Мне нужен такой мастер!
— Столичное дурачье, не разглядели, какой бриллиант у них под носом был все это время. А наш уральский княжич сразу ее подметил! Настоящий Демидов! Пусть кусают локти теперь!
Музыка продолжалась, и я видел, как стала чаще вздыматься грудь Виктории. Конец танца был близок, и боярышня прекрасно знала, что за этим последует. Румянец, который так мне нравился, уже горел на щеках и сползал на шею.
Я улыбнулся ей, в очередной раз подходя на шаг, почти вплотную, и Морозова едва слышно судорожно вздохнула.
— Не волнуйтесь, Виктория, все будет в порядке, — заверил я, прежде чем отойти на шаг. — Вы всегда будете под моей защитой, — напомнил я.
Последние ноты повисли в воздухе, и мы замерли посреди забитого людьми зала. Виктория медленно поклонилась мне, приподняв пальцами подол платья, а я согнул спину в поклоне, держа ее руку.
И, не разрывая контакта, опустился на одно колено. Толпа за нашими спинами восторженно ахнула высокими женскими голосами. Я услышал, как бьется сердце девушки рядом со мной, и медленно вынул из кармана шкатулку.
Повисла абсолютная тишина.
— Морозова Виктория Львовна, — проговорил я, и мой голос разлетелся по помещению, отражаясь от стен и доходя до ушей каждого из присутствующих.
Свет погас, толстый столб прожекторов остался только вокруг нас, отрезая окружающих, создавая иллюзию, будто кроме нас двоих здесь никого нет. Виктория чуть дернула пальцами от волнения, не убирая руки.
— С первой нашей встречи я знал, что вы — самая необыкновенная девушка в мире, — произнес я, глядя на нее снизу вверх и замечая как глаза боярышни слегка увлажнились. — И с каждым днем, что мы проводили вместе в аудиториях Царского Государственного Университета, я все больше убеждался, что другой такой мне не найти никогда.
Ее пальцы дрогнули сильнее, я видел, что боярышня едва сдерживается, чтобы не проронить слез. Где-то за ее спиной всхлипнула Инга Валентиновна, но я не стал отвлекаться.
— И сегодня я стою перед вами, — продолжил я, не сводя взгляда с Виктории, — чтобы спросить, Морозова Виктория Львовна, согласны ли вы стать моей законной женой перед людьми и господом Богом?
Ее подбородок дрогнул, но от слез девушка все же удержалась.
— Я согласна! — сильным голосом ответила Виктория, протягивая мне руку, уже лишенную перчатки.
Я надел кольцо и коснулся губами ее руки. Аромат моих любимых духов проник в легкие. Я почувствовал, как дрожат ее пальцы, и чуть сжал их, стараясь передать немного уверенности.
Зал зааплодировал, громко выкрикивая поздравления. Я поднялся на ноги, глядя на свою невесту. Секунду мы смотрели друг другу в глаза, прежде чем раздался повелительный голос государя.
— Княжич Романов, если ты сейчас же не поцелуешь свою невесту, это сделаю я!
Гости поддержали шутку, и боярышня, улыбнувшись, закусила нижнюю губу. Я обнял ее за талию и, притянув к себе, мягко прикоснулся к ее губам своими. Виктория замерла в моих руках на мгновение, я ощутил сквозь ткань одежды, как на миг остановилось ее сердце, а потом пошло биться в бешеном ритме.
Робко, будто боясь спугнуть, она ответила на мой поцелуй. Ее теплые губы становились все мягче с каждым движением. Я ощутил жгучее желание не разжимать кольцо рук, а схватить девушку и спрятаться от мира где-нибудь, где нам никто не помешает.
Но пришлось отстраниться, поддерживая Викторию. У боярышни закружилась голова, я видел по ее осоловевшему взгляду, что для нее окружающий мир тоже перестал существовать. Но теперь никаких слез не было, улыбка не сходила с губ девушки.
Столб света выхватил из полумрака трон, возле которого стоял с довольным лицом государь. Михаил II поднял новый бокал в воздух.
— Поздравляю с заключением помолвки! — объявил он. — А теперь подойдите ко мне.
Я взял Викторию за руку и подвел свою невесту к трону. Морозова все еще тяжело дышала, приходя в себя от нашего поцелуя. Царь оглядел нас внимательно и, чуть прикрыв глаза, заговорил:
— По давней традиции на помолвку принято дарить подарки, — произнес он, после чего подал знак рукой.
К нам в сопровождении Емельяна Сергеевича Невского вышли трое слуг Милославских, каждый нес по шкатулке с гербом Русского царства на крышке.
— Я следил за вашими успехами, дети, — проговорил царь, — и горжусь ими. Но также мне известно, что вы только начинаете свой путь. Мало кто в вашем возрасте мог настолько сильно повлиять на будущее Русского царства. А чтобы вы могли и дальше трудиться на благо вашей родины, не переживая о мирских заботах, я дарю вам эти знаки своего расположения.
Великий князь Московский открыл первую шкатулку и вытащил на вытянутых руках шелковую подушечку с лежащей на ней папкой.
— Морозова Виктория Львовна, — продолжил Михаил II, — я дарую тебе город Енисейск со всеми прилегающими территориями и людьми на ней!
Гости негромко ахнули. Я подавил рвущуюся на лицо улыбку. Енисейск — соседний с моим Ермаковым. Таким образом наши земли после свадьбы сольются воедино.
— С правом передачи по наследству одному из сыновей, — добавил государь.
Емельян Сергеевич вручил документы боярышне. Виктория ответила:
— Благодарю, государь, это честь для меня.
Царь улыбнулся и кивнул.
— Романов Дмитрий Алексеевич, — повернулся ко мне Михаил II, — тебя наделяю городом Красноярском и княжеским титулом князя Красноярского!
Вот теперь народ действительно не сдержал удивления. Впрочем, государь глянул на присутствующих, заставляя их умолкнуть, и продолжил:
— Я знаю, что ты наследник Демидовых и княжества Уральского. А потому дарую тебе право передать оба княжества своим сыновьям.
Кажется, я услышал, как где-то судорожно вздохнул Алексей Александрович.
— Благодарю, государь, это честь для меня, — ответил я, кланяясь царю.
Емельян Сергеевич вручил мне документы и отошел обратно к третьей шкатулке. Михаил II оглядел зал и продолжил:
— Но и это еще не все. Такая славная семья, что зарождается на наших глазах, заслуживает большего. И я, как государь Русского царства, объявляю о праве Романова Дмитрия Алексеевича и Морозовой Виктории Львовны в день свадьбы заложить любые производства на подаренной территории, которая будет полностью обеспечена за счет государственной казны. Вы строите будущее нашей страны, и я поддержу любое ваше решение — не только деньгами, но и своей волей и людьми.
Емельян Сергеевич вытащил последний подарок — пару браслетов из белого золота с выложенным рубинами гербом Русского царства.
— И в знак
