И с интересом уставился на сотовый телефон в руках Дудника.
— Бесполезно, — вздохнул Андрей. — Аккумулятор в ноль разряжен!
— Умные люди, Андрюша, в каменном веке сотовые отключают, а не пытаются поймать сеть до полной посадки батареи. И хранят отдельно, — хмыкнула Лапа, защелкнув крышку своего аппарата и давя на кнопки. — Правда, это слабо помогает, — признала она через минуту. — И спутник тоже. Девять с половиной лет. Много.
— Чума? — окликнул Батяня.
— А что Чума? — отозвался Заварзин. — Он спутники ловит. И не долго совсем! Просто я батарейки новые ставил. О! Поймал! Позиционирование… Двадцать пятого декабря две тысячи девятнадцатого года. Координаты… На фиг эту цифирь. Мы на заброшенном кордоне в долине ручья Медвежий!
— Приехали, — грустно усмехнулся Буртасов. — С возвращеньицем. Можно продолжать поход. Где там Бульба?
А Бульба вылетел из дома ещё до того, как Батяня закончил раздавать первые указания. И вовремя: рыдающая Галка бежала в сторону кошачьего лаза по двум цепочкам крупных следов, ведущих к стене. Обратных не было. Картошин перехватил жену у самого лаза, обнял, прижал к себе.
— Тарас! Они ушли! — всхлипывала девушка. — Они остались там! Вдвоем! Против всего мира! А если они лапки поцарапают? Стая гиен нападет? Или медведь? Они же ещё маленькие!
Тарас очень сомневался что стая гиен или одинокий медведь рискнут напасть на пару "маленьких" гомотериев. А если рискнут, то кто им злобный буратино? Но озвучивать своё мнение не торопился. Пусть жена проплачется, может, полегчает.
И в самом деле полегчало. Но не от слез, а потому что из лаза высунулась черно-белая клыкастая морда и вопросительно сказала:
— Рю? — Пузик вылез целиком и аккуратно ткнулся головой в плечо Галке. — Рю-ю?
— Рю? — поддержала друга Дикарка.
— Пузик! — отчаянье мгновенно сменилось ликованием! — Дикарочка! — Галина обхватила обоих зверей за шеи. — Котятки мои ненаглядные! Вернулись!!!
— Куда ж они денутся, — пробурчал брошенный муж. — Погуляли и назад. Как обычно. Видимо, уже после переноса ушли. А теперь удивляются, из-за чего шурум-бурум.
— Они спрашивают, что с лесом произошло, — покачала головой Галка. — И почему рассвет не наступает. Надо остальных проверить! Мало ли что!
— Давай, — кивнул Тарас. — А я к мамонтам наведаюсь. Эйнштейн, небось, как звезду свою увидел, про навоз сразу забыл. Вот и приберу, а то Витальку от говна в прямом смысле тошнит. Каждая уборка, как подвиг. А там дела-то на пять минут.
25 декабря 2019 года. Рим
Общее настроение можно было бы характеризовать, как растерянное. Вроде бы девять лет мечтали о возвращении домой, а теперь, когда свершилось… Сидели и молчали. Растерянное? Или подавленное? Или вообще не пойми какое? Сбыча мечт? Или пришествие новых проблем?
В каменном веке давно было просто и понятно: кто сильнее, тот и прав, у того и больше прав. А больше всех прав у людей рю со стальными нагибатами и кошачьим легионом. И чтобы эти права оспорить, нужен, как минимум, взвод автоматчиков при поддержке пары бронетранспортеров. И то ещё неизвестно, чем кончится. Может, у людей рю появятся боеприпасы и техника с запасом горючего. Да и откуда в палеолите возьмется взвод автоматчиков? Хотя прецендент имелся, не без этого.
В двадцать первом веке всё иначе. И взводы найдутся, и роты, и батальоны. А если потребуется, то и оружие массового поражения. Не будут применять на своей территории? Да ладно! Кого и когда это останавливало? В данной ситуации до этого, конечно, не дойдет. Прекрасно справятся куда меньшими силами. Вот если не сорок саблезубов бы пришли, а сорок тысяч… Впрочем, не в том дело. Здесь не носят на груди документ, дающий о тебе полную информацию. А если бы и носили, то верить ему… Вообще никому нельзя верить, потому как люди много говорят, а ещё больше врут. Слова здесь опаснее стволов, вовремя розданные печеньки свергают правительства, ушибленные на всю голову школьники выступают на асамблеях ООН, а самые жестокие войны идут за крохотный клочок пустыни, в которой даже нефти нет! И единственное, что осталось неизменным — главный и всеобъемлющий принцип: кто сильнее, тот и прав. И вся эта фигня подзабылась за девять с половиной лет!
