— Ой, не могу, — хихикнула индианка, — Извини. Я не над тобой смеюсь. То есть над тобой, но просто ты такая забавная была, когда злилась.
— Да ладно. Не злилась я. Меня мое тело устраивает. На маму вон до сих пор парни на пляже оглядываются, а я на нее похожа. Правда немного повыше… Зато у мамы грудь больше, — вздохнула Гермиона, — Но ненамного.
— Все, все. Молчу, — Парвати отвернулась к зеркалу, но не удержалась и снова хихикнула, — Но все равно. Ты была ужасно милой!
— Отстань, сорока, не трещи, — махнула рукой Грейнджер.
Гермиона окинула взглядом фигурку Парвати. Да, хмыкнула про себя Грейнджер, есть на что посмотреть. Она с удовольствием посмотрела бы на все поподробнее… И на ощупь бы не отказалась поизучать…. И потискать то, что там Парвати прячет в своих кружевных бюстгальтерах… Очень приятные на ощупь штуки должны быть…
— Спокойно, Гермиона, спокойно, — сказала себе девушка, усилием воли отворачиваясь от индианки и заваливаясь на кровать, — Нечего тут на подругу заглядываться. У нее, между прочим, парень есть. Да и у всех остальных — тоже. Или скоро будут. Одна ты, Грейнджер, как всегда, выделилась. Гермиона вздохнула. В своей, несколько нетрадиционной, ориентации, она разобралась уже давно. И ничуть не удивилась. Ну не могла целая жизнь взрослого мужика, вываленная на сознание маленькой девочки, никак на эту девочку не повлиять. Вот она и повлияла. Особенно, на восприятие противоположного пола. Особенно на то, кого этим полом считать. Ну, или не совсем противоположного, а наоборот… Гермиона почувствовала, что начинает путаться. Да к черту! Проще надо быть. Ну нравятся ей красивые девушки, что такого — то? Гермиона поморщилась. Да ничего, просто как — то вдруг этих самых девушек вокруг очень много обнаружилось. Раньше это так остро не ощущалось. Гормоны, что ли? Шестнадцать лет — пора любви… Парвати, вот, очень красивая. И Падма, конечно. И Луна… Так, стоп. Грейнджер почувствовала, что ее заносит куда — то не туда. И вообще, Луна еще маленькая. Нечего тут.
Хлопнула дверь, и комната наполнилась голосами соседок. Душевая, похоже, свободна. Точно! Прохладный душ — вот что ей сейчас нужно. Гермиона резко поднялась с кровати, накинула махровый халат, взяла полотенце и направилась в душевую. Та, действительно, была пуста.
Девушка сбросила одежду и встала напротив зеркала, рассматривая свое отражение. А она очень даже ничего — решила Гермиона. Ну и что, что сиськи маленькие? Зато красивой округлой формы. И не болтаются почем зря. И спортом заниматься не мешают. А спорт — это вещь! Вот она тренируется регулярно — и отлично выглядит. Стройная, подтянутая — красота! Да та же Миллисента душу бы продала за такое тело! И не пожалела бы своего четвертого размера. Гермиона резко кивнула своему отражению, закончила сеанс позитивного аутотренинга и принялась расплетать косу. Справившись, она вошла в одну из кабинок, закрыла дверь и открыла воду.
Горячая, холодная, горячая, холодная — Грейнджер уже несколько минут меняла температуру воды, стоя под тугими струями. В конце концов, она подобрала приятную температуру и замерла. Отвлечься не получалось. Хлопнула входная дверь. Через некоторое время в соседней кабинке включился душ. Кого там еще принесло? — вяло подумала Гермиона, которая стояла, упершись руками в стену. Струи воды разбивались о спину.
— Гермиона? Ты там не уснула? — раздался голос Парвати из соседней кабинки.
Гермиона стиснула зубы. Вот за что ей это?! Только в себя приходить начала…
— Не уснула. Все в порядке. Уже ухожу.
— О, хорошо. Помоги мне, пожалуйста.
— Рррр, — чуть слышно прорычала Гермиона сквозь зубы. Теперь все. Она точно не заснет полночи, — Иду.
Гермиона выключила воду и зашла в соседнюю кабинку. Парвати стояла спиной. Волосы ее были распущены. По смуглой коже струились ручейки воды. По гладкой спине, к тонкой талии, переходящей в крутые бедра. По попке, имеющей форму… по идеальной попке, в общем. Так и хотелось укусить. По точеным ножкам…. Гермиона про себя простонала и закусила губу, чтобы не дать стону вырваться из груди.
— Чем тебе помочь? — хрипло спросила Гермиона.
— Потри мне спинку, пожалуйста. Мне неудобно самой, — Парвати протянула руку с мочалкой, — Гель для душа на полочке.
Гермиона автоматически взяла мочалку и с тоской подумала, что теперь — точно все. Не заснет она уже до утра. Хотя, картина того стоит, решила девушка, выдавливая гель на мочалку. С каким бы удовольствием Гермиона обошлась бы без мочалки — кто бы знал.
Гермиона провела мочалкой по спине Парвати. Сверху вниз. И еще раз, и еще. Намылила плечи, середину спины. Скользящими движениями опускаясь к пояснице. И немного ниже…
— Ммм, у тебя хорошо получается, — промурлыкала индианка, — Давай чуть — чуть посильнее.
Сильнее, так сильнее. Гермиона немного увеличила давление. Она сама не заметила, когда стала намыливать только попку девушки. Левое полушарие. Правое. Провести между ними.
— Да, вот там, — выдохнула Парвати, — Немного дальше.
Индианка прогнулась в спине, выпятив попку, и чуть — чуть шире расставила ножки. Гермиона, как и просила подруга, провела мочалкой сверху вниз между полушариями. А затем запустила руку чуть дальше, прямо между ног.
— Ох, вот так, помягче только, — голос Парвати звучал глухо. Гермиона вообще говорить не решалась. Она не была уверена, что сможет. Дыхание перехватывало. Внизу живота, казалось, нервы сплелись в тугой узел.
Гермиона осторожно водила мочалкой по аккуратной киске Парвати. Та тихо постанывала.
— Мне кажется, так будет удобнее, — выдохнула, наконец, индианка, и развернулась лицом к Гермионе.
Гермиона посмотрела на крутые холмы грудей с темными, напряженными, сосками. Затем перевела взгляд на полуприкрытые черные глаза. Уронила мочалку и притянула Парвати к себе. Ее губы нашли губы подруги. Та, похоже, давно этого ждала.
Гермиона нежно целовала Парвати. Нежно, потому что сдерживала себя. Хотелось впиться в эти губы яростным, страстным поцелуем. Но пока она держалась. Потом, немного осмелев, она легонько провела язычком по нижней губе индианки, пробежалась по белым зубкам и встретила язык подруги. На некоторое время внешний мир, казалось, престал существовать. Сквозь накрывшую ее пелену Гермиона подумала, что это — ее лучший поцелуй. Конечно, не то, чтобы у нее был большой опыт…. Если по правде — его почти и не было.
Наконец Гермиона отстранилась и посмотрела вниз. Внизу живота Парвати была оставлена только аккуратная полоска из черных волосков. Гермиона решила, что это смотрится очень сексуально. Сама она просто удаляла все волосы с тела специальным лосьоном раз в месяц. И никаких болезненных эпиляций. Да здравствует магия и зельеварение.
Грейнджер легко провела рукой по груди подруги и опустила руку ниже. Пробежалась пальцами по этим волоскам и прикоснулась к пещерке. Парвати вздрогнула и с ее губ сорвался стон. Глядя в затуманенные глаза Парвати, Гермиона осторожно играла пальцами, нащупала твердую горошину и стала осторожно массировать ее круговыми движения.
— Гермиона! Да, вот так. Только осторожно, не глубоко. Да… — Парвати вцепилась в плечи Гермионы с неожиданной силой и хрипло дышала ей в ушко.
— Хорошо, не бойся, — наконец подала голос Грейнджер. Не прекращая своего занятия, она покрывала поцелуями шейку, и милые ушки. Гермиона прикусила губами мочку уха индианки, а затем слизнула капельку воды с трогательной ямки у ключицы. Кожа Парвати пахла лотосом.
Пальцы Гермионы не прекращали свою игру. Руки индианки бродили по спине Гермионы, иногда опускаясь и сжимая крепкую попку девушки. Через какое — то время Парвати со всей силы прижалась к Гермионе и по ее телу прокатилась дрожь. Из горла девушки рвался стон, который она заткнула, вцепившись зубами в плечо подруги. Останется след, отстраненно подумала Грейнджер, изо всех сил прижимая к себе Парвати. Гермиона бы была не против поласкать и себя. Но боялась, что Парвати поскользнется, если ее отпустить.
Наконец индианка немного отстранилась и посмотрела в глаза Гермионе. Та улыбнулась и легко поцеловала Парвати.
— Это было здорово, — прошептала индианка.
— Еще как.
— Ой! Я такая эгоистка! — усмехнулась Парвати и толкнула Гермиону, прижимая ее к стенке кабинки.
Парвати впилась поцелуем в податливые губы Грейнджер. А затем начала покрывать поцелуями шею, ключицы, постепенно она спускалась все ниже и, наконец, прихватила губами маленький розовый сосок. Парвати начала играть с ним языком, сорвав с губ Гермионы приглушенный стон. Через пару минут она прекратила это занятие, вызвав недовольный возглас подруги. Парвати слизала капельку влаги из ложбинки между грудей Гермионы и проложила дорожку поцелуев через живот, остановившись у самого источника возбуждения.
