Далее события развиваются, как и в оригинальном фильме. Прилетели на вертолёте. Лагерь наркокартеля разгромили, и началась заморочка с «хищником».
В конце концов, после общения с межпланетным интуристом в живых остаются двое: «Железный Юрий» — Юрий Петрович Власов, играющий роль уже «не совсем железного Арни», и дочь товарища Хмелькова — Елена, играющая роль освобождённой из лап бандитов местной жительницы-партизанки.
Вот собственно и весь расклад. Осталось дело за малым — придумать и расписать новые роли для новых актёров.
Обдумывание изменённого сценария и написание некоторых диалогов заняло около двух часов. И так думал, и этак, и в конечном итоге надумал-таки, однозначно решив, что все новые актёры будут у меня…
Подошёл к телефону, включил его в розетку и набрал номер второго секретаря МГК.
Его секретарь узнав меня быстро соединил со своим шефом. Я кратко поздоровался и сразу же со всей своей пионерской прямотой спросил, что называется — прямо в лоб:
— Товарищ Хмельков, а как Вы смотрите на то, чтобы рекомендованные вами люди стали бы наркоторговцами-террористами?
В трубке мгновенно задышали и повисло молчание, а вскоре раздался уже знакомый треск.
«Ага. Ведомство товарища Кравцова не спит», — подумал я и на всякий случай уточнил для собеседника: — Места там глухие. Я думаю, для работорговцев-маньяков-садистов там развернуться самое-то. Их там ни одна армия мира днём с огнём не найдёт.
— Э-э, Васин, — через минуту тишины, наконец, ожила телефонная трубка и крайне обалдевший голос второго секретаря спросил: — Ты чего там… принял, что ль чего с утра пораньше?
— Нет, конечно! Я ж не пью! — искренне возмутился Васин самим фактом того, что собеседник мог обо мне такое подумать.
— А если не пьёшь, — закашлялся товарищ Хмельков, — то скажи мне только одно: на какой хрен ты родственников уважаемых товарищей во враги народа хочешь записать?! Ты думаешь им — этим товарищам, и главное их родственникам, такие твои заходы понравятся?! Думаешь, они в восторге будут от этого?!
— А что тут такого-то? В кинематографе, как собственно и в других актёрских делах, есть как отрицательные, так и положительные роли. Актёры должны уметь хорошо сыграть и тех и других. Иначе это не актёры будут, а одноразовый шлак. Так что ничего зазорного в том, чтобы сыграть отрицательную роль я не вижу.
— Это ты не видишь — мал ещё, а вот я всё прекрасно вижу! И даже не сомневайся, мои коллеги, чьих родственников ты хочешь обидеть, тоже это прекрасно увидят!
— Да никого я не хочу обидеть. Просто… — решил было я вновь начать убеждать благодетеля, но вовремя остановился, поняв, что это занятие абсолютно бессмысленное.
Ну да, в те года у советского зрителя сложилось догма, говорящая, что если на экране актёр хороший и весёлый, то значит и в жизни он именно такой и никаким другим быть просто не может. И наоборот, если на экране актёр играет откровенную сволочь, то нет сомнений в том, что на улице, в семье и в жизни, он ведёт себя точно также мерзко. Разумеется, в данном штампе были некоторые исключения, но, тем не менее, проецирования роли актёра на реальность сохранилось и в наши дни. И только с появлением интернета и мгновенным распространением информации мы стали воспринимать мир со всеми его красками и тонами. Однако и сейчас есть большая масса людей, которые, глядя по телевизору, компьютеру или телефону на эти вечно улыбающиеся и смеющиеся лица, думают и даже верят, что они именно такие и в жизни — добрые, открытые и благородные. И тем большее разочарование испытывают такие зрители, когда, в конечном итоге, узнают, что столь любимый ими певец, актёр или музыкант, который так мило улыбался им с экрана, на деле оказался конченой мразью, тварью и *********!!
Сейчас же, столкнувшись со стереотипным мышлением собеседника и отчётливо осознав, что его ни в чём не переубедил, прекратил спор и просто сказал:
— Хорошо. Хотите дать им положительные роли? Ладно. Поищем — найдём! Например, кого-нибудь одного или даже двух можно пристроить на роли пилотов вертолёта, которые привезут десант на место высадки. Пусть у них при посадке и полёте состоится относительно длинный и интересный разговор с нашими бойцами. Как вам идея?
