Из окна послышался звонкий смех, женский, стоит отметить, смех. И это живо подстегнуло «человека из будущего» к действиям. Делов-то! Подпрыгнуть, зацепиться, подтянуться, дальше проще. Лестница пусть и ржавая, но крепкая. Общежитию и десяти лет нет, здание построено основательно. И общага именно женская швейной фабрики. Расположена фактически в центре Москвы. Отличное окончание «увольнительной»!
После взятия «Бастилии» Ракитина и его соратников из ГРУ сначала немного отпустило. Такое дело смогли провернуть! Считай новая «Августовская революция». И ведь не зря Семен с самого начала утверждал, что Андропов — враг. Его упорное молчание, неизвестная структура внутри КГБ, похищение новых попаданцев, а затем бойня на Лубянке. Все один к одному. Странно, что этот человек так себя выдал. Мог бы пойти на сделку, начать хитрить. Или он подумал, что в будущем о нем известное больше и пошел ва-банк? Ну тогда бывший Председатель КГБ не очень умный человек. Как бы его ни хватили, но порыва против системы не хватило.
Так что тайн и проблем от кровавого разрешения конфликта отнюдь не убавилось. Кто были те бойцы в темной «березке»? Какая из структур КГБ осуществляла закрытое наблюдение за ГРУ и поиск людей из будущего? Где весомые доказательства предательства Андропова? Все это еще будут расследовать и не факт, что соизволят сообщить Ракитину. Кто он правоохранительным структурам? Мавра сделал свое дело, и мавр должен уйти. В эти дни гостей из министерств и Кремля стало заметно меньше. Все были заняты политическими дрязгами и утрясанием последствий штурма. Вообще, месяц август для России несчастливый. Путч ГКЧП, утонувшая подводная лодка, сгоревшая Останкинская башня, бойня на Донбассе. Но этого все еще не было и скорее всего не будет. Так что остается кровавое событие 1973 года.
Но Семен совсем не горевал по этому поводу. Его переполняло чувство причастности к великому событию. Так или иначе, но политический бомонд Союза удалось здорово встряхнуть. И всех причастных к решению о штурме запомнили, им это даром не пройдет. Система не любит, когда на неё кладут с прибором или начинают вырывать корни с мясом. Она еще отомстит. И про этот тайный план Ракитин благоразумно помалкивал. Пока ветви властей грызут друг друга, можно протолкнуть в жизнь много чего хорошего. Огромный минус советской системы был в том, что внутри страны пропала конкурентная среда. Это в итоге привело к загниванию и проигрышу более жесткой системе глобального капитализма.
А вот ребят, что участвовали в бойне, можно было пожалеть. Боевое крещение вышло предельно жестоким. Хорошо хоть сами не пострадали. Хотя это как сказать. Рашид два дня ходил мрачным, а затем запил. И откуда только он и доставал водку? Старлей никак не мог пережить увиденную им смерть. Особенно людей посторонних. Немцы крошили всех, кто попадался им на пути. Досталось и девчонкам связистам, вся вина которых было в том, что им выпало это ночное дежурство.
Разговоры не помогали и в один из дней Феткулина с бойцом из «волкодавов» забрал майор Стопоров, чье подразделение контролировало «санаторий». Майор поведал, что вновь испеченного капитана переводят куда-то на восток. Наверное, и к лучшему. Сменит обстановку и займется делом. Правда, отвальную провести им не дали. Наскоро попрощались, и командировочных увезли в аэропорт. После штурма в расположении стало заметно меньше вооруженных людей. Дышалось как-то легче и вели себя вольготней.
Тогда и родилась идея с «увольнительной». Ведь Ракитин, как нашел Мясников, так фактически и не был в этом мире. А ему в здешнем СССР еще жить и потому стоит ознакомиться с реалиями советского бытия. Их немного промурыжили, но с разрешений генерала Толоконникова отпустил «с миром». Под ответственность капитана Мясникова. Видимо, большую роль в согласии на отдых сыграло то обстоятельство, что Иван был москвичом.
