К той минуте, когда первые бестии кинулись на баррикаду из камней, первые две линии уже выстроились. И даже приготовились бить. Встав во вторую, куда ткнула мне Кострома, я перехватил копьё верхним хватом и занёс его над головой. Но в тот момент, когда показался враг, бойцы первой линии чуть всю систему не сломали, попытавшись начать без команды…
Сразу два копья пронзили бестию, и её труп скатился к нам под ноги. Однако сверху всё лезли и лезли новые хищники. А мы ещё не вошли в режим посменного удара…
— Куда, вашу мать, вы сунулись!? Забыли тренировки! И — раз! — Кострома надрывалась, пытаясь восстановить порядок, а рефлексы и инстинкт самосохранения этот порядок рушили, заставляя людей бить, едва показался враг. — Да куда, вашу мать в душу?! Куда?! И-и-и-и! Раз! И-и-и-и! Раз! Да ё!..
Одна из бестий умудрилась проскочить между копьями. И тут же рывком вцепилась в горло бойца первой линии, стоявшего чуть в стороне от моей позиции. В тот же самый момент три копья — моё, Мелкого и Трибэ — пронзили эту особо наглую тушку. А я даже успел на «И-и-и-и!» ещё ткнуть копьём в воздух перед строем… Но парня спасать было уже поздно.
Кровь хлестала фонтаном, и «лечилка» бы не помогла. Бедолага задыхался, показывая соседям на разорванное горло. И судорожно хватал людей за плечи и руки, внося ещё большую сумятицу. Кто-то толкнул бедолагу, и он, не удержавшись на ногах, упал.
Строй сомкнулся на месте убитого в тот же момент… На пустое место сдвинулся один из наших новичков. А его место в нашей линии занял кто-то из беженцев.
— И-и-и-и-и! Раз!.. И-и-и-и-и! Раз!..
Случись это ещё пару дней назад, и я бы не поверил, что все мы так спокойно отнесёмся к смерти человека. А сейчас времени не оставалось: ни на удивление, ни на рефлексии. Размеренные удары копьём позволяли быстро забыть о произошедшем. И только подленькая мыслишка на краю сознания задавала резонный вопрос: а смог бы ты так спокойно всё воспринять, Вано, если бы горло порвали твоему знакомому?
Поэтому, когда на аналогичный рывок пошла другая бестия, метя в Прокачуна, стоявшего передо мной, я всё-таки умудрился сорвать ей атаку. Со всей дури мазнул наконечником копья по морде и чуть не выбил глаз. Бестия взвизгнула, извернулась — и ударила в строй боком. Прокачун отшатнулся назад и упал вместе с Трибэ. А Мелкий дождался удобного момента — и расчётливо добил хищную тварь.
Я помог подняться Прокачуну, уже на следующем выпаде вернув его в строй. Следом поднялся и Трибэ. И снова размеренный бой копьями… Новые враги не появлялись, и мы пока работали «вхолостую». А из-за баррикады раздавался многоголосый вой.
— Хорош, стоим! — крикнула Кострома. — Силы берегите!
Одиннадцать тел бестий и одно человеческое… Результат, мягко говоря, был удручающий. И это ведь пока лишь молодняк атаковал… Ни одного матёрого хищника, покрытого более плотной бронёй, я не увидел.
— Десять к одному! — Кострома будто мои мысли читала. — Позорища! Сломали строй в самом начале боя! Раненый дёргал соседей вместо того, чтобы отползать назад.
— Да он задыхался… — попытался кто-то возразить.
— Он — идиот! Был идиотом! — рявкнула Кострома. — Вы можете задыхаться, захлёбываться, корчиться в судорогах, сраться от страха, но не должны ломать строй! Ранены — присели на землю и червём за пределы строя! Третья линия вытащит вас и отправит к Вере! Вы обязаны держать строй! Себе обязаны, своим соседям обязаны, своим товарищам и друзьям обязаны! Девчонкам за вашей спиной!.. Строй! И ритм! Быстрее ритм — сложнее прорваться!
— Инна! — подал голос Сочинец. — Вы так и будете стоять?
— Да, ять, мы так и будем стоять!.. — рявкнула Кострома. — Пока кто-нибудь не додумается посмотреть, что происходит за барри…
Договорить она не успела. В тот же момент раздалось дружное шипение, и враги полезли на новый приступ. И сразу стало понятно, что предыдущий был лишь разведкой боем.