— И что делать будем? — спросил Батяня.
— Думать, — буркнул Дудник, — думать и ещё раз думать. Вопрос риторический, но ответ на него жизненно необходим.
— А тупо пойти к властям и сообщить о случившемся — совсем глупость? — скривился Чума. — Вроде здесь принято сначала разговаривать, потом стрелять…
— По саблезубам — сначала стрелять, — покачал головой Андрей. — Да и с нами… непонятно. Десять человек с документами. Фото на паспортах не соответствуют реальным мордам. Возраст — тоже. У Малого — и вовсе свидетельство о рождении. Остальные — формально не существуют. И кто мы?
— Школьная группа, погулявшая по каменному веку, — неуверенно озвучил Заварзин.
— Группа бандитов, убившая школьную группу, забравшая документы туристов и с неясными целями ломающая комедь, — усмехнулся Батяня. — Непонятно откуда взявшиеся два десятка детей несколько портят картину, но с ними будут разбираться по окончанию стрельбы. Обвинят нас в киндепинге, например. Бумага всё стерпит!
— Ребят, давайте конструктивно, — вмешался Артем. — Если никто раньше времени не проболтается о золоте, сразу стрелять не начнут. Но в лучшем варианте мы получаем следующее. Нас после некоторого "карантина", больше политического, чем врачебного, снабдят паспортами и российским гражданством и отправят домой. С учетом сданных государству ценностей возможно с предоставлением неких субсидий на обустройство. Но скорее, выделят по квартирке в Военном городке. Ценности, естественно, заберут. Детей, скорее всего, оставят. Хому, если не удастся выдать за моего сына, отправят в детдом. Радует, что там он будет альфа-самцом. И будем влачить жизнь обычного российского Ваньки из глубинки. Разве что органы начнут уделять нам несколько большее внимание. Саблезубов у нас отберут и отправят в специально созданный питомник, где исследуют на тему возможного использования, от военного до циркового или просто в зоопарках. Возможно, в процессе изучения парочку вскроют, чтобы посмотреть, что там внутри. Отношение ученых к животным несильно изменилось со времен академика Павлова. Дальше понятно: котята взбунтуются, порвут всех, до кого дотянутся, и погибнут. Кстати, неандертальцев могут тоже классифицировать, как животных. И никто нас ни о чем не будет спрашивать. Кто-то "наверху" всё решит, а наша задача четко выполнять указания. Шаг вправо, шаг влево — считается побег. Ещё раз, это лучший вариант. И выбираем не мы!
— Атмосферно, — Бульба повесил на дверь волчовку. — Это о прямой сдаче властям?
— О ней, — кивнул Батяня. — Что там с Пузиком. И где Галя?
— Пузик сходил за периметр и теперь делится с остальными впечатлениями. В основном, негативными. Галя успокоилась и пересчитывает остальных. Это надолго: каждого надо поцеловать, погладить, приласкать, поковыряться в зубах…
— А Пузику-то что не нравится? — удивилась Светка.
— Количество съедобной биомассы на единицу площади. По его понятиям, жрать здесь нечего!
— Это он в городах не был, — хмыкнул Заварзин. — В Замятине запасов биомассы надолго хватит!
— А уж в Москве… — прыснул Дудник.
— Народ, кончай ржать, — нахмурился Батяня. — Попробуем подойти с другого конца. Что мы хотим?
— Жить хотим, — Эйнштейн согнал улыбку с лица. — Лично меня бы устроило автономное поселение в малонаселенной местности. А лучше совсем ненаселенной. Чтобы грибники от котят не шарахались. Возможность закупать всё необходимое и немножко от благ цивилизации.
— Плюс чтобы любой из нас имел возможность перебраться куда захочет, если надоест в глуши сидеть, — добавил Андрей. — Сейчас, может, никто не жаждет, но кто знает, как повернется. Дети опять же вырастут.
— То есть, гражданство России и собственное фермерское хозяйство где-нибудь на задворках Якутии или Эвенкии, — подвел итог Батяня.
