давно не сражался.
Я замер, переваривая услышанное.
— Но… как он…
— Не знаю, — Сунь Жань легкомысленно пожал плечами. — Какая разница? Этот чай пахнет, словно сад жарким летом. Землёй и травами, утомлёнными зноем. Знаешь, как Хуньдань прошёл Хранителя бамбуковой рощи? — Старейшина Сунь вдруг рассмеялся. — Он обыграл его в го!
— Как победил уважаемый Старейшина Сунь? — я уже перестал удивляться.
— О, в го я проиграл. Этот Змей чуть меня не сожрал. Глупое животное. Пришлось его просто убить.
Лёгкий ветер взметнул сонм лепестков и закружил их в воздухе. Зашелестели листья. Зажурчала вода. По полянке разнёсся аромат чая, насыщенный и яркий.
— Ну, спрашивай! — отпив чай, предложил Старейшина Сунь.
Я остался сидеть неподвижно, но вздрогнул в душе.
Я хотел расспросить старика о заколке и о Великих родах, но решил, что не стану. Кто знает, что у него на уме? Старейшина Сунь и так знал обо мне слишком много.
— Уважаемый Старейшина Сунь так любит чай, — я не стал отвечать на вопрос. — И знает о чае всё.
Сунь Жань вздохнул. Всем телом, словно ребёнок.
— И этот старик, и чай, и твоё желание принести мне его — всё это часть Великого Дао. Если поймёшь это, тоже будешь знать многое.
Старейшина Сунь налил мне ещё ароматного чаю.
— Вэй Шуи, — всё ли в порядке на Звёздном пике?
— Всё в порядке, — подтвердил я.
— Я слышал, ты отправляешься на гору Ледяных змеев. Разве это не обязанность Старшего учителя Пэна?
— У Старшего учителя Пэна много забот. Этот Вэй был рад помочь и взял на себя это дело.
— Возможно, молодой учитель лучше справится с такими заботами, — задумчиво покивал мне Сунь Жань.
Эта фраза показалась мне слишком двусмысленной. Я улыбнулся закату и заговорил тише, будто раскрывал тайну.
— Этот Вэй рад, что ему не придётся возиться с бумагами.
Сунь Жань рассмеялся.
— Ай-я! Главу Ян Ичэня захватили демоны бюрократии. Я свалил отчёты и списки на ученика Вана. С тех пор он только и ищет повод сбежать. Когда Старейшина Фу вернётся, оставьте все бумаги ему. Может быть, тогда он выберет личного ученика? Старейшине Звёздного пика нужен преемник.
— Когда Старейшина Фу вернётся, он выберет достойного, — вежливо сказал я и поставил на стол опустевшую чашку.
Старейшина Сунь кивнул и отвернулся, любуясь поднявшимся вихрем вишнёвых лепестков.
— Надеюсь, старик Фу поторопится с возвращением. Дела в Ордене идут совсем не так гладко.
Сунь Жань говорил совсем тихо, будто с самим собой. Но я хорошо расслышал его слова.
— Даочжан[1], — я склонил голову перед Главой храма. — Этот Вэй просит вас больше рассказать о Разломе. Вы упомянули людей прошлого, что вели себя непочтительно к Небу. Вы говорили о Пяти великих родах?
— Пять великих родов — как голова лошади. Куда она смотрит, туда бегут ноги. Учитель Вэй, зачем вам эти знания? Ушедшие — ушли.
Я не мог прямо сказать, что мне нужно. В храм меня направил Хранитель знаний Бао Цзишань. «Учитель Вэй, в Библиотеке Ордена вы не найдёте знаний о Древних. В пути совершенствования лучше опираться на личную силу. Таковы правила Ордена».
Я не поверил очевидной лжи, но не настаивал. Как я помнил из книги, Глава Ян Ичэнь и те Старейшины, что были ему верны, использовали разные методы для получения силы и власти. Разве что демонический путь был под полным запретом.
— Ушедшие — ушли, — повторил я слова главы храма. — Но есть те, кто остались. Страх совершить те же ошибки не покидает меня с тех пор, как Глава храма рассказал о причинах Разлома. Недавно я услышал, что даже печать молчания способна рассердить Небеса.
— О! — протянул Глава храма. — Этот старик был неосторожен в словах. Идёмте, учитель Вэй. Не будем мешать пришедшим.
Дверь в храм начала открываться. Сухо стукнули чётки, мигнули светильники. В глазах Главы храма вспыхнул золотой свет.
Холод ущипнул щёки. Я оглянулся.
На вершине пагоды Восьми благословений играли беспокойные ветры. Шёлк ханьфу, тяжёлый от всепроникающей сырости, хлопал под их напором.
Морось дождя мягко шелестела по крыше. Горы укрылись в туманной пелене, лишь проступали высокие скалы да верхушки столетних сосен.
— Учитель Вэй, — улыбка не сходила с губ Главы храма. — Древние люди называли себя «Небожители». Они возомнили себя богами. Вся сила мира, все люди мира, сама судьба мира — ничто не уходило от их жадных взглядов и рук. Клятвы верности, печати молчания, родовые проклятия… За любую провинность — смерть! Из собственных детей они делали накопители силы. Из учеников — рабов. Из мёртвых — марионеток. Учитель Вэй, таких знаний вы жаждете?
Я покачал головой.
— Этот Вэй никогда не желал таких сил.
— Хорошо. Учитель Вэй, у вас доброе сердце. Не дайте ему очерстветь.
Старик щёлкнул чётками и ветер утих. Тёплая волна согрела одежду.
— Прекрасная осень, — восхитился Глава храма и шумно вдохнул воздух в лёгкие.
— Даочжан, — я не отступал, — но ведь печати и клятвы — они сохранились. Приходя в Орден, мы клянёмся ему в верности. И вы поставили печать молчания на «Ритуал разгневанного взгляда Небес».
— Если молчание сохранит покой в мире — это малое зло. Если молчание сохранит множество жизней — это малое зло. В других случаях лучше проявить мудрость и скромность в желаниях. Что до клятв верности — текст каждой одобрен Императором У. Каждый Орден, каждая Школа, каждая благородная семья — все прошли проверку в Имперской канцелярии. Другие клятвы верности — запрещены. Учитель Вэй, неужели вы об этом не знали?
— Этот Вэй плохо слушал Наставника, — немедленно покаялся я, холодея. — Этот Вэй просит прощения.
— Дети редко понимают, что важно, а что нет, — добродушно кивнул Глава храма. — Послушники клянутся хранить тайные знания Ордена, не обучать посторонних. И только. Так Династия У заботится о своих подданных, оберегая их жизнь и свободу. Учитель Вэй, — тем же тоном доброго дядюшки продолжил Глава храма. — Нравится ли вам жить в Империи?
— Конечно, — ответил я. — Пусть живёт и правит Император У десять тысяч лет.
Хоть на улице дождь, горло вмиг пересохло. Я не был уверен в вопросе, но точно знал на него ответ. Если разговор с незнакомцем зашёл о политике — клянись в верности Партии.
Ведь Глава храма говорил о политике?
— Даочжан, отчего вы об этом спросили?
— Говорят, ваны Севера снова ропщут, — Глава храма покачал головой, сокрушаясь. — Они отказались отвечать на призыв в Орден тысячи стражей.
— Орден тысячи стражей хранит покой всей Империи, его покровитель — сам Император У. Уверен, волнения ванов скоро
