— Как самочувствие? Приходи поскорей в себя и садись за руль, потому как я уже не могу дальше рулить. У меня нога, отваливается просто, после этой дороги.
Дальше рулил мой крестник, а я указывал ему дорогу.
За пулемёт так никто и не сел, о чём я немедленно пожалел, когда на повороте с грунтовки на шоссе мы чуть не столкнулись с «тигром».
— Мля! Это кто? — заорал Джон, выворачивая руль и уводя машину в сторону. — Да он же стреляет, сука!
По бронированным стенкам нашей машины что-то простучало, словно, снаружи горсть гаек бросили.
— Не он там колонна целая, — сквозь зубы ответил я. — Чёрт, вот попали же.
В первый момент я решил, что судьба надо мной посмеялась и вновь столкнула с внешниками. Это было так обидно, так на душе стало погано, что на глазах появились злые слёзы. Столько выдержать, обрести любимого человека и… всё?!
— Что делать будем, командир? — поинтересовался у меня Джон, уведя машину в глубокий кювет, прикрывшись асфальтированным полотном. — Впереди дорога поворачивает, там мы попадём под прицел.
— Гони, чего ещё…
И тут заговорила радиостанция, включенная Джоном ещё при проверке бронеавтомобиля в боксе:
— На броневике, назовитесь! С вами говорит отряд янычар из Орешка!
— Да ну нах?! — не поверил я.
— Кто такие, ты их знаешь? — спросил Джон.
— Угу, — кивнул я ему, потом отстегнул микрофон и нажал тангенту. — Это Сервий. Как поняли? На броневике, который вы обстреляли, еду я!
— Сервий? Кто таков?
— Я с вашим отрядом с внешниками недавно разбирался. Прапор, ты в канале, слышишь меня?
Спустя две секунды мне ответил знакомый голос:
— Сервий? Снайпер?
— Он самый.
— Ты совсем с ума сошёл так выскакивать на нас? А если бы из пушки расхреначили?
— А где ваша разведка? — разозлился я. — Кто должен следить за обстановкой? Вы мне краску содрали на, совсем новой машине!
Ответил вместо Прапора сам Янычар:
— Разведку ты сейчас увидишь, она проскочила прямо перед вами. Ты там не суетись, подожди нас.
— Мля, приехали, — повторно выругался Джон, выезжая прямо на БТР-80, вылезший на край дороги в том месте, где дорога делала крутой поворот. — Приехали. Он со своей дуры нас мигом в ведро с гайками превратит. Ты как с этими парнями — не в контрах?
— Воевали недавно вместе. Должны помнить и уважать. Ждём.
Через минуту к нам подъехал «тигр», из которого вышел сам Янычар и Прапор.
— Здорово, бродяга, — крепко пожал мне руку мой бывший напарник. — Что ж ты такой рисковый, а? Вот вдарили бы не из пэка, а из крупняка — чтобы делал тогда?
— В ответку бы вдарил, — ухмыльнулся я. — И у меня крупняк имеется, а как я стреляю, ты знаешь. Здорово, Янычар.
— Здорово, — пожал протянутую руку командир наёмников. — Смотрю, хоть и с прибытком, да шкуру не сберёг. Где ты так?
— Да где и кто только не поиздевался надо мной, — ответил я уклончиво.
— Хм. Я слышал, ты в Парадиз ехал с парой килдингов?
— Ехал, но не доехал. На пути столкнулись с ордой мутантов, свернули и покатили в объезд. Возле, э-э… какой-то старой мусорки попали в засаду внешников, где почти всех и положили. А кого не убили сразу, тех зарезали на хирургическом столе. Мне и ещё двум рейдерам, чудом удалось выскользнуть.
— Кто такие?
— Проверить хочешь? — криво усмехнулся я. — не веришь?
— Верю, но привык узнавать до конца всё, что связано с внешниками.
— Не наши это были, не из отряда с Орешка. Один назвался Дедом Мазаем, на вид лет пятьдесят, средний рост и сложение. Второй, молодой парень, лет двадцати двух, сказал, что он Шприц. Мы с ними разбежались в разные стороны у черноты, которая самым большим языком выползает в кластеры.
— Понятно, — с задумчивостью ответил Янычар. — А сейчас куда?
— Куда глаза глядят. Я местность не знаю, рулили просто по дороге.
— С нами до Парадиза поедешь? У нас там срочное дело нарисовалось, очень срочное, такое, что пришлось срываться, всё бросать и катить.
— Только не в качестве бойца. Я сейчас чуть живой.
— Вижу. Внешники? — кивнул собеседник на мою перевязанную свежими бинтами ногу.
— Мутанты зацепили, когда от внешников убегал.
— Так поедешь, или в Орешек рванёшь, на отдых и лечение? До него чуть ближе, но рискуешь заблудиться, если дорогу не знаешь, попетлять придётся, — повторил он свой вопрос.
