— Да уж... — протянул Жека. — Её 15 так-то. С половиной...
— Одно тебе сказать могу, как мужик мужику, — голос Крота стал серьёзным как никогда. — Бери да живи с ней. Чё вы как дети малые. Только это надо, чтоб и она захотела.
Немного помолчали, потом Крот продолжил.
— А Шамиль я знаю где там живёт. Там забегаловка есть на въезде, как Бекзот и говорил. Кооперативное кафе «У Ашота» прямо на перекрёстке стоит. А рядом с ним большой дом. Весь участок оградой обнесён. В кафе парковка своя, за оградой. Гостиница небольшая, или мотель, как там по новому. Переночевать можно, поесть, если по трассе едешь куда. По субботам-воскресеньям для свадеб молодожёны кафе отснимают.
— Короче, народу там много трётся.
— Это так кажется. Дом Шамиля в двух шагах от кафе. Завтра суббота, и стопудово, что он будет играть в карты в «Гудке». Часов до 2 ночи обычно играют. Иногда раньше. Можно или в кафе зависнуть, или рядом перехватить.
— А ты за что? Как бы ты сделал? — поинтересовался Жека.
— Я за то, чтоб на дороге, рядом с кафе. Расстрелять машину и всё. Но он всегда на двух девятках ездит. В первой сам, во второй охрана. Я когда Евгения Александровича провожал, всё видел сам. Однако...
Крот помолчал, держась за руль. Молчал и Жека. Куда торопиться-то...
— Оружие не такое надо. Пистолетами против двух машин ничего не сделать, чтоб верняк был. Выскочат,ти врассыпную по лесу, или грохнут, или дело затянется, помощь может подскочить, милиция приехать. Автоматы надо. По быстрому расстреляли рожок, воткнули другой, и контрольными...
— И где его взять-то? На дороге найти?
— Нет, — спокойно сказал Крот. — У меня есть. Я вам дам. На время.
Жека замолчал и задумался. Как-то складно всё получалось. Уж не хотят ли их как дурачков, использовать втёмную, чтоб грохнуть Шамиля? Тот же Сахар например. Надо с пацанами перетереть. Ясно, что Крот выполнял у Сахара именно такую работу — мочилово.
— Сомневаешься? — ухмыльнулся Крот.
— Я не пойму, какого хрена ты нам помогаешь, — признался Жека. — Какие дела у вас с Сахаром? Что он хочет от нас?
— Что хочет Роман Александрович, я не знаю, — пожал плечами Крот. — Откуда мне знать. Я лишь работаю на него. Мне он дал задание помогать вам. ВО ВСЁМ. Я — профессионал, и помогаю как могу. В ваши дела не лезу. Лишь говорю, как их лучше провернуть. Сечёшь, Жека? Скажешь мне, что да — расходимся с Шамилем мирно, и окей. Так тому и быть. Езжайте к нему в чайхану на базар,, чай пейте, за жизнь трите. Моё дело маленькое. Скажу тебе больше. Для Романа Александровича эта поляна слишком мелкая стала. Не зря он с дочкой директора завода замутил. Чуешь, чем дело пахнет? И вообще, что может быть?
— И что? — спросил Жека, хотя и так примерно представлял себе. Всё то же самое, как у них получилось со зданием подросткового клуба и ЖЭКа. Авторитеты собирались прибирать к рукам заводы, шахты, министерства. Они выросли из мелкого рэкета, и собирались играть в более высокой лиге.
— Увидишь, — опять усмехнулся Крот. — Куда тебе?
— Вези в кооператив.
— Со своими тереть будете? Правильно. Но помни — завтра нормально было бы. Тачка левая будет, непалевная. Та белая «Волга» Бекзота. Два автомата с двумя запасными рожками. Валить вы будете, а я покурю, посмотрю, чего вы стоите.
Приехали, уже темно было, почти 7 часов вечера. Крот высадил Жеку у кооператива, и уехал. Жека оставил оружие в подвале, и вошёл. Внутри, на первом этаже немноголюдно. Двое пацанов метелят друг друга. Один, в камуфляже, дежурит у входа. Поздоровался за руку. Жека поднялся на второй этаж, а там всё та же компашка. Славян, Сахариха, Пуща. Магнитофон играет «Кристину». Прикольная такая группёшка появилась. «Снег на розах, снег на розах, неожиданный для всех...»
Сахариха, в болгарской дублёночке. Длинный белый шарф чуть не до пола. Мороз, одела джинсы-пирамиды. Зимние сапожки. Даже в таком сибирском облике была она притягательна и соблазнительна. Увидев Жеку встала, крутнулась несколько раз и бросилась навстречу.
