любому мужчине требовалось от женщины — и то самое, а само собой разумеющееся.
Да у Няма вроде как статус великого воина, и делом доказал: так просто его не убить — никому. И ведь выжил после новой стычки с практикантропами на острове и не только, а такими тварями и видел такого ирода-урода, о коем до сих пор судачили дикари из числа старейшин. Что даже воины присоединились к ним, а и охотники подслушивали. Дикарки в том числе.
Беккер ещё больше вырос в их глазах. И стал казаться не просто великим воином, а непобедимым вожаком, коему по плечу всё, что людоеды не задумают, а осуществит на деле.
К нему и подались они с очередным предложением, а он отослал их куда подальше. Круг «мумий» уставился в недоумении на Ойё. Тому впору было хвататься за голову и орать собственную кличку на всю пещеру-грот. Однако он не стал впадать в истерию, быстро уяснил, чем можно было умилостивить посланца Духа Огня и Земли, а возможно и стихии Воды, поскольку прошёл ещё крещение и им на водной преграде. Довольно оскалился.
Беккер едва не вскрикнул от досады, когда старик приблизился к той, на кого положил своё око и много раньше, пока вновь здесь не встретил ту самую дикарку. И она повиновалась жрецу-палачу.
Неужели он затеял отомстить ученику — сжечь её у него на глазах? Но нет, обошлось, он приблизился с ней к нему и сорвал собственноручно шкуру — её одёжу.
У Беккера пересохло во рту. Дикарка была преподнесена ему в дар стариком. Вот это новость, а обычная в таких случаях хреновость. Он не мог с ней заняться тем, чем хотел, а давно вожделел, тем более на глазах у многолюдной толпы людоедов. Ему непременно требовалось уединиться. Да где там — и найти укромный уголок, когда негде — дикари кругом, и окружали его непрерывным кольцом.
Подскочил с подстилки мха и затоптался вокруг дикарки, словно осматривал её прелести с разных сторон — и так, и этак. А всем была хороша. Пусть и её кожа покоробилась от грязи. Но стоит отмыть…
Воды и попросил. Старик в недоумении пожал плечами, отступил назад. Ему было невдомёк то, что затеял сотворить с красавицей по меркам людоедов-дикарей его ученик. Неужто утопить? Тогда и впрямь его Дух-покровитель — Воды.
И как только он подвёл дрожащую дикарку к источнику влаги в гроте, всё пошло по запланированному стариком сценарию — заставил ту окунуться с головой. Она фыркнула и заплескалась, стараясь выбраться из холодного источника влаги, а Ням не позволил ей, ещё раз столкнув ногой в импровизированный водоём. После чего принялся ласкать шкурой.
Дикари взирали на всё с широко раскрытыми очами и ртами. К таким ласкам с ухаживаниями они не были привычны. У них всё проще — трахнул понравившуюся самку дубинкой по копне волос на голове и задрал на противоположном месте шкуру, а и у себя там спереди и присунул. Попыхтел и всё… а удовольствие. И быстро, и удобно. А тут целый маскарад. Цирк, да и только, по меркам дикарей.
У некоторых уже потекли слюни, и не только — всколыхнулась плоть, из-за которой они испытали нервную дрожь. И также стали поглядывать искоса на иных дикарок данного племени.
Беккер меж тем словно не замечал того, что за каждым его действием следила не одна сотня пар глаз. Вдруг ощутил на себе все их, когда нашёл, что дикарка более или менее сносно отмыта им от множественных слоёв грязи, поэтому погладил уже собственной ладонью, избавившись от шкуры — нет не от своей и одежды, а той, которую использовал в качестве мочалки.
Дикарка продолжала трястись и не из чувства холода, а страха. Она боялась: новоявленный сородич трахнет её — и не дубинкой по голове, как водилось у них в племени, а несколько иным способом и образом. У неё уже имелся собственный воздыхатель, коим по странному стечению обстоятельств явился тот самый дикарь, который выжил на пару с Нямом в двухдневном походе по вотчине Духа Воды.
Его и попросил пособить Беккер. Нет, не о групповухе речь заводил, да и товарища не просил подержать за руки или ноги строптивую дикарку, а выступить для него в качестве телохранителя, чтобы никто ненароком не подкрался к нему с тыла, когда он будет придаваться любовным утехам с этой местной кралей — и не взял его за задницу. Поскольку двинул с ней, таща силой за волосы, наружу из грота.
Та упиралась и визжала. А затем укусила.
— Ах ты… сучка… — отвесил он ей знатную оплеуху, и добавил пощёчину. — Вот я тя ща-А-А…
Она двинула ему ногой туда, куда он явно не ожидал — и пропустил удар. Застонал, валясь на колени, а затем и вовсе зарылся лицом в мох, вгрызаясь зубами в лишайник поверх него.
— Ай-яй-я-а-а…
Дикарь-телохранитель кинулся за беглянкой. Могло показаться: той не уйти. А оба решились на то, что никто и подумать не мог, но перед вторжением иродов в землю людоедов стало очевидно: защиты следует искать у чужаков, поселившихся в священной долине. Они сильные воины, и женщины там подстать им — боевые.
— Где вы-ы-ы… — всё ещё продолжал выть, стеная Беккер. Пропала как дикарка, так и юный воин-охотник кинувшийся вослед за ней.
На вопли Няма не сразу откликнулись его новоявленные соплеменники и сородичи, а лишь по прошествии времени достаточного им самим на половой акт. Каково же было разочарование Ойё, когда он с иными дикарями обнаружил ученика одного.
— Они предали меня-а-а… Нас… — быстро нашёлся Беккер, что сказать и на кого спихнуть всю вину за собственную неуклюжесть. Даже обвинил бывшего спутника в том, что это он сдал их практикантропам — предатель. Не зря же они его спасли из пасти чудовищной рептилии тогда на острове, наваляв им.
Сопоставив факты со слов ученика, жрец-палач пришёл к единому мнению с ним: так вот почему им никак не удавалось всё это время захватить врасплох чужаков. Он-то подозревал новоявленного сородича, а предателем оказался людоед по происхождению, а не призванию, как нынче его предшественник.
—