— С вами, в Парадиз. У меня двое тяжёлых, им нужен хороший знахарь.
Почему-то, расспрашивать про моих спутников он не стал.
— Хорошо. В центр становись, за грузовиком, у которого на крыше две запаски. Позывной — твоё имя, — и собрался вернуться в джип.
— Постой, Янычар. Живчика не одолжишь? А то у меня пусто. Патронами заплачу или оружием. Есть пятёрка наша, семёрка пулемётная, ручные фанаты, но немного, и пэка.
— Не нужно, — махнул тот рукой в ответ. — Прапор, дай им свою фляжку.
Когда я вернулся в бронеавтомобиль, Джон насел на меня с вопросами:
— Крутые парни, да? Местная армия? Пограничники? Или типа рейнджеров?
— Наёмники, вроде как, плюс, команда за головами внешников. Тут много таких, поживёшь подольше — не раз столкнёшься. Джон, нас берут в колонну, становись за грузовиком с запасками на крыше и вот — глотни.
Тот с подозрением посмотрел на флягу.
— Что это?
— Живчик, про который я говорил. В первый раз, может показаться гадостью, но эффект от него лучше, чем от ящика энергетиков. Пей, давай, глотков пять на первый раз.
Сашку пришлось долго упрашивать, пока она сделала несколько глотков из фляжки. Да и то, половину, тут же выплюнула. Самым покладистым оказался Нельсон, который без вопросов и пререканий выдул половину оставшегося живчика. Наверное, всё потому, что в его состоянии он бы и на яд согласился, пообещай кто, что после этого, его страдания облегчатся.
Парадиз довольно близко напоминал Атлантис, из которого я сбежал. Только здесь женщины если и правили, то немногие, и из тени, через своих супругов. Впрочем, не о том речь. Как и в женском городе, здесь шло разделение на территории: внешнее кольцо заселялось гостями стаба и кандидатами на получение гражданства, наёмниками, простыми рабочими. Центр же, полностью подмяла под себя элита (по сути, те же твари, что и мутанты, если верить словам местных, только в человеческом обличии), отделившись от внешнего района настоящей бетонной стеной, с несколькими КПП, ДОТами и парой вышек, обитых сверху донизу листами железа и с торчащими стволами пулемётов. Заметил, что бойницы были только вовне, и ни одной не смотрело внутрь центра. Никак, местные хозяева жизни бояться, что кто-нибудь из подсобного персонала может рискнуть поквитаться, показать, что кровь и кишки у всех одинаковы, и дохнёт крутой перец точно так же, как и серая рабочая скотинка.
На въезде нас ожидала настоящая «змейка» из бетонных подушек для фундамента многоэтажек. Целых пятьдесят метров извилистого пути, под прицелом ЗУ-23-2, которую водрузили на крышу блок-поста и обложили мешками с землёй со всех сторон. Рядом с ней стоял «бардак», который смотрел своим «Владимировым» куда-то мимо нас, но готов был поспорить, что при этом, краем глаза, оператор в башне держал нас в поле зрения.
Разговор с дежурным на КПП, почти ничем не отличался от всех тех, которые происходили в подобной ситуации. Разница лишь в моём последнем вопросе.
— Командир, — поинтересовался я у старшего в карауле, — где у вас больница здесь? Мне бы поскорей добраться.
— Смотри туда, — он встал вполоборота в сторону города и вытянул руку. — Видишь флажки на флагштоке вон за той трёхэтажкой жёлтой?
— Белые с какими-то красными… что ли… красными пятнами? — прищурился я, всматриваясь в указываемое.
— Они самые. И там не пятна, а кресты медицинские. Хотя, по-моему, неправильный знак выбрали, незаметно слишком, если не подсказать. В общем, там наша поликлиника для внешнего кольца, для замкадовшей типа, хе-хе.
— Мне бы получше что-нибудь. Знахарь нужен, сам же видел, что с моими товарищами случилось.
— И знахарь там есть, — спокойно ответил он. — Два входа в больнице. Один, для тех, кто заплатить много не может, второй, кому нужно особое внимание и дорогое обслуживание. На месте поймёшь, там даже таблички читать не нужно.
Разобрался, и в самом деле быстро. Там, где ступеньки были менее обшарпаны, и торчал рядом с дверью охранник в серой униформе, и оказалось нужное отделение. Возле второго входа хватало окурков, и мялись несколько потёртых типов.
Оплату предложил патронами, которых отвалил уйму только за один осмотр и первую помощь. Зато, после коротенького вмешательства Знахаря, я как заново родился. Да и с моими товарищами подобная метаморфоза произошла.
Чуть подпортило настроение истерика Сашки. Девушка, оставшись одна с последователем Гиппократа, словно, взбесилась. Стала метаться по кабинету в поисках выхода, звать меня. Успокаивать пришлось добрых десять минут.
