– Считай это личной услугой.
– Даже так? Хорошо. Я подарю тебе их всех… – Мое сердце пропустило удар, услышав это. Неужели демоница отдаст моих друзей, ничего не требуя взамен? И в аду бывают альтруисты? – Но только на вашу свадьбу. Хороший подарок.
Да уж. Я чуть не вцепилась ногтями в ее надменное лицо, но и тут Аполлион успел удержать меня на месте. Если учесть, что здешние помолвки длятся веками, демоница вполне могла пообещать хоть луну с неба ровно с тем же успехом, прекрасно зная, что я просто не доживу до его вручения.
– На помолвку, – нагло заявила я, глядя прямо в ее пронзительно-синие, с металлическим оттенком глаза.
– На помолвку? – удивилась та.
– Разумеется. Ведь здесь же празднуют обручение или как? – обернулась я в поисках поддержки к Аполлиону. – Пригласим Нефру с Рефецием. Будет повод сшить себе что-нибудь красивое.
Надеюсь, даже в аду знают, что становиться между женщиной и обновкой не рекомендуется никому. Вряд ли Нефра является исключением из правил и наверняка любит блеснуть новинками своего гардероба перед окружающими.
– Что ж, согласна. На помолвку так на помолвку. Жду от вас приглашения для меня и сестер. Кстати, когда намечается знаменательное событие?
– Через месяц, – спокойно откликнулся Аполлион, будто мы с ним раньше обсуждали грядущий праздник.
– Через месяц? – разочарованно протянула я.
Целый месяц в аду? Ну это уж слишком. А для пленников каждый день может казаться длиною в жизнь.
– Понимаю, это слишком скоро. У нас едва хватит времени, чтобы подготовить достойную церемонию, как ты этого заслуживаешь, но мы же не станем устраивать слишком пышный прием. Позовем только самых избранных и близких, – пояснил Аполлион, прежде чем я успела открыть рот и все испортить.
– Как приятно сознавать, что я отношусь к их числу, – молвила Лилия. – С нетерпением жду приглашения.
Огненноволосый вежливо заверил демоницу, что приглашения пришлет ночным сестрам одним из первых с нарочным бесом, и смертельно обидится, если кто-то посмеет не явиться на праздник. К чести Аполлиона, он успел откланяться раньше, чем я отреагировала на приторность фраз, рассыпаемых перед Лилией. Большое человеческое спасибо ему, что четко почувствовал ту тонкую грань, за которой у меня мог случиться приступ тошноты.
В коридоре вместо привратницы нас встретила блондинистая демоница, чьи рожки оказались кокетливо покрыты позолотой, а кисточка хвоста украшена то ли стразами, то ли брильянтами (я не знаток, одно от другого не отличу). Ее золотые каблучки звонко цокали по полу подземелья, а у меня сложилось стойкое ощущение, что она пристально наблюдает за нами, хотя глаз на ее спине не было заметно. Может, это паранойя?
Наверное, надо было врезать этой ночной сестричке хорошенько. А что? Против двух эльфийских клинков кнут – плохая защита.
«Мне нравится ход твоих мыслей, воительница, – радостно хихикнул Кумивар, который всегда не против хорошей драки и искренне считает бой единственным решением любых проблем. – Еще не поздно вернуться и силой заставить отдать то, что не может принадлежать ночным сестрам. Никто из живых не принадлежит аду, пока душа еще держится в теле».
«Ты прав и не прав одновременно, брат мой, – прорезался Джастудай. Он редко высказывал мнение в наших пикировках и еще реже принимал чью-либо сторону. – Умереть мы всегда успеем».
«Умереть? – фыркнул Кумивар. – Кто здесь говорит о смерти? Я предлагаю силой проложить путь к свободе, но умирать при этом вовсе не обязательно».
«Ты действительно так считаешь? – вопросил Джастудай. – Но наша Вероника знакома с Аполлионом всего ничего. Пусть всем обитателям ада он представляет ее как свою нареченную, но нам неизвестно, чью сторону он примет в этом сражении. Демоницы, которую знает не один день, или человеческой женщины, которую знает без году неделю? Молчу уж о том, что на крики Лилии может сбежаться охрана».
«Охрана? – презрительно фыркнул Кумивар. – Никакой охраны, кроме демониц, мы не встречали. А насколько я могу судить, ночные сестры не вооружены. Если только не умудрились спрятать что-нибудь опаснее собственных чар под облегающие одежды. Сдается мне, твоя речь всего лишь жалкое оправдание собственной трусости».
