Городок с незатейливым названием Промышленный был довольно большим, в двух прыжках от столицы на северо-восток. Здесь располагались как производства, принадлежащие родам, так и несколько частных заводов местных олигархов, а еще было просто огромное количество мелких мастерских.
Головин направился к железяке, которая торчала на ступенях отдела управления правопорядка. И тот, как ни странно, совершенно безэмоциональным голосом сообщил, куда Миражу нужно идти, причем не послал, а действительно указал направление к нужным ему адресам.
Первым стал мастер Кер, но глянув на бледного вида мужика со злым лицом, который с порога поинтересовался: «Чо надо?», Головин хмыкнул, развернулся и вышел. Общаться с таким человеком долго — крайне сложно, такие люди прекрасно умеют выводить из себя, и Головин в итоге просто набьет тому рожу. Хотя, может, у него день не задался, но второй шанс он получит, только если Павел не найдет другого человека.
Следующие два адреса тоже не дали результата. В одном лавка была закрыта, и, судя по засохшему цветку в витрине, уже довольно приличное время, второй оказался артефактором, но услышав о механике, замахал руками, не желая связываться с непрофильной работой.
Последняя мастерская оказалась на самой окраине. Рядом с ней дымило два довольно крупных завода, а с баржи на реке разгружали какое-то оборудование или материал.
— Чего изволите? — вполне вежливо поинтересовался парень, по виду лишь на пару лет младше новой оболочки Головина.
Мастерская, не сказать, что бедная, но в сравнении с тем, что он сегодня видел, слишком простовато.
— Мне, мастер Койт, вас порекомендовал господин Горм, — начал Павел.
Лицо парня сделалось угрюмым.
— И с чего мой дядюшка, — с заметным сарказмом продолжил парень, — вспомнил о бесталанном племяннике, у которого не обнаружилось родового дара?
— Наверное, именно поэтому и вспомнил, — спокойно ответил Головин. — У меня есть идея, и я хочу получить на эту идею патент, а для этого, как вы знаете, нужны рабочие образцы. За работу вы получите хорошие деньги.
— Прекрасно, — оживился парень, и угрюмость куда-то сразу исчезла. Ему было интересно что-то новое, а если за это и платят… — Что, никакой артефакторики, только механика?
— Верно, я хочу, чтобы вы мне изготовили четыре работоспособных макета, чертежи у меня имеются, я делал их сам.
— Еще интересней. А почему сами не изготовите?
— Потому что тут нужны талантливые руки, мои не настолько хороши. А еще нужно время, инструмент и материал, у меня есть только чертежи. Я продам лицензию на эти изобретения и буду получать процент.
— Предусмотрительно. Я так понимаю, и договор на работу у вас с собой? — Койт уже с интересом наблюдал за человеком, который вошел в его лавку. — А что, если вместо денег, я потребую процент от продаж изделий? Крайне небольшой, допустим, всего один?
— Я скажу, очень прозорливо, но есть шанс остаться с носом, если я не смогу пристроить патенты.
— Я готов рискнуть, с вас только финансирование работ. Мне, если честно, все равно нечем заняться, работы в лавке крайне мало.
— Что ж, давайте попробуем. И Головин извлек из сумки вторую версию договора, подготовленную заранее. Первый вариант был с пропуском, куда надо вставить конкретную сумму, второй с пропущенным числом процентов. — Но вы ведь понимаете, что дело будет очень неспешным?
— Понимаю, — отозвался Койт, изучая бумагу.
— Тогда подписывай, я проставлю процент, и начнем работу, времени на раскачку у нас нет.
Ударили по рукам, и завертелось. Парень оказался смышленым, быстро понял суть идеи, особенно его привел в восторг самокат, его реакция на него была примерно такой же, как у братьев Дорк на маяк.
— Невероятно, как же просто. Да все мальчишки в империи будут просить такой.
Из мастерской Койта Головин вышел почти в полночь, парень срубил фишку мгновенно. Пару часов он просидел за переговорником, созваниваясь с поставщиками, заказывая различные материалы, шестерни, подшипники, резину для колес, которую тут научились делать. Роль Головина сводилась к тому, чтобы доставать из бумажника очередную пару сотенных. Уже то, что доставлено, тянуло на тысячу, но даже в Промышленном не могло найтись все сразу. Завтра все это продолжится. Как ни жалко было терять время, сидя в мастерской, но Павел не собирался пускать процесс на самотек, только он один представлял, как все это должно работать.
