Прямо за мной – Сашок. Отстаёт совсем чуть-чуть. Удивительно ловкий гадёныш…
А Туз прыгает осторожно. Видно, что опасается руки-ноги переломать. Жаль…
Яма из-под убитого хищника – прямо передо мной. Я прыгнул с валуна, на котором принял бой с «картошкой», на землю. А затем, очередным прыжком, добрался до следующего камня после ямы. Сашок меня видеть не мог, а это именно то, что нужно…
По инерции налетаю на валун, но уже разворачиваюсь, переводя энергию бега в обратную сторону. Рывок обратно – и вот я снова на том же самом валуне, на котором уже однажды сражался. И готов принять бой.
Сашок слишком внимательно пялится под ноги. Он бы и без моих хитростей ничего не заметил. А так – вот он гонится за мной, а вот я перед ним с готовым для удара топором…
Удар.
Я, к своему сожалению и отвращению, ощущаю всё через рукоять. Весь разрушительный путь каменного лезвия через тупую башку гопника….
Камень, может, и не крепче меди – хотя это, на мой взгляд, сомнительное утверждение. Но если хорошо приложить заточенной каменюкой по башке… В общем, эффект будет смертоносный. Главное – не запоминать подробности, иначе потом по ночам будут сниться… Я не патологоанатом, чтобы радоваться виду двух мозговых полушарий (ну надо же, они у него есть, оказывается!), а потом ещё наблюдать за их полётом в виде бесформенно кашицы.
- Получено пятьдесят баллов за убийство колониста! – бесстрастно сообщил СИПИН.
Спустя секунду издалека раздался знакомый хлопок. Капсула готовилась к отлёту.
А Туз всё приближался… Уже с двумя топорами. И один, зажатый в правой руке, явно готовился метнуть.
Я снова сиганул в яму, затем перепрыгнул ещё один валун. Вскочил на следующий – и рванул в сторону, сбивая прицел. Под гул уходящей в небо капсулы, в несколько прыжков я добрался до леса. Моя сила – в скорости! Моё спасение – в ней же. Впрочем, Аня с Трибэ тоже долго без помощи не протянут…
А значит, времени нет!
Вжуууух!..
Туз всё-таки метнул в меня топор, продравшись сквозь подлесок. Но попал в сплетение листьев, образующих подобие ствола. А взять застрявший топор назад я ему не дал. На бегу обхватив рукой мощную ножку гриба, развернулся – и бросился в атаку.
Возможно, Туз дрался лучше меня. Даже так: скорее всего, он дрался лучше меня. И решимости ему было не занимать. И навыков тоже. Но его подвела самоуверенность. Потому что на то, чтобы переложить топор из левой в правую руку, нужно время. А если в этот момент ещё приходится гасить инерцию после быстрого бега, то задача усложняется.
И так оно и есть. Нас разделяло слишком маленькое расстояние, чтобы я не преодолел его за пару секунд, не потеряв скорости. А Тузу не хватило времени, чтобы всё осмыслить – и успеть подготовиться. Я поймал его в тот момент, когда он только схватился за рукоять топора правой рукой…
И он выставил топор блоком над головой. Удар каменного лезвия пришёлся между рук – по дереву рукояти. И этот удар вышел таким, что рукоять не выдержала – как и руки моего противника. Отсушило знатно, видимо. Заорав от боли, Туз выпустил две половинки топора и скорчился на земле. А я пролетел мимо по инерции… Снова развернулся и кинулся добивать.
Вышло кроваво… Туз не хотел умирать. Первый удар он умудрился отбить ногой. И потерял эту ногу, как функциональную конечность. Треск и брызги крови подсказали мне, что там и рана, и перелом. Но и мой второй удар пришёлся по ногам. Никак не хотел умирать этот ублюдок... Совсем не хотел. Всем жертвовал, чтобы продлить жизнь…
Третий удар он принял на руку. И только четвёртый наконец-то пришёлся ему в плечо. Туз так и не смог ничего сказать: просто не успевал между ударами. Хотя и пытался, каждый раз открывая рот. Но я не хотел его слушать. Внутри всё клокотало от ярости: за себя, за Аню, за Трибэ, к которым ещё надо успеть.
А потом я услышал шипение, поднял взгляд… И увидел знакомые голубые льдинки зрачков.
