Пока Конев воевал в Прибалтике и Восточной Пруссии, я методично выдавливал немцев уже в Польше. Можно конечно было попробовать снова провести прорыв и охват противника, но вот только на носу было Варшавское восстание. Оно должно было произойти независимо от меня и моих желаний. Главное, что его инициаторами были польское правительство в изгнании и англы, а это шло в противовес нашим планам. Когда мы вошли в Брест, то я попридержал свои войска и мы ударили на Белосток. Как раз тут и началось Варшавское восстание, а я срочно вылетел в Москву.
7 октября 1944 года, Кремль, Москва.
На приём к Сталину я попал без проволочек, сразу, как только прилетел.
-Здравия желаю товарищ Сталин.
-Здравствуйте товарищ Павлов, что за срочность заставила вас так срочно прибыть ко мне?
-Варшавское восстание товарищ Сталин.
-И что с ним не так?
-То, кто именно его инициировал. Сейчас англичане и панское правительство Польши постараются загрести жар нашими руками. Я приказал своим войскам пока не двигаться в сторону Варшавы, пускай зачищают окрестности. Нам совершенно не выгодно проанглийское восстание, зная гонор и чванство панов, они сразу начнут ставить нам палки в колёса, а нам оно нужно? Пускай немцы сначала раскатают их в тонкий блин, и только потом мы двинемся вперёд.
-А как же мирное население, товарищ Павлов?
-Для меня намного важней жизни своих бойцов, чем жизни пускай и мирного, но чужого населения. К тому же как говорят — не в коня корм. Мы для поляков всегда были, есть и будем врагами, впрочем, как и для всего Западного мира.
-Почему?
-Они считают себя господами, кому все должны повиноваться, и не важно, какой у нас будет строй, но пока мы не будем исполнять все их желания и позволять себя грабить, мы будем для них врагами. Возможны только временные союзы, когда это выгодно им, и они мгновенно забудут о всех своих обещаниях и договорах, как только они перестанут быть им выгодными.
-Значит по вашему мнению нам следует немного подождать?
-Да товарищ Сталин, пусть немцы раскатают восставших, в противном случае они, как представители правительства начнут выставлять нам условия.
-Хорошо товарищ Павлов, я вас услышал, можете пока не торопиться с наступлением на Варшаву.
После ухода Павлова Сталин ещё раз прокрутил в голове прошедший разговор. Он и без Павлова придерживался того же мнения, к тому же наступление на Варшаву не подготовлено и потребует значительных сил, а также и потерь, которые он не хотел нести. Это восстание с ним ни кто не согласовывал, а значит и поддерживать его он не будет. Через день английский посол напросившись к нему на приём попросил помочь восставшим, на что Сталин ответил, что он бы и рад, но войска устали и требуется время на их отдых и пополнение. Через две недели немцы задавили восстание, а войска Конева и Павлова ещё немного продвинувшись вперёд, остановились. Если в Пруссии и в Польше пока наступила пауза, то на Украине Жуков и Рокоссовский ускорились. Если Рокоссовский наступал на Одессу и Кишинёв, то Жуков на Винницу и Житомир. Как не хотелось Сталину развивать дальнейшее наступление на Германию из Пруссии, но в первую очередь следовало освободить свои захваченные земли, а потому и все резервы в основном шли на Украину. Вечером 19 октября передовые части армии Рокоссовского вышли к Одессе, а через два дня вокруг города замкнулось кольцо. Из-за двух вытянутых озёр пришлось потратить много времени, пока не получилось полностью взять Одессу в кольцо. Здесь оборонялись как немцы, так и румыны, а также две испанские дивизии, как говорится каждой твари по паре. Два дня Рокоссовский подтягивал войска и припасы, а утром 24 октября без артподготовки, наши части пошли на штурм города. Весь день шли ожесточённые бои в ходе которых мы смогли приблизиться к городским домам, преодолев полевые укрепления противника. Утром следующего дня в порт Одессы в полном составе вошёл весь Черноморский флот с несколькими транспортами, корабельные орудия мгновенно подавили любое сопротивление, а с кораблей на берег принялись десантироваться две пехотные дивизии. В воздухе всё время кружили наши истребители, и когда немцы попытались прорваться к кораблям, то в небе завязалась ожесточённая битва. Обе стороны понесли большие потери в самолётах, но ни один вражеский самолёт так и не пробился к эскадре. Всё это время скрывавшиеся в катакомбах партизаны вышли наружу и у десанта появились проводники, которые могли провести их куда угодно. Ударные группы появлялись из под земли в разных местах и не жалея патронов давили любое сопротивление противника. Легче всего было воевать с румынами, мамалыжники совсем не держали удар и были хороши только против мирного населения, но и их не жалели. У партизан скопился очень большой счёт к ним, так как румыны зверствовали сильнее немцев, а потому в плен их не брали. Бои разрастались и скоро весь город был в огне, наши бойцы с помощью партизан появлялись повсюду и противник не знал куда бросать подкрепления. Все склады продовольствия и боеприпасов были известны подпольщикам и теперь они один за другим поджигались диверсионными группами и скоро оставшийся противник стал испытывать острый недостаток и того и другого. И если с продовольствием ещё можно было потерпеть, то вот отсутствие патронов сказывалось самым плачевным образом, уже через четыре дня практически нечем стало стрелять и немцы с испанцами стали сдаваться в плен. Румыны быстро просекли, что их в плен не берут и им по неволи пришлось сражаться до конца, чего в противном случае ни когда не случилось, так как вояки из них были очень хреновые. Вечером 12 ноября Одесса была полностью освобождена, а в городе шли масштабные зачистки в поисках спрятавшихся оккупантов.
