Брежнева очень рано подняли и каждые десять минут докладывали о ходе штурма и положении в стране. После взятия Лубянки, которое закончилось смертью Председателя, Генсек затребовал к себе всех силовиков и Генпрокурора. Те прибыли на дачу в течение получаса в составе бронированной колонны. По их лицам было заметно, что никто в эту ночь не спал. Но генералы выглядели спокойными, что в свою очередь несколько утихомирило Брежнева. Лишь Роман Андреевич Руденко то и дело вытирал со лба пот, хотя была нежарко. Его в эту авантюру вовлекли фактически только вчера, и Генеральный прокурор СССР здорово нервничал. Не каждый день штурмуют в Собзе государственное учреждение. Да еще какое!
Брежнев встретил их в своем кабинете:
— Доклад.
— Штурм закончился в пять тридцать пять. Потерь среди наших бойцов нет. Если не считать двух легко раненых.
— КГБ?
— Много погибших, товарищ генеральный секретарь, — докладывал Щелоков, это его следаки и криминалисты первыми шли за штурмовиками. — Дежурная смена, связисты, комендантский взвод и неизвестные нам хорошо вооруженные боевики.
— Пока нам неясно, какое подразделение из состава КГБ оказывало нашим штурмовикам яростное сопротивление. Но их было не менее взвода, — осторожно добавил Ивашутин. — У всех армейское оружие — автоматы, пулеметы и гранаты. Документов при них не обнаружено.
— Это ведь тоже наши люди, — еще больше помрачнел и так хмурый донельзя Брежнев. Его брови сдвинулись. — Развел, сволочь этакая, Вервольф. Расследовать это дело тебе, Роман Андреевич, — Генсек смотрел пристально на генпрокурора, — совместно с Николаем Анисимовичем. Не армии и разведке этим заниматься. Хватит с нас штурмов, путь дальше поработает закон. Кто и зачем противодействовал партийным органам, что создавалось на основе структур КГБ? На все эти вопросы я через месяц жду на столе результаты. Понятно?
Руденко снова промокнул платок:
— Следственные группы уже начали работу, Леонид Ильич. Но пока у меня недостаточно информации.
— Все процедуры проводить под грифом совершенно секретно. Ну не мне вас учить, такой опыт за плечами. Полномочия вам дали. И даже сверх.
— Сделаем, Леонид Ильич.
Брежнев еще раз перевел взгляд на силовиков и спросил:
— Где немцы?
— Уже в воздухе!
Ивашутин скосил глаза на Огаркова. Это тот настоял, чтобы немцы шли впереди. Хотя по мнению Начальника ГРУ его парни сработали менее топорно и жертв среди персонала было бы намного меньше. Но что случилось, то случилось, обратно не воротишь.
— И слава богу! Кровь не нас.
Силовики незаметно переглянулись. Выступил Щелоков:
— Но, Леонид Ильич, слухи все равно поползут.
— Да и пущай! Пусть боятся те, кому положено. До поры до времени, — что-то в голосе Брежнева насторожило силовиков. Эх, не просто так взял он эту высокую должность. За внешностью записного весельчака скрывался сильный и волевой лев. Зверь свернет башку любому, кто покусится на его территорию. — И давайте, товарищи, учитывать, что не все в КГБ продажные твари. Кому-то надо и дальше работать. Пусть знают, что их товарищей не свои убивали. А в горячке боя всякое бывает. Похороним с почетом и наградим посмертно всех. Не спорьте, так надо! Генерал Мортин и его первое управление полностью с нами. Я уже отдал распоряжение поставить его ВРИО Председателя. Под мою личную ответственность. Позже решим коллегиально, что нам с наследием НКВД делать. Громить далее или оставим в целостной структуре. Судя по известиям из будущего КГБ в нынешнем виде с задачей сохранения страны не справилось.
Сообщаю вас дополнительно, что по распоряжению Политбюро все областные в РСФСР, и республиканские руководители КГБ временно отстранены от исполнения своих обязанностей. Пока будем разбираться. Николай Анисимович, это уже твоя задача проследить, что эти распоряжения выполнялись неукоснительно. Только попрошу без межведомственных терок. Задача у вас одна — сохранение страны и увеличение её мощи. Кто против — прошу на выход. Достойных наградим!
