И направился я в ангар — ну действительно интересно, что за хрень такая. Подарки я… с интересом отношусь, скажем так.
Завалился я, значит в ангар. А там, в окружении пары десятков гробов сидит довольная, аж светящаяся Мелкая! Ну может и не гробов, конечно. Но блин очень уж габариты характерные.
— Э-э-э… — красноречиво выдал я, оглядывая кладбищенское изобилие в ангаре.
— Краб, я тут старыми связями тряхнула, — довольно заявила Мелкая. — У тебя дел невпроворот, ну понятно в общем.
— Эгэ?
— Это персонал Биржи Наёмников, — гордо заявила Котя.
— Шобля? — тихонечко пискнул я, сведя крабские глаза на переносице.
После чего встряхнулся и взял себя в руки — ну недостойно столь уважаемого Краба пищать и тупить.
— Так, Котя. Расскажи-ка мне, какого хрена ты прибила… ну наняла убийц, для пенсионеров с Биржи?! И ладно бы просто перебила… но нахера мне их мёртвые трупы, блин?!
— Они живые, Краб! — возмутилась Котя. — Захватили и привезли. Честный заказ! — потрясла пальцем она.
— Гхм… кхм… Допустим, — со скрипом переваривал информацию я. — И, в принципе — оправданно, сам думал, что с этими засранцами пенсионными делать. Но с хрена так-то?
— Да как-то, — смутилась Котя. — Мне задолжали ребята, в своё время. Вышли недавно на связь, спросили, чем долг отдать. Я подумала — и вот, — потыкала она в гробы, которые не совсем гробы.
— Мдя-а-а-а, — протянул я. — Тут все?
— Все.
— Спасибо, Котя, — наконец решил я. — Это самый… странный подарок, что я получал в жизни. Но похоже, что неплохой, так что искреннее тебе крабское спасибо.
— Искреннее тебе смертнотеневое пожалуйста, — кивнула Мелкая. — Ладно, пойду я, дела.
И ускакала, блин. А я почесал затылок, присел на ближайший гроб, попробовал подумать. Думалось, прямо скажем, херово. Правда вид ряда гробов всколыхнул в памяти одну шутку. Так что оглядел я их, оскалился, развёл клешни и огласил трюм:
— Ебануться! Полный холодильник могильных плит!
И поржал. Сам себе пошутил, сам себе посмеялся, мдя.
— Ты точно не знал, Дживс? — уточнил я.
— В отношениях с моей… девушкой, — с заминкой выдал эфиряка, — я придерживаюсь аналогичной вашей политики, сэр: не лезть чрезмерно в дела. Так что нет, не знал, сэр.
— Мда уж, — отметил я. — И что блин с этим делать-то?
— Если позволите мне высказать своё мнение, сэр…
— Позволяю, жги давай!
— Так вот, сэр. Вы же обдумывали враждебные действия представителей Биржи?
— Само собой.
— Вот и поступайте согласно вашему разумению, сэр.
— Хм, а то, что тут двадцать плит… в смысле гробов… да тьфу! Привязалось, блин. В общем, двадцать пенсионеров, а гадили только шесть — это ты учитываешь?
— Во-первых, сэр, я учитываю то, что увиденное капитаном Зогги совершенно не обязательно отражает реальную картину.
— Резонно, — признал я.
— А, во-вторых, сэр. А какая вам разница? Деяния именно организации привели к печальным последствиям.
— Хм, и тут ты прав. Не меньше, чем наполовину, а то и больше, — признал я. — Ладно, будем разбираться.
В общем тут же, не сходя с места вызвал я двадцатку рачья. Вот смех смехом, но биобионика, например, повторяет ТТХ Дживса, а он даже улучшенному мне вваливает. Редко и неправда, и вообще… но вваливает, паразит такой!
А устраивать тут «смертельный бой пенсионеров и Краба» у меня нет никакого желания. Реально не до того, да и… ну при всех прочих равных, я ПОНИМАЮ этих замшелых развалин. Не принимаю и не собираюсь прощать, но понимаю, блин!
По крайней мере — в рамках надуманного. А с деталями разберёмся с рачьём. Вот рукопашная с раком — это уже реально идиотизм. Точнее — просто неосуществимая хрень. Примерно тоже самое, что на кулачках воевать Т-1000, только он не идиот, а эффективная машина.
В общем, раки припёрлись, гробы открыли, анабиозное пенсионерие выковыряли, да и вкатили им сыворотку правды, приводя в сознание.