В свою очередь и Жуков достаточно быстро продвигался вперёд, задержки случались только в достаточно крупных населённых пунктах, так как на их зачистку требовалось время. В армию непрерывным потоком шла техника, пешком наша пехота уже давно не передвигалась, только на машинах и бронетранспортёрах, и такое превосходство и в количестве и в качестве техники играло решающую роль в боях на открытой местности. Наши армии просто задавливали противника огнём и бронёй и потому достаточно легко двигались вперёд. Немцы просто не успевали создать достаточно мощные укрепления, а обычные полевые надолго нас не задерживали. После короткого артобстрела, вперёд шли танки, а за ними бронетранспортёры, а самоходки с места поддерживали их огнём, подавляя огневые точки противника. Достаточно быстро Жуков достиг Винницы и Житомира, а после них двинулся на Львов и Луцк.
Теперь снова настала и моя очередь и из Бреста и Белостока двумя колоннами моя армия ударила на Варшаву. Восстание немцы подавили, и теперь можно было свободно наступать, что я и сделал, и одновременно со мной вперёд двинулся и Конев. Он наступал на Гданьск, и его задачей было пробить коридор непосредственно до самой Германии. Что интересно, если в Прибалтике мы раньше, чем в моей истории выбили немцев, то вот в других местах освобождение шло медленней. Но ничего удивительного тут не было, ведь история пошла по другому пути, пусть со скрипом, и порой частично возвращаясь на проторенный путь, но всё же новой дорогой. Взять хотя бы наши потери, они были в разы меньше и в армии и среди мирного населения, ведь не было катастрофического разгрома лета 41-го, когда мы потеряли миллионы бойцов. А замедление освобождения было естественным, ведь теперь генералы не гробили бойцов в бессмысленных атаках. Начавшееся перевооружение армии продолжалось и только после того, как в войска широким потоком потекла новая техника, превосходя и по качеству и по количеству немцев. Своевременно закупленные в Америке и построенные в глубине страны автомобильные заводы, выйдя на полную нагрузку и круглосуточную работу производили сотни тысяч различных бронетранспортёров, тем самым обеспечив нам многократный перевес над противником. Многочисленные колёсные и гусеничные платформы бронетранспортёров несли на себе различное вооружение, давая тем самым возможность применять практически всё с очень высокой мобильностью. Все миномёты калибра 120 миллиметров монтировались исключительно в их корпусах, что позволяло мгновенно наносить мощные удары по противнику и сразу уходить от ответного огня, а многочисленные зенитки позволили надёжно защищать наши части на марше. Всё это позволяло нам значительно превосходить противника, ведь у немцев по сути практически не было разнообразия в лёгкой бронетехнике. Основной бронетранспортёр вермахта Sd.Kfz 251 был без крыши и вооружен двумя обычными пулемётами с десантным отсеком на 10 человек и было их выпущено пятнадцать с половиной тысяч. Кроме них была разведывательная модификация Sd.Kfz 250 на 6 человек десанта, но часто на них устанавливали 37 миллиметровую пушку, и их было построено примерно шесть с половиной тысяч. Были и другие, колёсные бронетранспортёры, но тоже достаточно ограниченными сериями, и тут сотни тысяч наших бронетранспортёров многократно их перекрывали. Даже армейские машины были блиндированными, у них были бронированные кабины и борта, что значительно снижало потери нашей пехоты, когда колонны на марше попадали под обстрел. Бронированные борта защищали пехоту от пуль и осколков и даже при отсутствие бронетехники, такие грузовики могли выполнять роль эрзац бронетранспортёров, так как имели бронированные щитки на окнах, а на верху кабины было крепление для ручного пулемёта. Всё это позволило нам, как только была накоплена критическая масса, двинутся вперёд и с достаточной легкостью сносить любую оборону противника. После короткого артобстрела вперёд шли танки, за ними бронетранспортёры с пехотой, а различные самоходки поддерживали их своим огнём с места, подавляя огневые точки противника. Именно поэтому мы стали нагонять график прошлой истории, задержки случались только в крупных населённых пунктах, так как городские бои значительно снижали эффективность бронетехники, давая массу укрытий пехоте немцев.
