усмирить Запад после того, что ты сотворил с его детьми!
Правитель, может быть уже и не молод, да и здоровье начинает подкачивать, но огненную бурю он еще устроить может.
Давай, старик, только этого представления и не хватает.
- И ни о чем не жалею, - спокойно произнес Воль. – Пушистые ублюдки не станут моими подданными. Тебе, может быть, и плевать, но не мне. Я – король людей, а не отбросов с хвостами, длинными ушами или пушистыми бородами.
- Вот как? – спросил король. – И это мне говорит тот, кто при каждом удобном случае сбегает в Квартал Нищих и возится в грязи. Если слухи не лгут, но сир Краксон вытащил тебя из низкосортного борделя, когда ты покрывал зверолюдку!
- Не путайте развлечения с продолжением рода, дорогой отец, - посоветовал наследный принц. – Зверолюды, и прочее отребье – не более чем ошибки природы, которые, если хотят жить, то должны служить нам, а не заниматься торговлей или чем-нибудь другим, чем могли бы заниматься люди. Оглянитесь вокруг, отец! На Западе вот-вот зверолюды станут благородными, на Востоке эльфы все больше наглеют, за Штормовым морем гномы уже отстроили целую империю! Живут ли зверолюды среди гномов? Или эльфов? Нет, эта раса никому не нужна. Прохвостов гонят отовсюду, потому что они как гниющая рана – поражают здоровый организм. Вплетаясь все глубже в государство, они хотят ассимилировать его.
- Не преувеличивай исходящую от них опасность, - скривился правитель.
- Девятый король тоже так говорил, если верить летописям, - заявил Воль. – И Десятому пришлось организовывать очищающие походы, чтобы вырезать это скотство…
- Недальновидный мальчишка! – покачал головой король. По его поведению было видно, что он взял себя в руки и гнев на принца намеренно гасил внутри. – Я думал, что путешествие пойдет тебе на пользу. Что ты выбросишь дурь из своей головы, но вижу лишь то, что ты стал еще более упрямым, чем прежде. Ты даже не в силах просчитать свои действия наперед. Ты презираешь другие расы, кичишься именами Королей прошлого. Но давай-ка я освежу твою память. Ты ненавидишь зверолюдов, но именно они показали нашим предкам что такое магия. Ты воротишь нос от эльфов, но мы бряцаем выкованным ими оружием, - король указал на сира Краксона. – Сколько, по твоему, весил бы его доспех, если бы не был сделан эльфами древности, когда мы жили с ними со всеми в мире? Сколько всего полезного мы узнали от них, всего лишь отдав им чащу на восточном побережье, этот их разлюбимый Великий лес? Целительство – то, о чем мы даже не мечтали! Гномы обучили нас строить осадные машины и показали как разрабатывать рудные залежи под скалами!
- Мы все это умели и до того, как Пятнадцатый король решил поиграть в дружбу, - произнес Воль, меж тем смерив взглядом сира Краксона.
Что есть, то есть – не будь у гвардейцев эльфийского оружия и доспехов, то кто знает блистали бы Белые Клинки своими сияющими латами, тонкими как ткань, но крепкими как лучшая ковка?
- И следующие четырнадцать королей только и делали, что вели себя так же, как и ты, - укоризненно произнес Тридцатый король. – Ни о чем не заботясь, ни о чем не переживая. И времена изобилия прошли. Наши земли истощаются, и нам нужны были эльфы, чтобы эффективнее восстановить плодородие почв. Наши замки обветшали, и нет лучших зодчих, кроме гномов, чтобы восстановить их. Наши лазутчики хороши, но кто кроме зверолюдов пролезет в любую оконную раму? За столько веков мы так и не научились делать все так же великолепно, как и они – те, кого ты презираешь. Наша магия совершенна, и этого достаточно, чтобы удержать их от необдуманных шагов. Времена распрей прошли – настало время объединяться. Я потратил три года, пока ты шлялся по морям, чтобы наладить мир…
Воль стоял, не дрогнув лицом.
Что ж, это было ожидаемо.
- Ты заключил с ними союз, - негромко констатировал он.
- Ты отсутствовал слишком долго и не знаешь, что есть опасность, гораздо страшнее той, которую ты себе представил, - произнес король.
- Что может быть страшнее превращения людей в ублюдков, зачатых уродами вроде зверолюдов или эльфов? – усмехнулся Воль.
Если папаша считает, будто его сын настолько недальновиден и глуп, не осведомлен и лишен малейшего понимания того, что происходит в его королевстве, то придется его вскоре удивить.
Разговор как раз к тому и идет, хватило бы только сил…
- На Большой турнир съедутся не только представители благородных Домов, - произнес Тридцатый король рода де Мар. – Прибудут делегации от эльфов – как от темных, так и от светлых. Будут представители нескольких заокеанских королевств и представители анклава зверолюдов из западной провинции. Гномы, судя по всему, могут и проигнорировать приглашение, но, думаю, все не упустят своего шанса – как минимум, чтобы напомнить нам о долге… Мне удалось достичь договоренностей о том, чтобы к нам прибыли наследники этих народов. Для сплочения будущего союза. Быть может он не пригодится нам сейчас, но вам – вполне вероятно, что да.
- Ты собираешь их не просто так. – заметил Воль.
Что-то папаша явно задумал.
И это отнюдь не особо связано с его закулисными играми на востоке – он бы знал об этом наверняка, и предотвратил бы…
Здесь что-то другое.
Что-то гораздо более серьезное.
Вполне возможно, что это повредит дальнейшим планам.
- Именно так, - объявил Тридцатый король. – С севера доходят дурные вести.
Наследный принц почувствовал себя неуютно…
Север, конечно, севером, но дурные вести там могут быть в одном месте…
- Гиблые Земли? – уточнил принц, понимая, что другого ответа быть не может.
Отец утвердительно кивнул.
- В гарнизонах сообщают о том, что нежити стало больше. Они начали проявлять агрессию больше обычного. Разведчики, которым повезло вернуться живыми из рейдов, сообщают, что над Дуар Мар’Туном зажглись зеленые огни. Думаю, раз ты так филигранно бросаешься именами королей прошлого, то должен был хотя бы немного понимать, что это значит.
Наследный принц, стараясь не выдать своего волнения, утверждающе кивнул.
Да, он понимал.
И вероятнее всего даже знал причину этого явления.
- Именно поэтому я хочу, чтобы ты оставил свои детские шалости и идеи о чистоте людской расы, перед напастью более страшной, чем ты себе представляешь, - понизил голос король, словно опасался, что его может кто-то услышать.