— Может, самокат на артефакте сделаем? — предложил Койт, когда прекратил вздыхать о простоте идеи. — Нам ведь нужен кристалл питания и двигатель. И пусть платят.
Головин задумался, пятая модель в его планы не входила, но запатентовать лишний образец, обрезав родам возможность провести модернизацию и выдать за совершенно новое изделие, было заманчиво.
— Сначала основная задача, посмотрим, что выйдет, у нас четыре модели, — на языке Эксиолы «кручу ногами», как Головин обозвал велосипеды, звучали как трэкгонс, — два взрослых, один мужской, один женский, и один детский с дополнительным колесиком. Плюс самокат, и если у нас все выйдет, мы займемся артефактной версией. К трэкгонсам моторчики без нас приделают, и думаю, очень быстро. Но это будет уже совсем иное. Прелесть велосипеда как раз в том, чтобы самостоятельно крутить педали. Так что, кое-что мы застолбим. И самое главное, не отдать все это даром.
— Думаю, пойдет, — бросил на прощание мастер Койт. — Жизнь спокойная, люди любят такие новинки.
Головин на это только хмыкнул, знал бы ты, парень, что будет с вами через тридцать шесть лет. Кивнув на прощание, он вышел из мастерской и направился в сторону телепорта, следовало как можно быстрее добраться до дома, а завтра, прежде чем двигать сюда, заглянуть в банк. Да и гора трофеев неразобранных стояла посреди номера, так что, наверное, хорошо, что он оставил пареньку на расходы последние пять сотен марок.
— Б… — не сдержался Головин, вернувшись и принявшись за изучение списка.
Сумма налога оказалась не маленькой — почти тысяча марок. Позиций насчитали тридцать шесть штук. Кстати, не все следаки прикарманили, артефакты, которые он видел у противника, были на месте, даже пара жезлов, несмотря на то, что гражданским их было иметь не положено, но он-то теперь капитан, причем полный, поэтому их оставили. Наличные деньги тоже имелись и немало, видимо, ему передали то, что человек заказчика должен был передать похитителям, как плату за работу. Сколько из этого исчезло, теперь не узнать, но вместе с бумажниками набралось почти восемнадцать тысяч. Скорее всего, исчезла половина. Обидно, но что поделать? Он не знал суммы, а идти с предъявой, неподкрепленной фактом, бессмысленно, вообще могли все забрать, кроме кошельков, и хрен бы он узнал. Еще там имелись кое-какая ювелирка, немного, три или четыре золотых перстня. Но это все мелочь, здесь не было такой власти золота, эту нишу заняли бесценные кристаллы.
Взглянув на всю эту гору добра, включая три защитных жилета, Головин бросил взгляд на часы, висящие на стене.
— Да ну… — бросил он в пустоту, — все завтра.
— Или послезавтра, — поддел его ИИ.
— В конце недели непременно, — отозвался Павел и оттащил ящики в угол. Повесив в шкаф костюм, он пошел по привычному маршруту — ванная, кровать.
Следующая неделя была скучной, почти все время Павел пропадал в мастерской Койта. Парень оказался рукастый, понятливый, фишку рубил. Вообще он подрабатывал ремонтом всякой мелкой техники, причем артефактной, где не требовалось использование силы, но заказов у него было мало. Как он выживал? Непонятно, но за неделю, что Головин провел с ним, пришло всего пятеро клиентов с бросовыми проблемами, решение которых стоили им от пяти до пятнадцати марок.
Самокат был готов к пятому дню. Прочная рамная конструкция, два колеса, подшипник, примитивный ножной и ручной тормоз, причем этот тормоз Койт предложил оформить, как отдельный патент. Головин подумал и согласился. Вообще вся сложность была в колесах, учитывая летающий транспорт, их почти не использовали, поскольку по дорогам никто не ездил. Их пришлось делать заново, но парень рубил фишку мгновенно, и про спицы, как крепить, и про обода. Просто это заняло прилично времени.
