бежевая полоска кожаного ошейника на шее, и кожаный ремешок, сковывающий руки.
— Сука! Охренеть! — Выдохнул Макс.
— Он что, голый? — Василиска прищурилась и впилась взглядом в жреца, идущего впереди всей процессии. — Я, кажется, вижу его хер!
— Огромный хер! — Подтвердил шёпотом Макс.
— Ага! Я думала у Майки большой, а тут вообще монстр какой-то!
— Согласен! У этого упыря однозначно больше.
— Да, уж. Меня это немного беспокоит…
— Не Вас одну, Алина Николаевна. — Хмыкнула Васька. — Добро пожаловать в команду обеспокоенных…
— Нет, меня беспокоит, что вы все знаете размер члена Майка. — Задумчиво ответила учительница.
— А! Это? Просто был у нас забавный случай в школе, один умник решил подшутить и стянул исподтишка штаны с Майка. Вот мы всё и увидели.
— Фух! Я уже тут надумала себе… Но хер у дядьки и правда огромный, я таких никогда не видела.
— И это он ещё у него не встал! — Василиса задумчиво покачала головой.
— Поверь, не всегда член в эрегированном состоянии больше чем спокойном. — Заметила Алина Николаевна. — Иногда бывает такой маленький коротыш, а как встанет, диву даёшься. А большие, кстати, только становятся твёрже, размер почти не меняется.
— Да? — Нахмурилась Васька и бросила быстрый взгляд в мою сторону. — Ну ладно.
— А кроме хера вы никуда больше не смотрите? — Удивлённо заметил я. — На его морду, например?
— А что с ней не так?
— Ничего, кроме того, что это не лицо человека.
— Бля! Это голова вепря.
— Ага!
— Ух ты!
— Я так и знала! — Выдала заключение Василиска и покачала головой.
Жрец, скорее всего главный Жрец, выделялся среди остальных не только размером своего достоинства и маской вепря на лице. Это был двухметровый, тощий, бледный, словно его кожа никогда не видела солнца, мужчина. Каждое его ребро выделялось под тонкой кожей, живот был втянут, а кости таза торчали чересчур неестественно. Словно на скелет человека натянули кожу.
Складывалось впечатление, что член высасывает из мужчины все соки, забирая на себя всю жизненную энергию, как паразит – толстый, длинный, тяжёлый, с оголённой красной головкой, которая билась о его ляжки при ходьбе.
Процессия неспешно подошла к алтарям, охранники с копьями стали в оцепление, отогнав самых любопытных и нетерпеливых чуть дальше, и жрец стал в центре, задрав свою звериную голову к своду пещеры и раскинув свои тощие руки в стороны. Толпа людей тут же восхищённо зашумела.
Два младших жреца (судя по их накачанным торсам, гораздо меньшим маскам на их лицах, и скромным размерам мужских достоинств) подвели Николь к одному из алтарей, разрезали жгут на руках девушки и положили её на каменную холодную плиту. Уложили у самого края так, что её попка оказалась на самом крае алтаря, а ноги свисали и касались пальчиками пола.
Ловко и быстро зафиксировали ремнями расставленные в стороны руки Никки, бесстыже выставили на общее обозрение белые груди девушки, и пристегнули к каменному полу её ноги.
Кажется, только теперь Николь поняла, что произошло. В её глазах появилось осмысленное выражение, она приподняла голову и осмотрелась, сразу же густо покраснев от осознания увиденного. Видимо, действие дурмана, которым её наверняка накачали, прошло, но было уже поздно.
Николь несколько раз дёрнулась, пытаясь высвободиться, прорычала в сторону жреца и его помощника проклятия и угрозы, но через несколько секунд снова притихла, поняв, что выбраться сама просто не сможет а её угрозы их совсем не беспокоят. Единственное, чем она могла шевелить, это бедрами и своей попкой, вверх-вниз и немного влево-вправо. Зафиксировали её на совесть и с должным умением. Сразу видно, они это проделывали не раз.
— Мы собираемся что-то делать? — Не выдержала Василиска и громким шёпотом прошипела мне в ухо.
— Ещё рано. Пусть немного увлекутся процессом и потеряют бдительность.
Василиска задумчиво посмотрела на меня, но больше ничего говорить не стала.
Ещё рано. Слишком серьёзно охрана, стоявшая в оцеплении, подошла к своим обязанностям. Они осматривали толпу, вглядывались в лица присутствующих и крепко сжимали древки своих орудий. Надеюсь, минут через пять-десять они немного расслабятся.
Следующий был Дмитрий. С ним поступили почти так же, как с Николь, только ноги не свешивали с алтаря и уложили его целиком. И как только его зафиксировали, он моментально пришёл в себя. Моргнул несколько раз, задержался взглядом на голой однокласснице, лежащей не так далеко от него, противно ухмыльнулся, проверил крепко зафиксированные ноги и руки, и принялся молча наблюдать за происходящим.
Звук барабанов резко смолк. В зале повисла абсолютная, подавляющая тишина. Все словно замерли, ожидая чего-то.
— Нашему Божеству в этот день повезло! — Выкрикнул жрец грубым хриплым голосом. — Как и всем нам! Сегодняшние жертвы наполнят силой не только нашего Бога, но и наши бренные тела!
Он взял косой серп, воздел его к своду пещеры, пропел, скорее даже проскулил какой-то мотив или молитву, и подошёл к Николь, задумчиво осматривая её.
Сука! Только замахнись – я вставлю тебе это серп в задницу и проверну несколько раз.
Замахиваться он не стал, просто провёл несколько раз серпом над ней, обернулся к своим жрицам и кивнул им:
