«Мечники они непревзойдённые! Двумя мечами рубят – круги сплошные получаются от поблескивающих клинков!»
Иначе говоря, сразись преследователи с женским отрядом, скорей всего, уничтожили бы недавних рабынь, как слепых котят. Или опять пленили бы без особого труда. А так на уходящих от погони свалилась счастливая случайность в виде того самого бесстрашного сольера. Атаковав первого из четвёрки аскуархов, он своим весом сразу свернул тому шею. Отряд врагов потерял «чтеца».
Даже разожжённые три факела, видимо для осмотра павшего, ничем не могли помочь в оказании помощи. Труп – он и есть труп. Зато преследователей и часть окровавленной тропы стало видно из леса как на ладони.
В ночной тишине было четко слышно, как ругался и сквернословил после безутешного консилиума командир аскуархов! И при этом, подсвечивая себе факелом, в порыве злобы кромсал и кромсал мечом останки бедного зверя. Потом встал над трупом «чтеца» и с минуту долго, по-волчьи выл. Только после этого вроде как немного успокоился и начал соображать адекватно. Потому что к нему довольно смело обратился один из соплеменников:
– Может, бросимся дальше по тропе?
– Зачем? – Всё-таки злость в нём ещё кипела.
– Догоним беглянок! – требовал его подельник. – Они не могли далеко уйти.
– Куда уйти?.. Ты что, дурак, не заметил, что Крех стал останавливаться? Скорей всего эти сучки свернули с тропы, путая след.
– А если нет? Давай хоть я пробегу пару километров, проверю! Наше средство ночного зрения ещё час будет действовать, я их даже затаившихся на обочине замечу.
Все трое врагов, оставшиеся на тропе, с разной степенью сомнения приподняли факелы и посмотрели дальше, по ходу своего предстоящего движения. И все девять беглянок заледенели сердцем, попутно зарабатывая седые волосы. Всем без исключения в тот момент показалось, что враги их увидели. Поверилось, сейчас прозвучит команда, и все трое аскуархов, отбросив мешающие факелы, бросятся на женщин.
И будь командир поумнее, он бы отдал короткую команду «вперёд!». Но его первый порыв злобы истаял, и он проявил незаурядную осторожность и рассудительность:
– Зря ты их недооцениваешь. Троих из нас уже нет в живых. И ладно бы те два молодых придурка, не сумевшие выкрасть одну бабу. Так ещё и Крех так глупо кончил. А ведь он опытнее всех нас…
– Ну и что?
– Думайте, почему так случилось?.. А всё очень просто: среди этих сучек может и прозрачница оказаться, и слуховица, и чтица, и зверогон… и ещё невесть кто. Потому что они заранее увидели сольера на тропе и попросту его обошли. Если вообще не призвали его, заставив убивать всех, кто идёт следом. А если услышали шум нашей схватки и мою несдержанную ругань, давно уже организовали засаду…
– Да мы их… – начал всё тот же доброволец, предлагавший пробежаться вперёд. Но оказался жёстко оборван на полуслове:
– Закрой пасть! Те двое и вон Крех думали так же, как ты! И что?.. Хочешь его тут оставить, на съедение зверям?.. Не похоронив по обряду?.. Нет, так не пойдёт! Возвращаемся!.. И уносим тело…
– Но ты ведь очень хотел ту красавицу, – попытался напомнить третий тип в шлеме, видимо не столько подчинённый, сколько товарищ командующего аскуарха.
– Хотел. И теперь сильно жалею об этом. Из-за этой смазливой самки всё и завертелось… Мало нам потерь, так ещё придётся объясняться с шакалами, что делали двое наших в практически пустом лагере. Конечно, всё выглядит так, словно они пошли на шум, но… я бы так просто в такую сказку не поверил. Так что… Гасите факелы! Почти час сумеем идти без них. И берите беднягу Креха. Будем нести по очереди…
Уже через минуты три о погоне напоминали только затухающие на сетчатке глаз мерцания факелов, запах сгоревшего в огне масла и сжатые в комок нервы.
Ситуацию чуть разрядило робкое, еле слышное признание самой молодой в компании:
– Когда они смотрели на нас, я описалась…
Некоторые хмыкнули. Заулыбались и свободно задышали все. Затем и слуховица подтвердила:
– Далеко уже… Уходят…
Подспудно каждая из беглянок опасалась: враг коварен и только сделал вид, что отступил. А сам уже бесшумно крадётся в обход замеченной засады. Тогда как Жармин обеспокоилась возможным наличием «чтеца» среди киюри:
– Если и у шакалов имеются такие, то нас через пару часов всё равно догонят. Не так ли?
