Придётся искать любой ночлег примерно через пару часов пути. Иначе потом в полной темноте придётся ночевать в сугробе, как дикий медведь. Загвоздка лишь в том, что и сугробов нет, и я не медведь.
Дорога пустынна. Два раза проезжали грузовики. Один навстречу, гражданский. А один попутный, военный. И это ещё раз подтверждает теорию о нахождении где-то впереди воинской части. Вспоминая советские времена, много военных подразделений находилось в лесах. Подальше от глаз. А может и из-за соблюдения секретности. Но какой к чёрту секретности? Все местные жители прекрасно знали расположение секретных ракетных шахт и радаров. Хотя бы потому, что нарывались в лесу, собирая грибы на таблички типа: Запретная зона. Проход запрещён.
Ну а местные девушки низкой моральной ориентации, а может и просто в поисках потенциальных мужей из числа военнослужащих, тоже знали, как проникнуть за забор военной части. Где бы эта часть не располагалась. Хоть в лесу, хоть в пустыне.
Так что расположение военных и их секретных железяк в Советском союзе было для всех тайной Полишинеля. В том числе и для наших западных партнёров, как бывало говаривал Президент России из будущего. Может быть и были где-то супер-пупер секретные бункеры. Но их процент ничтожно мал.
— Инга! Ты где?
— Я сплю.
— Слушай, а разве ты не всё время со мной?
— Всё. Но когда я сплю, всё что ты делаешь… как во сне. А когда ты спишь… Я не знаю. Наверно. Я тоже сплю. Но без сновидений.
— А мои сны?
— Тебе снятся сны?
— Странно… Не помню. Чтобы снились. Нет. Наяву я иногда вспоминаю своё будущее… Но это… Не сон.
— Это я вижу. Иногда бывают странные вещи, которые я не понимаю. Но спрашивать о них не хочу. Раз ты всё знаешь. То мне-то зачем заморачиваться.
— Выходит, что ты лентяйка. Тебе даже лень, узнавать для себя что-то новое.
— Агась… Лень. Бесполезное знание. Ты же всё это знаешь. А это значит, что когда будет надо, и я буду всё это знать.
— Ясно. А если я буду спать, мы сможем идти дальше?
— Не знаю. Ты всё время главный. Я уже и не пытаюсь управлять телом. Можно попробовать. Спи!
— Прямо так? По команде? Я так не умею. Ладно. Пошли дальше! Если я устану, то попробуем, если получится…
Было совсем темно, когда я заметил перекрёсток. Нет. Не такой как в будущем, со светофором и знаками. Дорога и до этого напоминала заброшенную. Асфальт лежал с заплатками. Присутствовали и ямки, и щели в асфальте. Но и перекрёстка как такового не было. Просто влево от дороги уходил небольшой асфальтовый язычок, который метров через пять превращался в банальную грунтовку. Причём переход от плохого асфальта до грунтовки венчала большая лужа. Какой-то, указатель на перекрёстке когда-то был. Но сейчас лишь торчали ржавые металлические столбики, а знака не было. Что это было? Скорее всего, указатель на какую-то деревню. А может быть просто плакат типа «Слава КПСС». Сейчас неизвестно. Но мне это показалось, как перст указующий. Сворачиваю. Тщательно огибая лужу, топаю по грунтовке. Пол-луны в небе помогают не терять дорогу в темноте. Небо чистое. Тишина звонкая.
Иду себе, иду…
Ещё минут через десять вдали показались огоньки. Сравнивать с той иллюминацией, которую излучают в пространство населённые пункты будущего, не приходится. Просто несколько окошек светились впереди тусклым светом, и лишь кромешная ночь вокруг позволяла их узреть издалека.
Теперь надо бы прикинуть, что делать… Тупо стучаться в двери дома? Вызывает подозрение. Кто? Откуда? Зачем? Могут и не пустить. Кто их знает этих деревенских? Тогда что? Залезть в сарай, где животные и сено? Ну, во-первых собаки раньше на меня хай поднимут. То есть не хай, а лай. Разница невелика. Да и вряд ли в захудалой деревушке найдётся живность в виде крупного рогатого скота. Нынче это вроде в колхозах централизовано. Эх, зря я не интересовался подробностями организации сельского хозяйства.