«Если ты не видел охрану, это вовсе не означает ее отсутствие, – возразил Джастудай. – Тебе ли объяснять, что некоторых охранников практически невозможно обнаружить, пока не наткнешься на их алебарды? Так хоть есть надежда вернуть команду через месяц».
«Целый месяц, – тоскливо подумала я. – Для них это будет вечность».
«Лучше такая вечность, чем реальная, – отрезал Джастудай. – Раньше приличного приема не подготовить, а все должно хотя бы выглядеть достоверно».
Я надулась. Знаю, что глупо. И обижаться особо не на кого, кроме шамана, до которого дотянуться ручки коротки. И все же на губах ощущался горький привкус поражения. Мы вышли из замка ночных сестер без тех, за кем сюда пришли, и это было как острый нож в сердце. Ворота захлопнулись за нашими спинами с каким-то особым звуком, будто никогда не откроются для нас снова.
Брат Аполлиона Аббадон проживал не очень далеко от ночных сестер. Обозленная приемом Лилии, я прошагала весь путь, даже не чувствуя неудобств собственной обуви, лишь вскользь замечая, как встречные демоны почтительно кланяются моему спутнику. Замок Аббадона был построен из какого-то материала цвета слоновой кости. Даже при ближайшем рассмотрении нельзя было разглядеть стыков между кирпичами, как и самих кирпичей. Создавалось впечатление, словно неизвестный зодчий либо выдолбил его целиком из породы, либо отлил в гигантскую форму, а затем кропотливо отшлифовал. В любом случае эффект был потрясающий. Стены венчали ажурные бойницы, сами бывшие произведением искусства. Золотые ворота ослепляли сиянием множества бликов от магического освещения с высокого потолка. Окна замка украшали замысловатые резные решетки, придавая ему некую невесомость, словно громада не весила ровным счетом ничего и ее удерживает лишь высокий свод пещерного зала, а не то строение воспарило бы прямо в небеса.
На этот раз мне не понадобилось лезть на решетку, что, признаться, порадовало. Нам не пришлось даже воспользоваться массивным дверным молотком, когда ворота приветливо распахнулись, и словно из воздуха соткались прекрасные, как день и ночь, рабыни. Обе стройные, высокие, с узкой талией; их тела соблазнительно просвечивали сквозь струящиеся прозрачные одежды. На изящных шеях красовались золотые ошейники, на щиколотках мелодично позвякивали браслеты с бубенцами. Но на этом их сходство заканчивалось. У одной девушки была черная, как ночь, кожа, блестящие карие глазами и роскошные иссиня-черные кудри, спускавшиеся до самых крутых бедер. Другая – пепельная блондинка с прямыми шелковыми волосами, белой, словно мрамор, кожей и синими сапфирами глаз.
– Наш господин приветствует своего брата и ожидает вас, – дружно воскликнули девушки так, словно репетировали речь не единожды. Впрочем, думаю, так оно и было. – Для нас честь проводить желанных гостей к господину.
На этот раз нас не повели подземным переходом, а выбрали путь через мощеный замковый двор. Девушки шествовали впереди волнующе походкой восточных танцовщиц. Мягкие туфли с загнутыми носами беззвучно ступали по булыжникам. Аполлион тоже передвигался с бесшумной грацией хищника. Мои каблуки цокали, словно подковы вернувшейся из странствий лошади, звук гулко отражался от стен, и от этого становилось жутковато.
В самом замке царил восхитительный аромат восточных специй и нежный запах экзотических цветов. В атмосфере было разлито что-то неуловимо сладостное и томное, словно жаркие ночи любви на прохладном шелке простыней.
Сам хозяин этого великолепия возлежал в просторном зале среди расшитых золотом и шелком подушек, курил кальян и пускал ровные кольца дыма в потолок. Смуглый, огненноволосый, с янтарными глазами. В общем, семейное сходство присутствовало. Длинные волосы прибраны на затылке и спускаются словно шелк на спину. Черная кожаная безрукавка как вторая кожа облегала мощный торс, оставляя открытыми мускулистые руки с широкими золотыми браслетами на запястьях. Черные атласные шальвары перехвачены алым шелковым кушаком. Расшитые золотой нитью туфли с загнутым носом дополняли наряд Аббадона. Несколько девушек расставляли на ковре перед ним блюда со сладостями, но, завидев нас, удалились так поспешно, что мне показалось, будто они были всего лишь плодом моего разыгравшегося воображения.
– Мой брат! – радушно приветствовал Аббадон моего спутника, указывая нам на подушки напротив. – Давно ты не удостаивал меня своим визитом. А это, надо полагать, твоя невеста? Слышал этот занимательный анекдот. У нашей сестры весьма оригинальное чувство юмора.
