всю полноту и гамму предстоящей симфонии, но уже начал понимать, какие части тела будут задействованы в оркестре.
Толи тучи над головой утончились, толи глаза привыкли к темноте – Марк стал различать размеры и очертания монстра. Махина, габаритами превосходящая бегимота, корчилась на земле. Все её конечности (и хвост) превратились в щупальца и бессмысленно цеплялись за воздух. Все ветви и кусты вокруг них уже были срезаны, точно тут потрудился гигантский триммер. Голова неподвижно лежала на земле, из пасти тихо лилась жалобная песня, похожая на брачный призыв кита.
Марк попытался подняться. Тщетно. Боль пронзала всё тело, а правая рука отказалась слушаться. Понимание не лёгкого положения пришло быстро.
– Блэк! – отчаянно выкрикнул Марк. Никто не отозвался. Даже эхо проигнорировало его. Тогда Марк прикрыл глаза, всем сердцем надеясь, что сможет проснуться в своём мире и забыть о чудовищной боли во всем теле.
И проснулся. Щека почуяла влажную прохладу кафельной стены. Нос уловил пары хлора.
Глава 10
Назови мне своё имя,
Я хочу узнать тебя снова,
Всё по кругу, но всё будет иначе,
Я даю тебе слово.
Группа Lumen – Назови мне своё имя
1 Оттепель
Слабый луч надежды озарил испуганное сердце Лины. Марк, как будто охладевшей к ней в последнее время, снова начал проявлять знаки внимания. Во-первых, с работы он стал возвращаться на полчаса раньше. Во-вторых, редко пересекал порог дома с пустыми руками – обязательно приносил скромный букетик, безделушку или коробку конфет. В-третьих, и пожалуй самое важное, он перестал рано засыпать, благодаря чему они вместе могли досмотреть фильм и ещё кое-чем заняться.
– «Возможно, у него было много работы, – решила Лина после долгих раздумий. – А я, дурочка, подумала, что семья рушится. Вот и верь после этого женской интуиции. Страхи это всё. Необоснованные страхи».
В тот вечер замолчали все: и страхи, и интуиция и сама Лина. В наступившей тишине было слышно только, как Марк потягивает из картонной коробочки китайскую лапшу. Свечи не горели, и лепестки роз остались на нижней полки холодильника. В них не было нужды. В улыбках супругов было куда больше романтики, чем в любом антураже. И еда из китайского ресторанчика становилась деликатесом, потому что приправлена была не гастрономическим аппетитом.
Насладившись десятью минутами счастливой тишины, Лина всё же решила завести разговор. Не потому, что устала молчать. Но потому, что захотела услышать голос любимого.
– Как дела на работе? – спросила она.
– В целом – хорошо!
– Случилось что-нибудь запоминающееся?
– Да нет. Хотя постой… Точно! Представляешь, сегодня генеральный директор приезжал!
– Да ладно! И что?
– Я, в последние дни, так уставал за половину рабочего дня, что на обед закрывал бокс и ложился спать. На час, обычно. Но сегодня этого не стал делать. Наверное потому, что работы стало поменьше. И представляешь, как раз сегодня директор приехал! Не надолго, минут на двадцать. Посмотрел на нас (даже не поздоровался, сволочь зазнавшаяся), посмотрел на боксы, да пошёл с Викторией чай пить.
Лина, получив по своим необоснованным страхам очередной удар, широко улыбнулась. Она понятия не имела, что ей сейчас навешали лапшу на уши. Да, директор действительно приезжал. И да, он действительно видел открытый бокс и работавшего там Марка. Вот только увидел это всё не потому, что у его подчинённых убавилось работы, а как раз наоборот.
Директор явился на свою СТО, дабы убедиться в том, что сотрудники ни минуты не простаивают – как никак, выпал первый снег и автолюбители массово кинулись переобувать колёса. И, надо сказать, несколько расстроился, когда обнаружил кипучую деятельность. Ведь на один из боксов у его приятеля имеются свои планы, которым, похоже, не суждено исполниться в ближайшее время.
– Надо же, так много работы, что тебе нужен был сон в обед, – с сочувствием прокомментировала Лина ту часть рассказа Марка, на которой её внимание оборвалось.
– Да, очень много. Но сейчас полегче будет. Мне так кажется.
– Я тоже на это надеюсь.
Последние слова Лина произнесла думая о своём. Она действительно надеялась, что сейчас будет легче. Но не Марку, а им. Им обоим. Будет легче в общении, в отношениях друг с другом, в интимной жизни (что, по сути, залог всего остального).
2
Настоящая же причина, почему Марк перестал вести себя так, как его любимый кот (то есть спать денно и нощно) заключалась вовсе не в объёме работы. Эту причину вообще нельзя было отследить в привычном мире. Зато в другом…
В другом мире переломанное тело Марка было изувечено и иммобилизовано. Блэк, как мог, сопоставил переломанные кости ног и зафиксировал с помощью ветвей и лоскутов ткани. Правую руку он тоже счёл сломанной и подверг одной участи с ногами. В распоряжении Марка осталась только одна рука. Но на ней далеко не уйдёшь. А оставаться посреди глухого, вечно мрачного леса, в окружении оборотней и неведомых тварей, было не уютно.
Блэк первое время думал бросить своего спутника и отправиться дальше в одиночку. С этой мыслью он провёл не одну ночь (если считать по Московскому времени). Но туша громадного зверя, лежавшая всё это время рядом, в конце концов, заставила передумать.
– «Это надо же, ножом оборотня прихлопнул! Такую зверюгу взвод пулемётчиков целый час обстреливать будет, и не навредит! А этот… Удачливый чёрт! Нельзя такого бросать. Может пригодиться».
Конечно, про взвод и час было преувеличением. Но и без громадной доли везения тут действительно не обошлось. Марк, волей Фартуны и местных богов, угодил лезвием ножа прямо между позвонками монстра. И сделал