А деревенька была всё ближе. Но я увидел не деревню. Деревня была где-то подальше, а сразу по курсу моего движения в ночной темноте при свете луны возвышалась чёрной глыбой церковь… Нет. Останки церкви… Руины… Но величественные руины… Высоко в небо устремлялась колокольня. Мне не было видно, венчает ли крест это сооружение. Скорее всего нет. Раз всё в руинах, то и кресты снесли. Это в будущем станут реконструировать полуразрушенные и заброшенные церковные приходы и монастыри. Это нормально. Ненормально, когда на месте бассейна «Москва» построили типа Храм Христа Спасителя. Ну не лежит у меня душа называть этот новодел, украшенный грузином Церетели храмом. Нет в нём святости. Не чувствуется намоленность места. Однажды я был в Сербии. Уже после войны начала двухтысячных годов. И там, в маленьком городке была свадьба. Храм был неказист и обшарпан. Видно было, что война его не пощадила. Но, когда внутри состоялось таинство венчания, то в воздухе чувствовалась такая благодать, что искренность тех, кто повторял за молодым батюшкой слова молитвы, была запредельная. Там в каждом тусклом лике на иконах был Бог. А в новопостроенном храме в Москве, я его не почувствовал. Может я и ошибаюсь. Но кто же знает, как на самом деле всё. Оставим это тем, кто решает, там наверху. Там, это гораздо выше церковных крестов и кремлёвских звёзд. Где-то там есть то, что забросило меня зачем-то сюда. Не спросив моего мнения даже на это. А я что? А я не против. Я даже рад, что я здесь. И теперь мне надо здесь всего лишь найти ночлег.
В деревню я не пошёл. Внутри толстых кирпичных стен полуразрушенной колокольни, я нашёл уютный уголок. Я неприхотлив. Есть крыша над головой, ну и ладно. Скинув рюкзак, я начал вынимать из него всё на расстеленную газету. Первым делом нащупал свечки. Зажёг одну, поставив чуть в стороне. Мне стало светлее. А если кто в деревне увидит огонёк в разрушенной колокольне, то вряд ли на ночь глядя попрётся сюда узнавать, что тут. Скорее спишет всё на мистику. Наш народ суеверен до мозга костей.
При свете свечи, я достал одежду и стал утепляться. Пригодились и колготки, купленные в Детском мире, и свитер подаренный Ириной. Одевшись потеплее, я сделал себе бутерброд с сыром и колбасой. Схомячил с удовольствием. Запил всё минералкой, и улёгся, положив голову на похудевший рюкзак. То, что я лежал на выровненной куче битого кирпича, меня не особо напрягало. Свечку я задул. Укладывался уже в полной темноте. Я устал. Меня просто вырубило. Заснул я сразу. Провалившись в темноту, я уплыл в чёрную глубину без всяких сновидений.
— Доброе утро!
— А… Что? — я подскочил озираясь. Вокруг было уже не темно. Слабый утренний свет проникал сквозь проломы в стенах.
— Проснулся?
— Это ты Инга?
— Ну а кто же ещё. Я просто проснулась раньше. Увидела, что светает уже. Почувствовала, что тебя нет и испугалась. Потом поняла, что ты спишь. Но я тоже всё чувствую. Стало холодно. Я разбудила тебя.
— Ясно. — я встал, потянулся и стал разминать затёкшее тело.
Надо бы оглядеться. Ночью я не видел что находится вокруг. В лёгкой туманной дымке я увидел деревенские дома, с другой стороны было старое кладбище. Ещё какие-то полуразрушенные постройки из красного кирпича. Да. Делать здесь было особенно нечего. Я наскоро позавтракал бутербродами, допил остаток минералки из первой бутылки. Собрав всё своё, я вновь закинул рюкзак за плечи. Даже котелок с картошкой умудрился упаковать в рюкзак. Груз за спиной стал тяжелее, зато руки свободны…
Утренний туалет, я оставил на потом. Ну не в церкви же это делать. Нехорошо. Ближайший лесок удовлетворил мои естественные надобности. И вновь возник вопрос: Куда дальше?
Глава 8
Что за фигня постоянная творится? С тех пор как я провалился сюда, в этот мир, всё время нахожусь на каком-то виртуальном перекрёстке. Всё как в далёкой древности. Направо пойдёшь, коня потеряешь, налево пойдёшь… Ну и так далее по тексту… Правда в тех сказках у главного героя всегда находился верный друг. Серый волк, Конёк-горбунок, Кот в сапогах… Кто там ещё? А… Не важно.