— Вроде не плохо, — примирительно произнёс Хмельков. — Но это один-два человека, а других куда пристроишь?
— Пока не решил, — задумчиво произнёс я и, вспомнив об одном не решённом деле, спросил: — Вячеслав Михайлович, кстати, а помните, я Вас просил поговорить насчёт мастеров. Тех, кто куклы для мультфильмов и спектаклей делает. Мне просто костюм инопланетянина материализовать, крайне, нужно. Он сложный и работы там не на один день. Так что чем раньше начнём, тем лучше!
— Помню, что говорил. Горячев уже договорился. Записывай телефон. Скажешь что от него — они в курсе. Им директор киностудии дал необходимые указания: поспособствовать срочному заказу. Позвонишь, подъедешь, расскажешь что надо. Они потом составят смету и выделят необходимое финансирование на покупку материалов, — сказал второй секретарь и вернулся к прерванной теме: — Так ты не ответил: куда остальных товарищей пристроишь?
— Я ж говорю: пока не знаю…
— Но идеи-то у тебя есть?
— Есть некоторые наработки, например: можно, когда по сюжету фильма все ещё будут находиться на военной базе, женщин распределить на роли поварих и медсестёр. Мужчинам можно дать роли военврача и кого-нибудь из штаба той дивизии. Разумеется, придумать под это дело, интересные сценки с диалогами и интегрировать их в сценарий.
— Вроде тоже неплохо звучит, но быть может после того как ты пообщаешься с кандидатами, мы сможем предложить им что-то более существенное, чем третьесортные роли?
— Главных ролей для них у меня нет! И не предвидится! — прекрасно понимая куда клонит собеседник, сказал, как отрезал, я. — Если ваши дебютанты не качки и не имеют телосложение, как у товарища Юрия Петровича Власова, то ловить им в группе наших бойцов нечего. Там нужны именно здоровенные амбалы с мышцами, а не дрищи. Дрищ рассказывающий пошлые анекдоты, там будет только один. И роль эта уже занята. Дрища будет играть Сева — наш клавишник. Я ему обещал уже давно, поэтому там место занято и это не обсуждается. Других главных ролей в том фильме не будет. Единственная — это роль девчонки-партизанки. Но как Вы помните, на эту роль мы с Вами утвердили Вашу дочь. Не думаю, что Вы захотите передать её другой актрисе, а Елену сделать медсестрой. Поэтому предлагаю вам переговорить с потенциальными соискателями на роли и предложить им на выбор — роль врачей, поваров, лётчиков или роль барыг-наркоторговцев. Кстати, имейте в виду, все кто находится в джунглях будут в конечном итоге мертвы. Это тоже не обсуждается — это драматизм истории! Там принцип такой — попал в лес — тебе каюк! Шансов нет! В живых останется только главный герой и ваша дочь. По-другому никак!
— Ну, тогда пусть будут врачи, — расстроено вздохнул второй секретарь, соглашаясь с неизбежным.
— Вы уверенны? Может всё-таки спросите? Вдруг кто захочет быть плохим.
— Да тут и спрашивать нечего. Никто не захочет играть роль бандита!
— А Вы всё же спросите, — предложил я и негромко себе под нос буркнул: — Мало ли какие извращенцы в жизни попадаются.
— Саша, — неожиданно бодро произнёс Хмельков. — Смотри, что я придумал. По сценарию, моя Лена, играет роль партизанки. Так?
— Ну да…
— А теперь поразмысли. В джунглях есть партизанка и значит, будет вполне логично предположить, что партизанка может быть и не одна. Так пусть же там — в этой чаще леса, действует целый партизанский отряд, который с успехом борется с бандитами, — сказал второй секретарь и победным голосом закончил своё предложение: — Таким образом, мы сделаем всех нужных нам персонажей положительными героями.
— Жесть… — только и вымолвил я, обалдевая от перспектив добавлять такой огромный массив информации в фильм.
Через десять минут общения, в котором собеседник убеждал меня о крайней нужности партизанского отряда, повесил трубку, обещав подумать…