— Будет исполнено. Хотя часть пересекающихся функций я бы все равно убрал.
— Я же сказал, что вопрос будем изучать, — Генсеку не по нраву было усиление одного силового ведомства за счет другого, и он в последние дни пристально изучал опыт других стран. Брежнев посмотрело на силовиков. — Все еще считаете, что внешнюю разведку надо отделить?
Ответил Ивашутин с армейской прямолинейностью:
— Так точно! Она станет работать эффективней и не будет отвлекаться на политические происки.
Брежнев затем повернулся к Огаркову:
— Николай Васильевич, принимай министерство обороны. Гречко подал вчера в отставку.
Начальник Генштаба был удивлён:
— Так сразу?
— Держи, это постановление о твоем назначении, — Брежнев устало вздохнул и посмотрел на часы. — Не пора ли, товарищи, нам выпить чая?
В столовой их ждали горячие блинчики с припеком, бутерброды и сладкий чай с лимоном. Сам Брежнев начал завтрак с молочной каши. За чаем и перекусом все немного оттаяли. Даже Руденко малость повеселел и рассказал что-то смешное из практики его следователей. Брежнев охотно поддержал разговор, всем хотелось хоть ненадолго забыть утренний ужас. Генералы отлично понимали, что штурмом отчасти подставили под огонь простых сотрудников КГБ. Но к сожалению, иначе никак не получалось. И с этим им предстояло жить.
Брежнев помешал ложкой в чашке:
— Николай Васильевич, я слышал, что у тебя в планах большая военная реформа.
Огарков не стал отнекиваться:
— Леонид Ильич, сначала армии необходимо политическое решение. Будет ли продолжаться разрядка в Европе, какую роль мы отводим странам Варшавского договора, примем ли туда еще кого-нибудь? Замиримся ли с Китаем?
Брежнев весело оглядел всех:
— Ну, гляньте на этого Бонопарта, громадье планов! Николай Васильевич, будет решение, но чуть опозжа. Работа уже ведется, но сначала надо кое-кого поменять во внешнеполитических ведомствах. А дело это не скорое.
Щелоков осмелел и добавил:
— Еще бы МГИМО не помешало почистить. Из золотых деток выходят не самые лучшие дипломаты. Вместо защиты интересов советского государства они зачастую больше думают о собственной выгоде. Так уж воспитаны.
Брежнев задумался:
— Ну и это правильно. Но сначала стоит решить — чего мы хотим. Вот, например, вы, Николай Анисимович.
— Буду изучать документы «Оракула» и начну бороться с организованной преступностью. Чтобы задавить её на корню и не оставить споры на расплод. Мы уже потихоньку начали создавать специальное управление. Надеюсь, Политбюро меня поддержит в плане изменения Уголовного кодекса. Так что могу заверить вас, «воров в законе» через несколько лет в стране не останется. Но вот с экономической преступностью сложнее. Здесь все-таки должны действовать экономические методы. Исчезнет дефицит, пропадут и цеховики, да и с торговлей наладиться.
— Ну это пущай, Косыгин решает, — махнул рукой Генеральный секретарь. Он-то знал, что на полное искоренение дефицита необходимо как минимум две пятилетки и прорва валюты. — Николай Васильевич, твое мнение?
Огарков был готов, не зря он больше остальных пропадал у «Оракула».
— Необходимо радикальное сокращение армии при её непрерывном профессиональном росте.
— Не круто ли так сразу? — крякнул ошарашенный новостью Брежнев.
— Леонид Ильич, такая огромная армия мирного времени нам не по карману. Мы не самая богатая страна. А лишняя тысяча танков, что нам не пригодится в будущем, это не построенные заводы, школы и больницы. Получается, что Вооружённые силы в настоящий охраняют сами себя, к тому же пытаясь снабжать и содержать с помощью военнослужащих. Солдатики занимаются всем, уборкой урожая, покраской заборов, строительством объектов, кроме боевой учебы и охраны границ. Американцы свою профессиональную будут создавать полтора десятка лет, не влезая никуда. У нас есть время на реформы.
