Встать на ноги было тяжело, особенно когда ничего не видишь из-за стучащих молотов у тебя в голове, но Лев всё-таки это сделал. Лишь благодаря тому, что его мать была поистине гигантской, он вообще видел свою цель.
Напрягая все оставшиеся силы без остатка, Лев сделал то единственное, что ему ещё оставалось — он кинулся в атаку.
Лишь небольшое расстояние вообще позволило ему добежать, и то, ближе к концу, он уже почти падал.
Челюсти вирмлинга на чём-то сжались и Лев принялся зло мотать головой из стороны в сторону, инстинктивно стремясь причинить максимум страданий.
Вот почему, когда сокрушающий пресс исчез, а его самого подняло над землёй, Думов ещё несколько секунд продолжал свою отчаянную атаку.
Лишь затем он проморгался достаточно, чтобы наконец понять, где он вообще. Увидев же своё положение, Лев мгновенно застыл, впрочем, всё ещё не разжимая челюстей.
Как оказалось, своей последней атакой Думов умудрился вцепиться не куда-то, а прямиком в один из когтей матери. И всё это время он старательно рвал кончик зазубренного когтя, чья прочность могла бы посоревноваться, а то и победить закаленную сталь.
Смущенная его атакой драконица подняла лапу и его самого, висящего на когте, после чего поднесла поближе к морде, чтобы разглядеть поближе столь наглое потомство.
Так они и смотрели друг на друга: свисающий Лев и гигантский огненный глаз.
Глаз моргнул, а кисть драконицы закачалась, пытаясь стряхнуть красного вирмлинга, но тот держался крепко и отпускать явно не собирался.
Громогласный смешок-шипение обдал Думова обжигающе горячим воздухом, словно идущим прямиком из горна.
Рывок лапы и сорвавшийся с когтя Лев отлетел прямиком в одну из здоровенных куч золотых монет. Стоило же Думову об неё удариться, как золото сразу же потеряло свою форму и погребло невезучего дракончика под всей своей массой.
«Скрудж Макдак оказывается тот ещё извращенец», — бурчал Лев, шебуршась под грудой золота и прорывая себе путь наверх: «Хоть я и получаю удовольствие от нахождения в этом прекрасном металле, но какой же он тяжелый! Будь я всё ещё человеком, то во век бы не выбрался».
Думову потребовалось немало сил, чтобы отрыться и выбраться на свободу. Тем удивительней, что когда он был уже почти на поверхности, то заметил, как верхушка над ним стремительно срывается, показывая обеспокоенную мордочку Латунной.
Оказывается, всё это время она носилась сверху и тоже копала, но уже вниз.
Игнорируя радостный писк и прыжки вокруг него, Лев независимо пошел к иронично наблюдающей за ними красной драконице.
Вторым удивлением стала нетронутая туша носорога. Невзирая на вьющихся вокруг двух вирмлингов, мать всё ещё не дала никому его начать есть, ожидая оставшихся детей.
Убедившись, что мы все здесь, она наконец отошла.
— Ешьте. — вирмлингам не стоило повторять дважды. Лишь когда разум Льва осознал, что ему предстоит есть, то он понял, насколько же голоден. Всякие мысли об отвращении есть сырое мясо были мгновенно сметены запахом крови.
Шкура носорога была очень толстой, а сам он был просто непомерно огромен по сравнению с маленькими драконами, но если хорошенько поработать когтями, то можно наконец добраться до долгожданного мяса.
И каким же оно вкусным оказалось! Думов поглощал кусок за куском и никак не мог насытиться. Было ли дело в его голоде, или язык драконов чувствовал мясо иначе, но Лев даже не подозревал, что у еды могут быть такие оттенки вкуса. А ведь это обычное мясо.
«Интересно, каково будет на вкус мясо другого зверя?» — отстраненно размышлял Лев, пока его тело, рыча, отрывало очередной кусок мяса: «А что будет, если добавить специи? Приспособлено ли тело дракона к приготовленной пище? Надеюсь, что да, было бы грустно больше никогда не отведать человеческой пищи…»
Пережевываемый кусок мяса чуть было не выпал изо рта Льва, когда он понял, что в этом мире может вообще не быть людей. Впрочем, он быстро пришел в себя, проглотив очередной кусок мяса. Окружающее их повсюду золото было сделано в виде маленьких монеток и различных украшений.
