Пригладив ладонями длинные волосы, старик двумя указательными пальцами нарисовал на стене прямоугольник размером с раскрытую книгу. Который тут же засветился изнутри, подобно дисплею.
– Двухэтажный пентхаус с джакузи.
На экране появилось соответствующее изображение. Которое старик тотчас же движением пальца откинул в сторону.
– Нет, это мне совсем не нравится. Дальше – восточный диван.
На экране – комната, завешенная разноцветными коврами, заваленная подушками и заставленная оттоманками.
– Слишком экзотично, – сказал Орсон.
– Согласен. – Вечный откинул и эту картинку. – Комната в стиле модерн.
Расписанные ширмы, разноцветные витражи, кресла-качалки, стульчики с гнутыми спинками, низенькие декоративные столики.
– Чрезмерно вычурно, – заявил Осипов.
– Дальше. – Комната в стиле модерн исчезла за краем экрана. – Неомодернизм.
Стекло, пластик, керамика, прямые ножки и спинки, кресла, похожие на подвешенные к потолку яйца, столы с прозрачными столешницами и огромная пластиковая фигура дикобраза в углу.
– Очень холодно, – сказал Ной.
– Ну, на вас не угодишь, – недовольно двинул бровью Вечный. – А как вам такой вариант – английская викторианская квартира.
– О! – только и смог произнести Орсон, увидев небольшой кирпичный камин, полки с книгами, круглый стол с фарфоровыми чашками и чайником и крутую лестницу, ведущую наверх.
– Слишком мало места для семерых, – сказал Камохин.
– Вам нужен простор? – спросил Вечный.
– Ну, хотелось бы не толкать постоянно друг друга плечами.
– Тогда – бунгало в стиле африканского сафари. – Вечный выдвинул на экран картинку с очередным интерьером.
– То, что надо! – уверенно заявил Брейгель и толкнул дверцу так, что сразу обе створки распахнулись.
Экран на стене исчез.
– Простите, – обратился к остальным Вечный. – Но ваш товарищ сделал выбор за всех.
– Можно входить? – спросил Брейгель.
– Разумеется. – Вечный забрал у него свой зонтик. – Только позволь уж мне сделать это первому.
– Прошу! – Брейгель отступил в сторону и деликатно придержал створку двери.
Вечный сделал шаг за порог, обернувшись, стряхнул с зонтика воду, закрыл его и сунул в специальную подставку в форме слоновьей ноги.
– Бамалама! – изумленно произнес Брейгель, войдя следом за стариком.
Они находились в огромной комнате, имитирующей внутреннее убранство охотничьего домика из какого-нибудь приключенческого фильма времен золотой поры Голливуда, когда экзотическая вычурность ценилась превыше всего. Стены и потолок были сделаны из огромных бамбуковых бревен. Пол был застелен сплошным ковром из звериных шкур.
– Надеюсь, это все искусственное? – настороженно осведомился Орсон.
И только получив утвердительный ответ, биолог шагнул в помещение.
Хотя откуда в местах, где водятся единороги, могли появиться настоящие шкуры зебр, антилоп и львов?
По стенам были развешаны охотничьи трофеи в виде голов животных, которые, разумеется, тоже были имитациями. Остававшееся между ними пространство занимали щиты и копья зулусов, африканские черные маски, луки и боевые топоры. В центре комнаты, обложенный серыми, потемневшими от копоти камнями, пылал огромный круглый очаг. Для иллюзии абсолютной достоверности не хватало только доносящегося из джунглей львиного рыка, хихиканья гиены, боя боевых барабанов и протяжных песен африканских воинов. Да, ну и москита, противно пищащего возле самого уха, разумеется.
– Неплохо. – Камохин подошел к очагу и протянул ладонь к огню.
– Осторожнее, – предупредил Вечный. – Огонь искусственный, но он может вызвать настоящий ожог через психосоматическое воздействие.
– Неплохо? – непонимающе посмотрел на Камохина Брейгель. – Бамалама! Да это очень круто!
Кинув рюкзак и автомат, Брейгель упал на львиную шкуру.
– Вот только не забывай, что ты не в Танзании, – строго глянул на него Камохин.
Вечный скинул с головы край покрывала, в которое он был завернут.
– Вам следует обсохнуть и привести в порядок свою одежду, – сказал Вечный. Посмотрев на аборигенов, на которых из одежды были только набедренные повязки, он добавил: – Хотя, наверное, и не всем. Если хотите, могу предложить вам банные полотенца и халаты, – сказал он, обращаясь персонально к Ною и племянниками. – Они вон за той ширмой из шкуры зебры.
– Спасибо, – улыбнулся мункумболе.
Вечный повернулся к стоявшему рядом с ним Орсону.
– Позвольте. – Он сдернул с шеи англичанина мокрый насквозь шемаг. – Я покажу, как это делается.
