Глава 46
Глава 46
Петруха свой бой выиграл, но выбыл из соревнований. Вот так вот бывает в боксе, получил травму, пришлось сняться. Но он рад и бронзе, а уж как доволен его соперник, который без боя оказался в финале, я только могу догадываться.
Мой бой в одной четвёртой финала ближе к обеду, поэтому я хорошо позавтракал. И сейчас, встав на весы, вижу – что-то похудел за эти несколько дней. Двое последних суток я соблюдал строгий режим, и в город не выбирался.
«На ринг приглашаются…», – голос диктора вырывает меня из раздумий. Выхожу на бой уверенный в себе, но мой соперник тоже спокоен. Я вижу всё отличие провинции от столицы – у него не только тренер, а ещё и массажист! Разминает ему плечи перед боем. Бой начался с осторожного прощупывания друг друга. «Техничный очень», – первое моё впечатление, и я вспоминаю, что у юношей добавляют за техничность баллы. Может поэтому он и выигрывал в равных боях? В конце раунда он ускорился, попытался обострить ситуацию, и получил встречный удар слева в печень, и сразу же на развороте поймал правый крюк. Это ошеломило на мгновенье его, и вторая двоечка зашла так же хорошо. Хотя нет. Крюк пролетел по макушке, как подзатыльник. Вовремя подсел и разорвал дистанцию. Это одна из моих коронок, в ближнем бою часто выручает, за пару секунд получить, скажем, шесть акцентированных ударов, мало кто вынесет. Игорь Леонидович в перерыве выглядел довольным.
– Концовку раунда хорошо провел, добивай, это твой клиент.
Я, в принципе, и сам так думал, ну техничный, ну на отходах хорошо работает, зато серьёзного ни одного удара я не получил. И, скорее всего, я сильней его. Весь второй раунд прошёл почти в одной манере – я пытался навязать плотный обмен ударами, мой соперник уходил, избегая углов, и бил на отходе, доставая, но не сильно, меня. Но какие-то очки он набирал, хотя и явно меньше чем я, поэтому решаю не рисковать. Притормозил с наступлением и мой соперник, но под грозный окрик своего тренера «активней концовка» пошёл в атаку, и тут же получил встречный удар в разрез, который его пошатнул. Гонг застал его в безуспешной атаке.
«Сейчас и проверим, тянут парня или нет?» – размышляю я перед решением арбитров.
Всё отлично! Я выиграл, и в полуфинале! Есть медаль!
Получаю заслуженные поздравления. Оксанка ко мне не подходит, обиделась, что ли? Демонстративно беседует с каким-то здоровяком-боксёром. Меня это не трогает. Я смотрю на своего будущего соперника, как раз идёт поединок с его участием. И мне не нравится то, что я вижу: оба парня просто мои клоны – любят бить, и сильно причём, да ещё и рост такой же.
Второй раунд, а уже пролилась кровь, причём буквально. Одному из бойцов разбили бровь, могут снять. Но, вроде, остановили кровотечение, рассечение небольшое. И тот, получив, наконец, от врачей разрешенье продолжить бой, рискует, бросаясь в атаку, и … нокаутирует соперника! Вовремя. Кровь опять полилась, но это уже не имеет значения – бой закончен!
Едем домой, вернее, на базу. Петька после сумки продуктов полюбил меня больше чем родного брата, по крайней мере, за чаем он гоняет его, а не меня. Чай на этаже, и чайник постоянно пустой.
– Ну как ты? – спросил обладатель бронзовой медали, жуя сало, которое не доели синицы.Холодильника в комнате не было, и мы вывесили за окно продукты, а на улице плюс пять всего. Птицы каким-то образом сало учуяли и раздолбили его стаей в лохмотья.
– По очкам выиграл. Видел своего соперника, мощный парень, тяжело будет послезавтра, – рассказываю парням я.
– Тебе надо бить в бровь, чтобы сняли с боя, за два дня может и не зажить, – неожиданно даёт совет младший из братьев.
Задумчиво смотрю на советчика, размышляя, а надо ли рисковать зрением соперника ради победы? В прошлой спортивной карьере я об этом бы и не задумался.
– Штыба, к тебе пришли, иди вниз, – говорит парень из нашей команды, открывая без стука дверь.
– Стучать надо! Дятел! – грозно рыкает Пётр.