Вышли втроем. Ракитин, Мясников и шебутной белорус Прохоревич. Последний по идее и должен был приглядывать за «первыми». Так пару Ракитина и Мясникова за глаза называли в Центре. Но по факту это Ивану то и дело приходилось сдерживать порывы пошедшего в отрыв сержанта. Иначе бы до вечера они не дожили. Обязательный променад по центру, знаковым местечкам Москвы не произвел на Семена особого впечатления. Все в будущем здесь оставалось похожим, разве что старых зданий стало меньше и везде положили асфальт и брусчатку. В этом времени такого гламура не наблюдалось. Хоть и подметали, но в целом улицы выглядели по сравнению с двадцать первым веком неряшливей. Трещины, зазубрины, лужи и вездесущие окурки. Народ, вообще, курил люто. Буквально везде.
Поход по обычным магазинам и учреждениям быта оставил любопытному попаданцу странные впечатления. Он, оказывается, совсем забыл, что такое очереди. А они были здесь буквально за всем. В Советском Союзе сложилась целая субкультура очередей. Следовало занять их сразу несколько в разные отделы, обязательно запомнить, кто стоит спереди и сзади, и не одного человека. Договориться с соседями по очереди. А ведь существовали «ночные» за дефицитом, перекличка и номерки на руках. Целая система, на которую советские граждане тратили львиную долю свободного времени. В очередях знакомились, находили старых знакомых, влюблялись и даже создавали семьи. Да что говорить, чтобы попить газированной воды из автомата, им пришлось отстоять очередь. Но газировка того стоила! Что они тут добавляют в сиропы?
Ракитина после проведенных вдали от людей месяцев впечатлили толпы народа на улицах. Это же все-таки огромный город с многомиллионным населением, плюс каждый день сотни тысяч приезжих и проезжих торопиться что-то увидеть или найти. И уже полновесным шагом наступала на завоевания социализма знаменитая эпоха дефицита семидесятых. Так что многие рвались в столицу именно за ним родимым, считая, что уж в столице все найдется. Семен так и не мог понять, как постоянный экономический рост и внушительные показатели добычи угля, выплавки стали и прочего чугуния совмещались с нехваткой самого необходимого.
Иван и Миша как-то не задавались такими вопросами, они жили во всем этом. Но понемногу начали в ответ спрашивать Семена, как там в их будущем. И затем не некоторое время выпали в осадок, выяснив подробности бытия двадцать первого века. Когда можно заказать в любое время дня необходимый тебе товар, готовую еду. И её еще горячей привезут тебе домой из ресторана. Что в огромных магазинах спокойно продается десяток другой сортов колбасы, сыра, а также круглый год лежат фрукты и овощи. И сантехнику не нужно с подобострастием совать трешку, он сам тебя искать будет, чтобы заработать.
Чтобы переварить озвученные факты их троице пришлось забуриться в рюмочную. Та располагалась в темноватом полуподвале со всем сопутствующим развитому социализму антуражем. То есть грязными углами, стоячими, плохо затертыми столиками и соответственной «жаркой атмосфэрой». Обеденный перерыв уже удалился в прошлое, потому народ в наливайке подобрался надлежащий. Для кого слова «рабочее время» ничего не означали. И они готовы начать принимать вовнутрь, не дожидаясь его завершения. Некоторые «лечатся» так с самого утра, выходя проветриться и возвращаясь с новоиспеченными собутыльниками.
Ну, таковой типаж был показан в замечательном кинофильме «Афоня». О нем, обозрев «теплый» контингент, Ракитин сразу товарищам в красках и поведал. Сюжет парням пришёлся по душе.
Мясников перехватил у буфетчицы тарелки с заказанными закусками и утвердительно кивнул:
— Жизненное кино! У нас еще не сняли?
— Вроде как нет. Горькие пьяницы, к сожалению, были везде и во все времена. Но вряд ли так скоро озвученная проблема разрешится, так что можно снимать смело. Уж не знаю, кто скорее поможет человечеству в её решении — медицина или новый тип социума.
Они решили не размениваться на разведенное пиво и взяли запыленную бутылку пятизвездочного грузинского коньяка. Видимо, в рюмочной пользовались успехи иные напитки, к тому же он оказался неплохим на вкус. Иван многоопытным взглядом выцепил среди лежащей на витрине снеди бутерброды со шпротами, попросил нарезать им сверху на отдельную тарелочки буженинки и лимон, сразу выложив поверх десятки рубль и многозначительно посмотрев в глаза пухленькой буфетчице неопределенного возраста. Подмазал заржавелую машину советского обслуживания, и она не подвела. Им на стол даже салфетки принесли и полный совдеповский набор специй — соль, черный перец и ядреная горчица. Семен с этого еще в молодости пригорал.