Во время всеобщего обсуждения все пришли к выводу, что среди лесных кочевников такого человека нет. Иначе они сразу бы шли следом за четвёркой носителей круглых шлемов. А вот некое средство, помогающее временно улучшать ночное зрение, могло у варваров появиться. Потому что именно этим средством как раз, по слухам, и приторговывали аскуархи.
Дальше уже шептались на ходу, спеша покинуть так задержавшее их место:
– До рассвета два часа. Будем двигаться или устроим привал?
– Нет смысла ползти сейчас, если при свете дня мы сможем бежать, – решила Чернова со своим опытом. – Так что ещё полчаса ищем удобное место для сна, а потом спим, стараясь восстановить силы.
И опять удача им сопутствовала. Вскоре отыскалось прекрасное место для большого привала. Исполинское дерево рухнуло по неведомой причине, но выглядело так, словно его на пятиметровой высоте пытались спилить, да бросили это дело на полпути. А потом налетел ураган и всё-таки сломал его на месте распила. Верх рухнул, так и не отделившись от комля, увеличив тем самым получившуюся площадку чуть ли не вдвое. Учитывая, что ствол растительного гиганта имел диаметр не менее трёх метров, на получившейся площадке роскошно могло улечься и больше чем девять человек.
Тут уже действовали и распоряжались аборигенки. Сами влезли наверх, вытянули Жармин, лежанку устроили, и даже внизу, на корнях, соорудили сигнализацию из тонких верёвочек.
– А это, чтобы мы все спокойно спать могли, – пояснила слуховица. – Иначе придётся вахту нести.
Улеглись, прижались друг к дружке для согрева и стали засыпать. Только землянка не выдержала, озвучила грызущий её вопрос:
– Кто это мог так странно дерево подпилить?
– Ведомо кто, островитяне, – проворчала одна из засыпающих женщин. – Есть и такие среди них умельцы… Утягивают к себе самые большие деревья. Им древесина нужна…
«В самом деле умельцы, – рассуждала засыпающая Чернова. – И порталами они пользуются, и торговлю ведут, и в войнах участвуют, и лесоповал устраивают. Ещё и разные все… Жуть!»
С такими тревожными мыслями и уснула.
Нужное время подъёма проспали все. Потому что проснувшаяся первой слуховица сразу заявила:
– Уже час как рассвет наступил! И сюда к нам пробирается росомаха. Большая. Слышу её рычание. Кажется, она нас учуяла… Эй! – Сама она была из клана Рьяного Кабана и не совсем вежливо толкала женщин из клана Доброй Росомахи. – Ваш тотем идёт? Вот и отгоняйте её отсюда!
Чуть позже представительнице иного мира стало понятно, что это шутка. Как свой клан ни назови, власти это над зверем не даст. Ну разве что легендарные зверогоны творили что им вздумается с послушными их воле животными.
Пришлось резко просыпаться, вооружаться и готовиться к отражению атаки. Как сразу стало ясно из многочисленных комментариев, росомаха зверь крайне агрессивный и на многочисленность своих жертв не обращает ни малейшего внимания. Её разве что огнём следовало отпугивать, кострами, факелами в крайнем случае. А тут ничего нет, хотя заранее разжечь можно было, всё-таки кресало и кремень имелись.
Дарью поразили размеры хищника. Он был чуть ли не крупнее полярного медведя. А там ведь такие гиганты попадаются, что папа не горюй. Вот и этот показался вначале метра четыре в высоту. Но сразу атаковать не стал, долго присматривался к замершим в готовности людям, сомневался, видать. А потом желание плотно позавтракать затмило осторожность. Гигант стал действовать. Приковылял к стволу, несколько раз заревел и сделал первые попытки взобраться наверх.
Тут в него стрелы и полетели. Причём стреляли две самые лучшие из лучниц. Их стрелы утыкали голову хищника возле глаз и в пасти. Раздался такой жуткий рёв бешенства и боли, что древесина под ногами задрожала. Клубок шерсти свалился вниз, но оказалось, что раны не стали для него смертельными. Пометавшись у корней и обломав несколько стрел, росомаха вновь стала карабкаться наверх. Уже и стрел осталось только десяток, копья приготовили, как вдруг одна попала образине в глаз и вошла на половину своей длины.
Хищник рухнул на корни, словно мешок с потрохами. Даже не дёрнулся.
Одна из женщин Доброй Росомахи сразу стала настоятельно советовать:
– Уходить надо отсюда! Бегом! Росомахи обычно всем семейством на своём участке бродят, одна рёв поднимет, все остальные подтягиваются.