– Вот пусть дятлы и стучат, – смеётся гонец, ничуть не испугавшись тяжеловеса.
Спускаюсь вниз и вижу нарядно одетую девушку, совершенно мне незнакомую.
– Вы не ошиблись? Вам точно я нужен? – спрашиваю я.
– Не ошиблась, меня Катя зовут, – улыбается девушка. – А где мы можем пообщаться?
– Здесь можем или вон на стульях, а на предмет чего? – оглядевшись, я вижу перед гардеробом, которым мы не пользуемся, ряд стульев.
Идём туда, Катя присаживается и ерзает попой в модном пальто.
– Брильянты ищешь в стуле? – шучу я.
Девушка смеётся.
– А ты забавный! Я вот специально приехала с тобой познакомиться! – удивляет меня Катя.
Внимательно ещё раз осматриваю девушку, пальто она расстегнула, но в чем одета не видно, лишь краешек ноги оголён, в колготках. Симпатичная, лет двадцати. Видела меня на соревновании? Возможно. Но ехать искать меня хрен знает куда? Сомневаюсь.
– И чего такая радость? – улыбаюсь я.
– Вот видела твои бои! Ты молодец большой, решила с тобой познакомиться, – врёт, как мне кажется, девушка.
– Без проблем! К тебе, ко мне или в ресторан? – провоцирую я.
– Какой ты быстрый, – смеется она.
– Дама хочет медленно и печально? Я и так могу, – улыбаюсь ей в ответ.
– Давай, может быть, для начала прогуляемся, ты мне про себя расскажешь, – предлагает Катя.
– Катя, а чего время терять, я тебе понравился, ты мне тоже, – я по-хамски беру руку девушки в свою.
– Надо же какой прыткий, – уже без улыбки говорит Катя, вырывая у меня свою руку. – Я следователь прокуратуры пролетарского района Марикова Екатерина Петровна.
– О как! Я понравился такой важной девушке. Да мне всё равно, кем ты работаешь, девчонка ты симпатичная, давай уже куда сходим, посидим? Пить мне нельзя, а остальное можно, – придуриваюсь я, соображая, чего ей надо?
В СССР, как я знал, предварительное следствие осуществляли следователи МВД, прокуратуры и КГБ. Полномочия между ними были разделены. Следователи прокуратуры вели дела о тяжких преступлениях (убийствах, изнасилованиях и т. п.), обо всех преступлениях, совершенных несовершеннолетними или сотрудниками правоохранительных органов; кроме того, прокуратура могла принять на себя следствие по любому делу, если прокурор усматривал в этом необходимость. Органам госбезопасности были подследственны дела о государственных преступлениях. Всеми остальными делами занимались следователи органов внутренних дел. Стало быть, дело серьёзное, но косяков за собой не чувствую.
– Я пошутила насчёт «понравился», у меня к тебе несколько вопросов, – говорит Катя.
– А можно ваше удостоверение? – прошу я.
– В руки не дам, так смотри, – Катерина достаёт корочки.
Всё верно, следователь.
– На фото ты симпатичнее, – пытаюсь вывести из себя не состоявшуюся ухажёрку. – Но, если есть вопросы, вызывайте в прокуратуру, и, напомню, я несовершеннолетний, а родных рядом нет, кроме брата, и то двоюродного. Не знаю, подойдёт он или нет для этих целей?
– Это просто беседа… – уверенно начинает отмазываться Екатерина.
– Ладно, покедова, а ты ничего, жаль что вруша, – я встаю и ухожу.
– Брат это, Геннадий Михайлович, – бросает вслед мне следователь.
– Допустим, – оборачиваюсь я.
– Вчера в двадцать три часа соседи вызвали на его адрес милицию, когда сотрудники прибыли, квартира была пустая и в крови. Соседи слышали шум ссоры, – негромко говорит Екатерина Петровна, сразу останавливая меня.
– Что-то ещё известно? Меня там не было ни вчера, ни позавчера, а дядя Миша у нас гостит сейчас, – возвращаюсь я на стул.
– Кто-то может подтвердить твоё алиби? – скучнеет Катя.
– Да кто угодно, я тут был, на базе, в комнате спал, с двумя парнями. Что-то ещё известно? – повторяю вопрос я.
– С двумя парнями? – хмыкает Катя, – надо их опросить.
– Ты задрала меня, девочка, я тебе вопрос задал, что ещё известно? – злюсь я.
