отстраняясь, — Вы слишком настойчивы, сударь Лыков.
Тогда Лыков попытался взять её за ладонь, но девушка резко отдёрнула руку.
— Прекратите! Не прикасайтесь ко мне без спроса! — строго сказала она.
Лыков нахмурился и уже открыл рот, чтобы что-то ответить, как вдруг…
Я дал ему богатырского подсрачника, тушка Лыкова со свистом взмыла в воздух, с хрустом пронзила кроны деревьев. По параболе он взлетел в небеса, его тело начало стремительно удаляться, растворяясь в голубом небосводе. Протяжный вопль постепенно затих вдали…. С негромким стуком на дорожную плитку упали налакированные ботинки Лыкова, слетевшие с его ног.
Авиалинии Долгорукого. Мы доставляем. Быстро, надёжно, дёшево.
Глава 28
Свидетели позора
Пушкин оторвался от разглядывания треснувшей плитки и посмотрел вслед потенциальному жениху.
— О Боже! — воскликнул Пушкин, в шоке провожая Лыкова удивленным взглядом, — Что произошло?
— Ах, княжич, куда же вы? — воскликнула Мила и, не выдержав, залилась смехом, — На кого нас оставили… ихи-хи…
Мила, как и её отец, моего движения не увидела. Но, кажется, обо всём догадалась.
— Кажется, у юного княжича случился непроизвольный выброс духа, — задумчиво произнес я, — Такое иногда бывает у сильных, но неопытный Одаренных. Силушка требует выхода, вот и газанула…
— О нет! — Пушкин в ужасе схватился за голову. Он не заметил, что именно я отправил Лыкова в полёт, — Ужас какой!
Я всё это время стоял рядом с Сергеем Александровичем. Сделав быстрый рывок к Лыкову и отвесив ему пендель, я моментально вернулся на место, словно ничего и не было. Двигался я довольно быстро. Даже если бы Пушкин без отрыва смотрел на меня или Лыкова, он бы не заметил никакого движения.
Пушкин сунул руку в карман, достал оттуда ручку и записной блокнот. И быстро что-то черканул.
— Уф… ну слава богу, — с облегчением произнес он, — Вроде успел. Теперь всё должно быть хорошо…
Он убрал блокнот в карман и повернулся ко мне.
— Князь Долгорукий! Прошу меня простить, но мне нужно срочно отбыть — убедиться, что с княжичем всё будет хорошо, — сказал Сергей Александрович, — Вы сможете присмотреть за Милой?
— Конечно, Сергей Александрович, — улыбнулся я, — Со мной ваша дочь, как за каменной стеной!
Мила посмотрела на меня и улыбнулась. В ее глазах заплясали бесенята, поджигая костры.
— Да, папа, так и есть! — Мила прильнула ко мне, обняла меня за руку и положила голову мне на плечо, — Князь Долгорукий — именно тот человек, который защитит меня от любых опасностей. С ним я чувствую себя спокойно, как никогда.
Она мило улыбнулась отцу. Тот, не меняя выражения лица, молча посмотрел на неё, потом на меня. Поклонился на прощание и поспешно откланялся.
— Ну, Мила, — я посмотрел на девушку, — Что там за нюанс, о котором ты хотела мне рассказать?
Та тяжко вздохнула.
* * *
Мы с Милой уединились в тихом уголке парка, где нас никто не мог побеспокоить. Девушка выглядела расстроенной из-за навязчивого ухаживания Лыкова.
— Кир, я так рада, что могу откровенно поговорить с тобой, — тихо произнесла Мила, — Этот брак для меня настоящее бедствие.
— Расскажи мне всё по порядку, — мягко попросил я, глядя в её печальные голубые глаза.
Мила вздохнула и начала свой рассказ:
— Род Лыковых давно пытался сблизиться с нашей семьёй. Они всячески искали расположения моего отца, но он неизменно отказывал им. Я не знаю причин, но папа не желал иметь с Лыковыми ничего общего. Однако лет пять назад что-то резко изменилось. Папа вдруг сам предложил породниться с Лыковыми через брак. Я была в ужасе и умоляла его отказаться от этой затеи. Но отец был непреклонен.
— И что заставило его так резко передумать? — удивился я.
— Я много раз спрашивала, Кир, но отец лишь отмахивается. Говорит, что «так будет лучше для нашего рода».
— Хм… действительно загадочно, — задумчиво протянул я, почёсывая подбородок.
— Ты прав, Кир! Я уверена, Лыковы как-то шантажируют или манипулируют папой. И я оказалась в ловушке этого проклятого брака! Пожалуйста, помоги мне выяснить правду и отменить помолвку! Ты ведь поможешь? — Мила взяла меня за руки и умоляюще посмотрела в глаза.
— Конечно, я обязательно тебе помогу, — твёрдо пообещал я, нежно пожимая её тонкие пальчики.
Мила благодарно сжала мои руки в ответ. Я видел, как в её глазах зажглась надежда.
— К слову, а что вообще происходит в этом вашем Лукоморье? — с любопытством спросил я у Милы, — Откуда тут взялись… кхм… леший, русалка и прочие странные существа? Они выглядят как натуральные Аномалии.
Мила улыбнулась и беспечно произнесла:
— Да нет, они, конечно же, не Аномалии, брось. Обычные… кхм… почти обычные люди. Видишь ли, всё дело в особом даре моего отца. Например, русалка Влада раньше была обычной девушкой, дочерью одной из служанок. Она росла без отца, мать не могла уделять ей должного внимания. И в итоге девушка покатилась по наклонной — тусовки, наркотики, алкоголь, беспорядочные половые связи и всякое такое.
— Вот как… — я вспомнил слова «русалки» про траву.
— В итоге она довела себя до состояния, когда ее жизнь могла оборваться в любой момент. Медицина была бессильна. И тогда ее мать начала слезно умолять папу помочь. Служанка верой и правдой служила нашему роду, и папа решил откликнуться. Он куда-то забрал Владу. О девушке не было ни слуха, ни духа, но через пару дней она вернулась — полностью здоровая. Папа каким-то образом полностью излечил её от наркозависимости, ее здоровье восстановилось… но при этом Влада лишилась ног, и у нее отрос рыбий хвост. И жабры. С тех пор она живет в Лукоморье, ухаживает за прудами и водохранилищем.
— Что это за Дар такой? — изумился я, — Как он работает?
— Это фамильный дар Пушкиных, — загадочно ответила Мила, — Он очень сильный и стабильный, передаётся из поколения в поколение в нашем роду. Отец может влиять на сущность людей и существ, меняя их природу. Прости, больше сказать не могу. Папа запретил подробно рассказывать о нашем Даре, — она игриво посмотрела на меня, — По крайней мере до тех пор, пока мы с тобой принадлежим к разным родам.
Я задумался. Всякое, конечно, может быть, Дары бывают крайне причудливыми. Но что если князь Пушкин… знает про существование ключевого мира? И именно туда забрал девушку, чтобы сделать с ней… что-то?
Надо бы поговорить об этом с Владой. Но «русалки» нигде не было видно. Видимо, залегла на дно.
— Понятно, — кивнул я, — Было бы очень любопытно узнать об этом побольше. Но ты права — я лучше обсужу это напрямую с твоим отцом.
— Ничего страшного, я не в обиде! — улыбнулась Мила, — Просто есть вещи, которые я