Думов сомневался, что драконы со своими размерами стали бы производить столь мелкую валюту. Даже если в этом мире нет человечества, то есть кто-то, плюс-минус, одного с ними размера.
Неудивительно, что несмотря на весь их аппетит, четырёх вирмлингов было недостаточно, чтобы съесть всего шерстистого носорога. Да, они отъели у него по значительному куску мяса, заставив их чешуйчатые животы распухнуть, как надутые шарики, но на этом их усилия и ограничились.
Оставшуюся часть туши забрала себе сама драконица, терпеливо ждущая, пока они насытятся. Невольно Лев испытал благодарность к своей матери. Та не выглядела, как кто-то с большим терпением, и то, что она о них заботилась, было достаточно мило.
Переевшие же вирмлинги, покачиваясь, двинулись в разные стороны, чтобы, забравшись и закопавшись в сокровища, обустроить свои собственные маленькие логова. В основном выбирались какие-то щели среди тканевых штандартов, давно выцветших от времени, расколотых или открытых сундуков и ящиков.
Впрочем, иногда попадались поистине уникальные вещи. К примеру, Белый умудрился устроить своё убежище в гигантской белой кирасе, чья нагрудная пластина несла три отверстия, подозрительно напоминающие следы от когтей дракона. Белому очень понравился как цвет брони, так и её размер.
Думов же для себя отметил, что в этом мире совершенно точно существовали или даже существуют великаны, ведь размер брони приближался к размерам взрослого дракона.
Если Льву предстоит сражаться с подобными противниками, то ему стоит стать намного сильнее и больше.
Мужчину позабавил его собственный инстинкт устроить логово, но он не видел ничего дурного, чтобы ему последовать. Своим «домом» Лев решил выбрать миленькую двухместную карету без колес. Судя по виду, здесь она оказалась из-за золотистой окантовки дверей и стен, что так заинтересовали его мать. Колеса же были отломаны из-за излишнего веса.
В карете сохранилась мягчайшая обивка сидений, а после того, как он добавил золота и выровнял пол с сидениями, то его маленький домик стал просто воплощением мечты дракона об удобном и комфортном жилье.
Лев даже поймал задумчивый и, как ему показалось, завистливый взгляд матери, что тоже оценила сконструированное им логово.
А вот что его не особо повеселило, так это то, что Латунная дракоша с какого-то перепуга решила, что он устраивает логово сразу на двоих.
Как итог, наглая ящерица получила напутствующий пинок под хвост и, раздраженно шипя, пошла искать свой собственный домик.
Ишь! Пришла на всё готовенькое!
Устроившись поудобнее на мягоньком и вдыхая расслабляющий запах золота, Лев решил немножечко прикорнуть.
Разбудил его дикий грохот и удар о карету, заставивший его спросонья буквально выкатиться изнутри в клубке когтей, клыков и крыльев. Спросонья ему приснилось, что великан, чья кираса так понравилась Белому, решил вернуть свою собственность и от души пнул стенку кареты!
Впрочем, судорожно оглядевшись, Лев сразу понял, что произошло.
Какой бы милой не была Латунная, она была драконом, а значит, обладала драконьим упрямством. Следовательно, так просто отстать от Льва она не собиралась. Не теряя зря времени, она умудрилась приволочь здоровенный стальной сейф.
Вот только эта железная чушка была на самом верху кучи серебра. Надо ли говорить, что Латунная не придумала ничего умнее, чем просто столкнуть сейф вниз? Ведомый же инерцией сейф, случайно повернулся в сторону, точнехонько в борт кареты Думова.
Глядя на старательно отводящую взгляд дракошу, Лев понял, что извинений он тут не добьется.
Как итог, он смирился и не стал её прогонять, в связи с чем Латунная поселилась хоть и снаружи, но буквально впритык к его собственному убежищу. И глядя на её подозрительно довольную мордочку, Лев точно не мог сказать, кто именно остался победителем.
