озирается вокруг. — Где? Где войска? Что происходит? Где спецназ КГБ, где морпехи, да, хотя бы голубые береты? Где они все? В воображении твоих заокеанских хозяев?
— Похищение человека, — качаю я головой, — воняет похуже, чем ваш свинарник. Но отношения с сильными мира сего, разумеется, исключительно ваше дело. Я свою часть сделки выполнил. Давайте, товарищ майор, отпустите невинного ребёнка, взятого в заложники.
Милое лицо воительницы, прельщённой обещаниями правительственных наград, становится напряжённым. Вообще, симпатичная девушка. Стройная, подтянутая, можно даже сказать, красивая. У неё копна чёрных непослушных волос, светлая кожа и большие серые глаза. Вроде даже и неглупые.
Детина, вытянувший меня из машины, чуть смущённо наклоняется к Поварёнку и говорит на ухо, типа по секрету, но так, что я, не напрягаясь, слышу каждое слово.
— Малец сбежал, товарищ майор…
— Чего⁉ Да вы тут ох*ели что ли? Как⁈ Как это возможно⁈ Кто за ним следил⁈
— Ефрейтор…
— Кто⁈
О-хо-хо! Ай, да Трыня, ай, да молодец! Кажется, Кухаря сейчас на клочки разорвёт.
— Ефрейтор⁈ — орёт он. — Да вы тут все из ума выжили⁈ Какой, мать твою, ефрейтор⁈ Вот этот сраный свинопас в сиську пьяный⁈ В дупель, бл*дь, в стельку, в пень!!! Гасюль, ты считай уже сам свинопасом стал!!! Вот только что!
— Товарищ майор, я же по вашему заданию выезжал!
— Что⁈ Это я, выходит, виноват⁈ Твою мать!!! Твою мать!!! Где Кравчук⁈
Поварёнка сейчас удар хватит.
— Так он отправился в погоню… — потухшим голосом говорит Гасюль.
Пока Кухарь его лает, я тихонько обращаюсь к девице.
— Послушай, — практически шепчу я. — Кухарчука уволили из «конторы». С треском. Я тебе дам номер, позвони генералу Злобину и он тебе скажет, кто такой твой якобы шеф. Он вообще не жилец, поверь мне, ты же умная девушка, по почкам бьёшь отлично…
— Заткни пасть! — ощеривается она. — Вражья морда.
— Этого в вагончик! — командует хорёк, указывая на меня, но в этот момент снова открываются ворота, причём, их просто толкают снаружи. Сначала появляется мент, смурной и ужасно неприятный старший сержант растягивает створки, уходит, и снова появляется уже сидя за рулём ментовского «уазика».
Въехав на территорию, мент выходит, аккуратно затворяет ворота и идёт к задней двери машины, к «собачатнику». Открывает и вытаскивает оттуда извивающегося и сопротивляющегося Трыню со скованными впереди руками. Твою дивизию! Твою свинячью дивизию!!!
Сердце ухает, улетая в бездну, но ничего. Ничего. На самом деле, всё нормально. Андрюха здесь, выглядит прилично, живой и здоровый. А вырубить несколько этих придурков, даже включая, неплохо подготовленную барышню, не проблема. Надо только освободить руки.
— Егор! — восклицает Трыня, — заметив меня.
— Всё нормально, скоро поедем домой, — подмигиваю ему я.
— У сельмага выцепил, — хмуро бросает мент, подталкивая Трыню к Поварёнку.
— Ну, у вас и команда, — качаю я головой. — Красотка, ты уверена, что находишься на стороне добра? Как тебя зовут, кста…
Не успеваю договорить, потому что подручный Поварёнка, пытаясь реабилитироваться за упущенного пленника, наносит ужасный удар, изображая из себя Брюса Ли.
Он подскакивает и, затейливо извернувшись, в полёте бьёт мне со всей дури ногой в грудину. В полёте, ё-моё. Я, естественно, уворачиваюсь, ухожу в сторону и падаю на землю, в жёлтую, выжженную солнцем травку. Мог бы и не падать, но заметил там ржавые железки — кривые гвозди и другой мусор.
Каратист пролетает мимо. Прямо пародия какая-то, «Голый пистолет», твою дивизию.
— Пётр Николаевич… — морщась говорю я, пытаясь подняться.
Вообще-то, только делаю вид, что пытаюсь, а сам шарю руками по траве в поисках нужной железяки.
— … вы дурак или как? — заканчиваю я свою реплику.
— Сука, — закатывает он глаза. — Брагин, это ты дурак. Мы находимся хер знает где, в жопе какой-то, никто не знает, где ты, где я и где твой непоседливый юный друг. Ты не понимаешь, что это значит? Здесь представитель милиции, здесь представители армии и госбезопасности. Здесь так же находится чемодан с секретными материалами, полученный в результате отлично спланированной и проведённой операции.
— Да, — киваю я, — проведённой почти без потерь.
— Что значит «почти»? — настораживается девица. — А где Валерик?
— Едет в Минск, — усмехаюсь я. — В бессознательном состоянии.
— Что? — делается она похожей на гарпию.
— Да нормально с ним всё. Немножко получил по рогам. Но так, несерьёзно, лайтово. Живой и при памяти будет. Но это неточно.
Пока я несу эту чушь, пытаюсь отщёлкнуть пружинку в замке наручников.
Кто весел, тот смеётся,
Кто жаждет, тот напьётся,
Кто ищет, тот всегда найдёт…
У меня получается. Щёлк, и нету великана, щёлк, и нету таракана, наручники раскрываются. Я поднимаюсь, держа руки по-прежнему за спиной.
— Кто тут против армии⁈ — свирепо ревёт толстый прапор с оловянными от водки глазами.
Он появляется на пороге того же фургона, у которого копошится солдатик.
— Андрюха, всё нормально! — кричу я Трыне. — Ты красавчик! Успел Платонычу позвонить?
— Его не было, пришлось, по экстренному протоколу действовать…
— Молчать! — орёт Кухарь, теряя контроль над ситуацией.
— Молоток! — бросаю я.
— Вырубить этого! — приказывает Кухарь и Брюс Ли снова набрасывается на меня.
Бездарь, ты человека с зафиксированными руками и то не можешь достать, а теперь-то куда соваться? Я ловко подсекаю его и прямо в полёте бью в ухо. Он, парень, конечно, немаленький, ему этого явно недостаточно, но прежде, чем довести его до успокоения, мне приходится отвлечься на Тоню.
Она владеет техникой боя получше Брюса.
— Да у вас тут целая диверсионная ячейка, — говорю я, отбивая удар. — Влюблённая парочка Валерик и Тоня, правильно?
Барышня снова атакует, а я снова отбиваю атаку. Жалко даже вырубать-то, она же по незнанию, по глупости, то есть…
— Вот этот каратист Брюс, да? — продолжаю я. — Бывший чекист, продажный мент и два бухих свинопаса. Никого не упустил?
— Сзади!!! — кричит Трыня.
Я ухожу в сторону, резко падаю, перекувыркиваюсь и вскакиваю на ноги. Из-под удара я ухожу, но вот сам удар остановить не могу. И нетолстая ржавая труба опускается на голову Тони. Она успевает чуток защититься, но удар, всё равно, получается неслабым.
Ну, а дальше уже дело техники. Бац-бац и недоделанный Брюс, он же Гасюль, погружается в нирвану. Мент заявляет что-то типа разбирайтесь