Старик подошел к стене, открыл почти незаметный карман, кинул в него шемаг и снова захлопнул ячейку.
– Процесс не занимает много времени, – сообщил он всем присутствующим. – Как только все готово, вы чувствуете легкую вибрацию ручки.
Вечный открыл карман, достал из него выстиранный, выглаженный, аккуратно сложенный и, разумеется, абсолютно сухой шемаг, который и протянул англичанину.
– Это новый шемаг! – произнес Орсон так, как будто его обманули.
– Совершенно верно, – подтвердил Вечный. – Он абсолютно новый, но при этом полностью идентичен вашему. От первой и до последней молекулы. Мгновенное молекулярное расщепление с последующей сборкой и реставрацией в полном соответствии с образцом. Устраняются только посторонние молекулы – грязь, пот и тому подобное. Гораздо быстрее и эффективнее обычной стирки. Можете поступить подобным образом с любым предметом своего гардероба. Только желательно отправлять в приемник по одному предмету. И самое главное, внимательно проверьте, чтобы ничего не оставалось в карманах. Иначе автомат может принять забытую в кармане вещь за потерявшуюся деталь одежды и восстановит ее не самым удачным образом.
– Я – первый! – Брейгель сдернул с головы промокшую насквозь бейсболку и бегом кинулся к карману приемника.
Он был похож на мальчишку, наконец-то попавшего в парк аттракционов, про который ему много рассказывали другие.
– А это можно почистить и высушить? – Зунн показал Вечному свой пробковый шлем, здорово промокший и выглядевший изрядно затасканным.
Седовласый старик критически осмотрел предложенную деталь гардероба и утвердительно кивнул.
Из-за полосатой ширмы появились завернутые в такие же полосатые банные халаты аборигены. Пройдя степенно по шкурам, они уселись у огня. Ной положил себе на колено желтую шкуру антилопы и стал внимательно ее рассматривать. Абориген раздвигал ворс пальцами, пробовал ногтем шкуру под ней, переворачивал на другую сторону, чтобы оценить выделку кожи.
– Что-то не так? – спросил, присев рядом на корточки, Осипов.
– Если бы меня спросили, я бы ответил, что эта шкура настоящая, – ответил Ной.
– А если бы меня спросили, я бы сказал, что невозможно создать новый, только что придуманный дом меньше чем за минуту, – в тон ему добавил квестер.
– Даже маленький вурли не построишь, – улыбнулся мункумболе. – Теперь я верю, что мы действительно попали во Время Сновидений.
– И кто же тогда этот старик, называющий себя Вечным? – тихо спросил Осипов.
– Я так думаю, он на самом деле Вечный, – так же тихо ответил Ной.
– Он не из тех золотоволосых, про которых вы рассказывали?
Ной тихо цокнул языком и отрицательно качнул головой.
– Похоже, золотоволосые – это те, кого он называет Древними. Те, что куда-то ушли.
– И что он здесь делает один? За имуществом приглядывает?
Ной молча пожал плечами.
Не прошло и десяти минут, как все переоделись в новенькую, с иголочки, одежду. В которой, надо сказать, чувствовали себя немного непривычно. Ну, прямо как на параде. Или на корпоративной вечеринке для высшего руководства компании, процветающей даже в Сезон Катастроф. Наверное, потому что вовремя освоила выпуск товаров, пользующихся постоянным спросом в современных условиях – например, индивидуальных наборов выживания в экстремальных условиях. Только Вечный остался в своей изумительной хламиде, которая, похоже, никогда не теряла первозданного цвета и формы. Орсон и Брейгель купались в ощущении праздника, словно дети, старающиеся в сжатые сроки – они ведь превосходно знают, что ни один праздник не длится вечно, а как только он закончится, так сразу придет и конец вседозволенности, – получить максимальное удовольствие, использовав все предоставляющиеся для этого возможности, Камохин и Осипов изо всех сил старались оставаться серьезными, пытаясь критично и беспристрастно оценивать происходящее. Что, надо сказать, было совсем не простым делом. Поскольку происходило сразу много всего, самого разного, непредсказуемого, удивительного, странного и почти нереального. Аборигены в банных халатах сидели возле огня, никак особенно не проявляя свои эмоции. Но чтобы они непрестанно улыбались – такого прежде никто не видел. Зунн был несказанно рад и даже не пытался это скрыть – сбылась его мечта! Он оказался во Времени Сновидений и смог добраться до Страны Совершенства! Порукой тому был его пробковый шлем, который сиял как новенький! Зунн держал его обеими руками, надев на согнутое колено, с таким видом, как будто это была какая-то очень древняя и невообразимо дорогая, причем вовсе не в материальном, а в сакральном смысле, реликвия. Попробовал бы только кто отобрать у него этот шлем!