И час я наслаждался откровениями этого пенсионного отряда. И, блин, они ВСЕ, вот вообще все, прямо или косвенно участвовали! Кто прямо координировал и прочее антикрабское гадство, даже деньги от корпов брал. На борьбу, так сказать. Ну а кто «знал и молчал», как те же могильные друзья. В общем… а вот хрен знает, призадумался я.
— Вводи антидот, Рак, — бросил я. — Да, молчать и слушать меня. Начнёте вякать без моего разрешения — дроиды вас заткнут.
— Исполню, главнокомандующий Краб.
— Угу. Так вот, уважаемая администрация Биржи Наёмников Сектора Саргас… Вот я долго думал, что с вами сделать, — озвучил я, расхаживая взад-вперёд. — Самое противное — я вас понимаю. Не во всём, но во многом. И Могильщик у вас продался. И Краб на волю наёмничью посягает… Вот только, блядь, у меня три трупа! Из-за ваших пенсионных интриг, уррроды! — бешено рявкнул я. — Молодые пилоты, жить и жить… Из-за того, что вы, пни сволочные, даже ПРОВЕРИТЬ не захотели свои подозрения! Мне НУЖНА биржа в Инее, — уже спокойно продолжил я. — Именно Биржа Наёмников. Честная организация, профсоюз. И мне нахер не нужно её контролировать, мать вашу! Сам факт её присутствия на Инее…
— Защита… — догадался один пенсионер и был заткнут раком.
— Охренеть как боевой дроид, держащий в захвате, способствует работе мозга, — ядовито отметил я. — Да. Именно так — сам факт пребывания. Именно защита. Больше от Биржи мне НИЧЕГО не надо. Только чтоб работала — нужная организация. А что сейчас с вами делать… Не знаю, — признался я. — И не посоветуешься ни с кем. Самому надо решать, блин.
После чего присел я на могильную плиту и задумался. Думал минут десять, пенсионеры подёргивались, но молчали.
— Так. Я решил, — через десять минут выдал я. — Биржа переезжает на Иней. И продолжает работать, именно как биржа. И я не буду вас прибивать, как собирался. Искать правых и виноватых — бессмысленно. В качестве виры за убитых — пять лет все контракты, прямо или косвенно затрагивающие безопасность Дома — добровольно озвучиваются вами. Отказываетесь — выкину вас на орбиту. И выложу на всех ресурсах казнь и причину, за что это сделано. Понятно?
— Ты угрозой вынуждаешь…
— Охренеть. Вы пытались разрушить моё дело, убили моих людей, а от вас требую работать и компенсировать. Держа за яйца… яичники… Да что ж вы некомплектные такие! — искренне возмутился я, переводя взгляд. — В общем, держа за уязвимое место. То, что происходит сейчас — дело ВАШИХ рук. И я проявляю невиданное милосердие и доброю волю. Всё, достали, блин. Десять минут на раздумье, ответ принимаю «да» или «нет». Время пошло, — махнул я клешнёй.
Самое смешное, мысленно отмечал я, это то что даже этот «доклад» — это просто педагогический ход. Просто… да блин, эти руины былого величия только убивать! При том, что смерти из двадцатки боятся от силы двое! Им похер, вот в чём дело, идеалисты престарелые!
— Нам надо посовещаться, — выдала Капризная. — Краб, мальчик мой, ты же не откажешь Аглае? — похлопала биобионическими ресничками бабушка-трансформер.
— Три минуты. Совещайтесь, — махнул клешней я и отвернулся.
Ну и решили пенсионеры моё щедрое предложение принять. Присмотр за ними будет, ну а через пять лет… или я сдохну, или они. Или привыкнем, мысленно хмыкнул я.
В итоге, через неделю, Биржа Наёмников уже с Инея оповестила, что переезжает. Сеть всколыхнуло, но на удивление несильно. Могильщик… ну, бои пенсионеров были. Правда в итоге всё решилось лютой попойкой и половину этих руин пришлось откачивать в медотсеке Кистеня — а то померли бы нахрен, от интоксикации и отказавшей требухи.
В общем, вышло не сказать чтобы хорошо — но сносно. Как минимум действительно, эти пенсионеры спасали жизни моих людей, вольно или невольно, что, как по мне — вполне справедливо.
И вот, через неделю после «становления Биржи на Инее». Сидел я, понимаешь, в пункте управления станцией. Только что отстрелявшийся, чтоб его, по очередному пирату. Из «Ультимативного…», куда ж деваться. И изрёк я мудрость:
