приняла кость убиенного животного, поэтому дикарю удалось вырваться, выронив камень, а дубинкой отбиться от Зуба.
— Он мне зуб выбил… — улыбнулся щербато напарник. И хотел кинуться вдогонку. Да вовремя опомнился. Замер у раскрытой двери. В первых лучах солнца по двору носились иные дикари в шкурах с дубинками и камнями. — Бры-ыр-ред…
Тряхнул он головой и упал, получив удар камнем в грудь. А очнулся уже внутри. Мих с Маком баррикадировались, закрепив на двери рукоять топора, просунутую в ручку, не забыли и про окна, разбирая кровати. Спинки с ножками шли за решётку, как в бараках какой-нибудь исправительной колонии в зоне лесоповала.
Им помогали очнувшиеся Сак и Паштет. Сак шатался, а вот Паше хоть бы хны. Годы в армии не прошли для него даром. Научился держать удар.
Отсидеться надежды не было никакой, поскольку дикарей хватало. Практиканты даже пытались сосчитать их. Что в итоге не удалось сделать даже с большим трудом и натяжкой.
Однако опытный глаз Паши выявил не менее двух десятков аборигенов.
— Кто они? И откуда взялись? А свалились на наши головы? — задались вопросами сокурсники.
— Или мы на них… — буркнул Мих.
И был недалёк от истины происходящих снаружи событий.
— Ага, всё намного хуже! — выдали в продолжение на его заявление парни.
Вот тут и прозвучал извечный на все времена вопрос: «Что делать? И кто во всём этом виноват?»
Времени на раздумья не оставалось. Требовалось проявить инициативу. А она, как известно — наказуема…
Глава 2
ШАБАШ
«Кто к нам с мечом придёт, тот в орало и получит!»
не мы такие, жизнь такая
Из окна комнаты Маковца отлично просматривался весь двор южного барака, образующий со средним, где и располагались в девчонки. Там сейчас было неспокойно — и это, мягко говоря, а на деле творилось нечто невообразимое и Тушёнка со своим соло не шла ни в какое сравнение. Оттуда донёсся ор многоголосья. Как голосят наши женщины, а особенно визгливо-смазливые девчонки — многие знают не понаслышке, но подобную какофонию в лагере мужская часть коллектива услышала впервые.
Крышу просто снесло, а точнее сорвало и забросило в неведомые дали. Наши девки дали, так дали. И не только ором брали дикарей, а и тем, что попадало под руку — попутно и налётчикам. Короче не на тех нарвались дикари, поскольку понятия не имели: женщина — слабое, беззащитное существо, от которого невозможно спастись!
Это наши девушки и продемонстрировали во всей красе.
— Хреново… сть… — отметил Мих, держа обе руки поднятыми у головы. О сдаче не стоило и заикаться, иначе сам мог сделать кого угодно заикой — русские люди не сдаются, а геодезисты, как танкисты: лежачих не бьют — их давят. Привыкли давить «интеллектом» любого противника.
— Эх, где наша не пропадала… — согласился Зуб, имея его на тех, кто лишил данного кусочка тела. Точил свой «клык» на тех, кто продолжал носиться по лагерю, сотрясая дубинками, и не только над головами, но и отдельных практикантов.
— Чё за кроманьонцы? Прям неандертальцы — один в один! — присоединился Маковец к ним.
— Я вот чё кумекаю, мужики… — перешёл Мих на более доступный данной ситуации уровень общения. — Стоит выйти и…
— Да иди ты! — тут же открестился Саня.
Андрюха напротив повеселел. На его лице отобразилась самодовольная ухмылка ехидства. А Серёга продолжил развивать далее перебитую мысль Маковцом:
— … объяснить этим варварам, кто в доме хозяин!
К разговору и не только, присоединились ещё две личности — Сак с Паштетом. Один держал молоток, а иной — ручную пилу. Те ещё головорезы. Но всё ж оружие, пусть и орудием труда. Ведь наш человек из чего угодно может сделать то, что другим и подумать не под силу. А не такое ещё геройство по плечу.
Михея они и стукнули разом по плечам, отдавая ему пальму первенства.
— Если что…
— А что? И вы задумали, пацаны? — всё ещё никак не мог уняться Мак.
— … мы с тобой — за тобой!
— Ой-ё-о… — понял Саня: деваться некуда. Хотя… — Я прикрою вас — барак обороню!
— Ну-ну, сиди тут, а мы по бабам… — оскалился по обыкновению Зуб. — Девчонки! Мы уже идём к вам!
— Тьфу-тьфу-тьфу… — сплюнул Сак на…
— Спасибо… — смахнул Мих низом майки брызги сокурсника со своего лица, и взялся за более веский аргумент в отличие от оппонентов. Ему почему-то приглянулась нивелирная шашечная линейка о двух ручках и четырёх метрах длины в разложенном состоянии, а в сложенном всего два, но зато толщина и вес впечатляли. Для дикарей самое оно — пригодное оружие против них.
Подельникам сразу стало очевидно: в радиусе двух с лишним метров, а то и трёх — в виду вытянутых рук с линейкой напарника — к нему лучше не приближаться.
— Ну, ты блин и богатырь! — хмыкнул Зуб.
— А то… — выдал Мих. — Пошёл я тырить тех, кто наших баб пытается!
— А Беккер попался… — не удержался от ехидства Сак.
— Ха-ха… — заржал Паша.
И только Саня помалкивал тихо в тряпочку. В окно ударил камень, но дальше решётчатой спинки кровати не улетел. Зато битым стеклом осыпало всех. Появилась первая кровь вместо заработанных ранее кровоподтёков.
Зуб слизнул её языком со щеки, уяснив: это не пот сочиться у него с головы. И разбита.
— Айда на выход, Серый…
Мих получил ускорение в спину и… вышиб дверь на раз выставленным вперёд тараном, коим послужила двухметровая линейка.
— А-а-а… — разнеслись его крики подобно рыкам снаружи барака, и вслед за ним на крыльцо подался Зуб.