— Жееенькаааа!
Прыгнула, шальная, в объятия, чуть не повалила, обхватила руками, прижалась. Понятно, что придуривается, как всегда. Жека поцеловал волосы, но потом Сахариха подняла румяную рожицу, и вытянула губки, закрыв глаза. Тогда уже поцеловал в губы.
— Как ты долгооо! Мы тебя ждёёём!
— А чё такое? — Жека налил себе чаю. — Поздно уже.
— Пфф... Семь часов! Слава сказал, что мы пойдём в ресторан!
Жека посмотрел на Славяна, а тот лишь развёл руками. Пришлось мол, братан, иначе не отбрехаться было.
— Ну, в рестик так в рестик, — согласился Жека. — Но... Надо же как-то переодеться, что ли...
— И так сойдёт! — пренебрежительно махнула рукой Сахариха. — Вот ещё по дубаку такому не таскаться бы в нарядном. Я что, дура что ли?
Сахариха всегда думала только о себе. Что думают другие на этот счёт, её не интересовало.
— Ладно. Куда едем? В «Гудок»?
— Не! — замотала головой Сахариха. — Там пенсионеры одни. Поехали в «Омуль». Потанцуем там, поугарем...
— Поехали, — обречённо согласился Жека. С Сахарихой то да, поугарешь...
Вызвонили таксон к кооперативу, выгнали всех младших пацанов на мороз, по домам, Славян закрыл дверь, и потом уже подъехала «Волга». До «Омуля» добрались быстро, куда тут ехать-то... Перед входом горят шаровые фонари на железных столбах, крашеных серебрянкой. За стеклянной дверью швейцар, придирчиво смотрящий через стекло наружу. Привычная табличка «Мест нет». Однако когда завалила дружная компания, даже не стал препятствовать — по виду понятно, что пришли люди с деньгами, и уважаемые. Жека проходя, сунул швейцару полтинник. Тот от счастья чуть не упал.
— Проходите, уважаемые товарищи, вот там гардероб. Здесь руки можно помыть.
На втором этаже полумрак. Знакомые шары на столах. Сказали метрдотелю, чтоб организовал местечко в углу, на что Сахариха угрюмо возразила, что она не мышь, чтоб виснуть в темноте. Пусть ей лучшее место дают! В центре! А желательно у сцены. Специально к походу в ресторан она не готовилась. Было видно, что решение принято с понталыку. В джинсах-пирамидах, плотном турецком свитере, сапожках, и с кое-как расчёсанными волосами, конечно вид у неё был как у обычной девушки, но Сахарихе настолько было пофиг на мнение окружающих, что она даже не задумывалась об этом. Да и вся компания, одета не так, как положено для фешенебельного местечка, где коротают скучные вечера городские элитарии, готовящиеся к походу в ресторан, на встречу с себе подобными, чуть ли не за сутки. А тут беспринципная молодёжь приходит, и самый козырный и дорогой столик оккупирует. Есть за что фыркать.
— Чё заказывать будем? — Жека полистал меню, и понял, что не особо и есть-то охота.
— Давай я за тебя выберу! Ты мужик, и должен есть хорошо! — Сахариха забрала меню и назаказывала всякой дряни, по своему вкусу. Омлет с грибами, телячью отбивную, жульен с курицей и шампиньонами. Бутылку белого вина.
Славян с Пущей заказали харчо и зразы с гарниром. И водочки, само собой. Пуща крепким не брезговала. Жека поглядел на ароматный дымящийся харчо, и подумал, что вот хорошо бы такой супчик, но сам виноват, не стал меню читать. Да и пофиг в конце-то концов...
Сахариха с аппетитом ела и пила. За столом она себя вести умела. Знала, в отличие от Жеки, какой рукой держать нож, а какой вилку, да и в целом ориентировалась в столовых приборах. Жека тоже знал. По курсу «Предприятия общественного питания». Но если ему приходилось что-то вспоминать, лезть в память, то Сахарихе, привыкшей с братом накоротке забегать в такие кабаки на завтрак, обед, и ужин, это казалось совершенно естественным. Немного захмелев, она захотела потанцевать.
Ресторанная группа «Воробей» была довольно известна в городе. Постоянно были статьи в местной газете, что ничем не хуже они московских групп, играют и каверы, и свои песни в стиле диско и поп. Но на работе они всегда лабали нечто блюзовое, располагающее к медленным танцам в полумраке. Вот и сейчас у сцены под медленную мелодию с солирующим саксофоном, положив головы на плечи друг другу, умирали несколько возрастных пар.
