бригады последних положили и корветы на рейде пожгли. Пленных не брали. От Риги одни развалины остались. Если бы российские власти убрали кордоны с границ, то неизвестно чем бы еще восстание закончилось. Десятки тысяч добровольцев поспешили на помощь. Но… не судьба.
— Дела… А у нас военные действия начали, а войну объявить забыли. Пока пацаны кровью захлебывались, торгаши миллионы зарабатывали. Сынки элиты жарились на курортах, а русский мужик последний хрен доедал. Потом и его на фронт погнали, пока «свежинки» заграницу рванули.
— И как война?
— Когда власти не мешали, мы шли вперед. Как мирные переговоры, то пятились назад. Народу гибло уйма!
Зайцев внимательно выслушал меня и некоторое время смотрел куда-то вперед, затем стукнул по столу:
— Вот потому и хочу, чтобы нерусские свой хрен доедали, а мы процветали. За это и выпьем!
Мы чокнулись, и внезапно я услышал хорошо знакомый голос:
— Опять шумим, Слава? Вспоминаешь былые подвиги?
— Анатольич! Да мы так, скромно. Вот товарища знакомлю со столичным бомондом.
— Знаю я твою скромность, — я во все глаза наблюдал, как рядом с нашим столиком образовался настоящий и еще моложавый Александр Ширвиндт. Знаменитый артист расплылся в ироничной улыбке. Судя по всему, с Зайцевым он был неплохо знаком. — Кстати, анекдот в тему. Лучшее украшение девушки — скромность и полупрозрачное белье.
— Саша! Ты опять пошлишь? Здесь же дамы!
Вслед за артистом рядом с нашим столиком остановились две молодые женщины в вечерних нарядах. Грудастая блондинка с оголенным бюстом с любопытством уставилась на меня. Был в её зеленых глазах некий огонек, который говорит о женщине больше слов.
— Не представишь нас симпатичному молодому человеку?
Ярослав скрыл улыбку, но в его глазах заплясали чертики. Я же догадался встать, только сейчас обратив внимание на миниатюрную брюнетку, стоящую рядом с Ширвиндтом. Меня сразу поразил контраст её темных волос с ярко-голубыми глазами.
-Это будущее светило нашей исторической науки Сергей Караджич. По делам в столице. Слышали летом о находке тысячелетнего божка под Архангельском? Полностью его заслуга.
— Вот как?
Ширвиндт кинул в мою сторону заинтересованный взгляд. Не знаю, кем им представлялся Зайцев. Но явно не простым человеком. И руку актер для пожатия протянул первым.
— Артист Ширвиндт. Надеюсь, слышали о таком?
Все тут же засмеялись, в том числе и я.
— Не пугай молодого человека, Саша. А я Светлана, — глаза блондинки буквально лучились.
— Наша знаменитая Светочка. Звезда советского кино о загнивающей загранице, — съехидничал иронично Ширвиндт. И в самом деле было нечто такое в Светлане напускное, характерное для тех, кто старался выглядеть не тем, кто есть на самом деле. Богемы любит так представлять себя.
— Элеонора, — последней представилась брюнетка. Она была скромна, но что-то мелькнуло и в её глазах.
«Черт дери! Я пользуюсь спросом у здешних дамочек?»
Ширвиндта и его компанию позвали дальше. Они уселись через три столика от нас. Я проводил взглядом круглый задок Элеоноры и только затем перевел его на Зайцева.
— Они тебя под какой легендой знают, подполковник?
— Очень ответственное лицо из важной внешнеторговой фирмы. При деньгах, валюте и отлично информирован. Пытаюсь вести богемный образ жизни. Товарищи из органов помогли войти в их среду непринужденно. У них полно среди богемы своих людей.
— Сексотов?
— Господь с тобой, Сережа! Внедренных и верных партии людей. Творческая элита на самом деле невероятно сыклива. Это ученые могут позволить себе малость пофрондировать, потому что реально нужны стране. А эти… Ну их главная задача все-таки развлекать публику, а не навязывать нам чуждую идеологию. Умные люди это понимают, дуракам никто не указ.
— На то они и дураки.
Дальше разговор у нас как-то не пошел. Ярослав ушел сделать важный звонок и вернулся назад сильно озабоченным.
— Прости, Сереж, возникло одно неожиданное дельце. Телефон ты знаешь, машину вызовешь, если что. А пока отдыхай.
Зайцев кивнул в сторону дам, идущих к нам.