Первыми на этот раз через баррикаду перебрались матёрые самцы.
— И! Раз! И! Раз! — Кострома с самого начала задала такой темп, что рука быстро устала.
Но даже более частые удары не могли сдержать наступление… Копья утыкались в костяные пластины, проскальзывали — а твари давили и давили, заставляя строй медленно пятиться. К первым двум линиям вскоре присоединилась третья. Её бойцы использовали каждую возможность ударить по врагу. Свистнули первые дротики, но только впустую ударили в костяные пластины.
А некоторые бестии вдруг начали оттаскивать убитого бойца и трупы сородичей за баррикаду. Поведение было, прямо скажем, странное… С другой стороны, в долине собралось много зверей, и пусть часть из них недавно нажралась от пуза, но другая-то — оставалась голодной.
— Гигант! — раздался крик из глубины лагеря.
— Ваще чот… Хуже и хуже… — пробормотал Мелкий, сосредоточенно орудуя копьём. — Давай ещё ливень… И будет флеш-рояль!
— Терпи, прорвёмся! — прохрипел я в ответ.
Гигантская форма жизни была ещё далёко. Поэтому я постарался выкинуть её из головы. Рядом, здесь и сейчас, имелись бестии. И я сосредоточился на них, стараясь засадить копьё между пластин хоть одной матёрой твари.
И у меня получилось!.. В какой-то момент кремнёвый наконечник пробился глубже — и я ещё поднажал. Даже чуть подался вперёд. Хищник, которого я насадил на копьё, в этот момент делал выпад. Поэтому и не успел отскочить. Острие вошло в шею и не остановилось, пока не уткнулось в костяные пластины на другой стороне.
Бестия дёрнулась назад, попытавшись зашипеть, но сумела только булькнуть. Из шеи хлынула кровь, обильно оросив и бойцов первой линии, и других хищников — и даже меня. Зверь закрутился на месте, хрипя и дёргаясь, а потом упал. И тела его сородичей сомкнулись над ним.
Однако это был лишь крохотный победный эпизод в общей картине нашего разгрома… Я поначалу и сам не мог её оценить по достоинству. Просто был слишком занят — тем, что бил и бил бестий, пытаясь удержать первый ряд от отступления.
Но в какой-то момент кремнёвый наконечник копья не выдержал и треснул. Проорав: «Копьё!», я не остановился и продолжил бить. Оставшийся на древке осколок был достаточно острым, чтобы всё ещё представлять опасность для врага. Но новое копьё мне так и не принесли.
— Воздух! — услышал я крик Костромы.
И, слегка пригнувшись, невольно посмотрел назад.
Нас атаковали летуны. Они надвигались стаей со стороны подступающего гиганта. И явно собирались опять накрыть всю площадку. Их было много. Действительно много… И сейчас все, кто не защищал перешеек от бестий, разбивались на тройки, преимущественно женские — чтобы отразить новую угрозу.
Поле боя, весь наш уступ и даже баррикаду накрыла плотная тень. А потом летуны посыпались вниз…
На бестий!
Они совершенно бессовестно проигнорировали людей! Нас, то есть! И даже десяток дротиков, впившихся в тела их сородичей, не особо разозлили летунов. На сей раз их интересовали бестии — и только бестии.
Сложив крылья, летуны пикировали вниз. Хватали первую попавшуюся бестию — и, с натугой махая огромными крыльями, начинали подниматься. Их когти легко проникали под костяные пластины зверюг. А те оказывались даже не в состоянии ответить крылатым тварям.
Было видно, что подъём с грузом отнимал у летунов все силы. Но, сумев взлететь, они устремлялись назад, к своим гнёздам на спине гиганта. И даже не обращали внимания на возмущённую добычу. Бестии шипели, махали лапами, пытались извернуться…
Но всё было напрасно — их тащили к панцирю гигантской формы жизни. И там, пикируя с немалой высоты, летуны прицельно отправляли бестий вниз. Тела падали неподалёку от гнёзд, а затем откатывались бесформенными мешками — и застывали навсегда.
Бестии, не угодившие под первый налёт, зашипели и ломанулись обратно. Через баррикаду в лес, прочь с открытого пространства. Бой затих настолько внезапно, что мы как-то даже растерялись… Я оглянулся назад — проверить, как там наши питомцы. К счастью, они были целы. Рядом валялось несколько тел летунов, пронзённых дротиками.