Хромая на переднюю лапу, ко мне снова вышел серый хищник. И, сам не зная, откуда, я понимал: он не нападёт на меня. Он знает, что Туз – моя добыча. И я сам решу, как с ней поступить. Но где-то в глубине сознания я вдруг осознал, что хищник хочет сожрать гопника живым. А я очень не хотел плодить людоедов... Вот только кто был людоедом больше? Хищник или гопник? Первый-то просто есть хотел, потому что с хромой лапой особо не побегаешь…
Туз, тем временем, залез здоровой рукой в карман своей хламиды. И трясущимися пальцами вытащил три лечебных набора. Вот только, похоже, любые движения причиняли ему такую боль, что Туз не удержал «лечилки» в руке. Выронил и теперь пытался нащупать.
- Мы просто попугать! – наконец, проблеял он. – Попугать хотели, братан… Я бы их вылечил… Йопт! Вылечил бы… Помоги!..
Я не поверил. Не стал бы он никого лечить… Три набора он принёс для себя любимого. И взял их все себе, потому что никому не доверяет. Унылая жизнь… Но ведь у него практически прокатило!..
Не отводя взгляда от хищника, я несильно приложил Туза по ноге, чтобы тот взвыл от боли и поменьше сопротивлялся. А затем, наклонившись, забрал лечебные наборы. Немного подумал… И залез к Тузу в карман, вытащив оттуда ещё и нож.
- Бери всё… Только помоги! – взмолился Туз, а потом всё-таки догадался, что я как-то странно себя веду. – Куда ты, ять, смотришь?! А?! Что там, ять?! Слышь?..
Второй карман был пуст. Я подхватил с земли медную часть Тузова топора, а затем, так и не сводя взгляда с голубоглазого хищника, выпрямился.
И сделал несколько шагов назад.
- Ты куда!? Ворюга! Верни моё! Кто там… А? Кто там? – Туз никак не мог поверить, что пришёл конец.
И не мой, а его.
А тут ещё и прелая гниль чавкнула под лапой зверя, начавшего сближение. Мы поняли друг друга… Добыча доставалась голодным.
- Что это, сука?!.. Вано! Не оставляй меня! Вано! – орал Туз, заметив приближающуюся к нему тварь.
Как только голову сумел так вывернуть? Но я продолжал отходить, а хищник – надвигаться.
Я всё-таки не удержался от прощания.
- Сдохни, сука. Просто сдохни! – сообщил я Тузу, выдирая второй медный топор из переплетения листьев.
А затем пожелал хищнику:
- Приятного аппетита! Ты только это… Того… Смотри, не отравись, дружище!
И даже успел отвернуться до того, как зверь приступил к трапезе… Но крики Туза ещё долго стояли у меня в ушах, пока я бежал назад.
Сашок был мёртв. Окончательно и бесповоротно.
А вот Борис и Илай ещё трепыхались.
Илай просто стонал и размазывал слёзы по лицу. На меня он посмотрел сначала с надеждой, а потом, когда вдали хлопнула и пошла на взлёт капсула Туза – со страхом. Но я не оправдал ни того, ни другого. Просто пробежал мимо.
Притормозил только рядом с Борисом. Потому что заметил лежащий рядом пустой шприц с лечебным набором.
- Я встану! – сообщил Борис.
- Нет! – уверенно ответил я. И опустил ему на голову медный топор.
Череп явно пробил. И до мозга достал – а подробности… Ну их в задницу! И без того тошнит и мутит… Хорошо ещё, СИПИН помог взять себя в руки, сообщив всё тем же бесстрастным тоном:
- Получено пятьдесят баллов за убийство колониста!
Снова знакомый хлопок, и нарастающий гул... Как в тумане, я выдрал топор из кости, отметив, что лезвие у него пришло в негодность. А потом наконец-то добрался до Ани и Трибэ. Оба лежали на земле – на том же месте, где упали. Бледный Трибэ зажимал бок и трясся, как в лихорадке. Но жил и дышал. И даже указал на Аню.
А вот с девушкой всё было гораздо хуже… Она умирала. Топор прорубил рёбра и порвал лёгкое. А я чувствовал свою полную беспомощность. Я не медик, блин, я ничего не знаю о раненых!.. Всё, что оставалось – это достать «лечилку» и вколоть шприц Ане в шею.
А потом вернуться к Трибэ, чтобы вколоть ему второй набор. Парень застонал, но даже не дёрнулся.
- Не двигайтесь! Помощь скоро будет! – попросил я и рванул к капсуле Сочинца.
Как я ему дверь не вынес, сам не знаю… Барабанил, пока тот, заспанный и зевающий, не открыл. А открыл он быстро, видимо, проснулся от старта капсул. К счастью, терять время на объяснения не пришлось. Сочинец увидел запыхавшегося меня, увидел топоры, увидел кровь…
