Учится костыга бить руками и ногами. Впрочем, бузники ногами не бьют, они ногами убивают. Нога у бузника не босая, а в крепком сапоге. Да и цель её такая, что не убьешь, так покалечишь. Буза, она не понарошку…
Научат костыгу и броскам, заломам, как голову свернуть точным движением. Ножом работать, а если рука до врага не достает, то и метнуть его правильно. Сам такому не научишься, в книжке какой не прочитаешь. Тут всё из уст в уста, от сердца к сердцу и далеко не всем. Злых, нехороших бузе не учат. Только для добра нарожденных.
Стоит буза на точности, правильности, силе и скорости. Многих сразу отсеивают. Вспыльчивых, нетерпеливых… Учат нужным приемам и действиям сейчас костыгу на сверхмедленных скоростях. Сначала ему надо освоить не только попадание в нужное место, но, главное — делать это правильно. Со временем будет попадать в цель он точно и быстро, так, что глаз заметить не успеет…
Уже теперь, как заметил Федор, двигается костыга непрерывно, плавно, как бы перетекает… Ещё раз про себя атаман кивнул, заметочку себе сделал.
Сейчас ему только ещё мышление перестраивают, принципы боя через сказки вкладывают. Старший говорит, к примеру — не пустили в дверь, лезь в окно или через подпол… Костыге уже понятно — ударил прямо, затем сбоку, а после в пах. Ищи окно — дыру в защите супротивника, дверь — направление прямой атаки, лоб в лоб, подпол — это что ниже пояса…
Всё с песней, в пляске… Так дышать костыга учится. Слаженность у него вырабатывается, а как без неё в улье биться? Парный, групповой пляс для этого же. Ритм боя костыга учится ловить, день за днём растёт его выносливость, ловкость и всё, что в бою важно.
А, уж вприсядку плясать… Против конного бой вприсядку хорош, да и на укатанном снегу часто приходится сражаться. Тут в присяде и подсекай стоящего на скользком врага. Ногами. А, ногами бузники не бьют, они ногами убивают.
Федор улыбнулся. Последние слова его дедушка часто говаривал… Вот у кого, ноги-то как железные были…
Переключился мыслями из-за этого костыги атаман, дал краткий отдых своей голове. Не всё же о плохом и тяжелом думать.
Хорошо это, когда смена тебе растёт. Правильно это. Так и должно быть.
Глава 13
Глава 13 Павел Павлович
Где на нас кинжалы точат
Мы туда гулять идем.
Или нас кого зарежут,
Или мы кого убьем.
Ушла артель Федора на пятачок. Я в селе остался. Застрял здесь неизвестно на сколько…
Сейчас какое-то время дергаться не надо, надо ровно на одном месте посидеть. Попадёшь во время войны артелей кому-то под горячую руку…
Режьте, режьте паразиты,
Мое тело на куски.
Мое мясо — не капуста,
Не посыплются листки.
Федор, перед тем как уйти, поинтересовался, чем я раньше занимался. Я ответил — в больнице работал. Тут он меня в земский фельдшерский пункт и определил. На помощь к Павлу Павловичу, представителю местной уездной медицины. Старичку совсем скоро лишние руки не помешают.
Голова моя, головушка
Я тобой не дорожу.
Разобьют тебя, головушка
Я платочком повяжу.
Резаных, ушибленных много будет. Кого и убьют… Не без этого.
Бой с высоковскими без уговору будет. Это тебе не драка после престольного праздника. Там, да, заранее уговариваются — в пах и затылок не бить, не ломать пальцы, ножами не колоть, а только резать… В бою можно всё применять, что к победе ведёт.
Задушевного товарища
Зарезали во ржи.
Ала кровь его бежала
Со разбитой головы.
Фельдшер Павел Павлович свой не богатый инструментарий пересматривал и в курс дела меня вводил.
— Высоковские, Ваня, колы любят. Наши — тростки, о они — колы. По два метра, да ещё с одной стороны заострённые. Мочат их в специальном рассоле из брусники… Такие вокруг шеи обовьются, а не сломаются. Ударишь таким, а он залипает…
Павел Павлович виртуально продемонстрировал работу с колом. Видно было, что в этом деле он не одну собачку скушал.
Ой, товарищ, мой хороший
До чего ж ты догулял?
Посередь широкой улицы
На ножике завял.
— Нет, тростки у них тоже имеются, но подлые. Железные, кованые. Шестигранные, а по форме как клюшки. Тюкнут такой по голове и отлетела душенька…
Опять последовала демонстрация от Павла Павловича. Как будто он железной тросткой кого-то по головушке охаживает.
Эх, братан, там мой, товарищ,
Еще бьется на кругу.
Устает ужо, подикось.
Я чуток лишь подмогу.
— Как-то летом высоковские с уездными что-то делили… Идут у них по городу, по булыжной мостовой всей артелью, тростки свои кованые волочат. Говорят, что за три версты шум и гром стоял… Пугали так они уездных, на нервы им давили…
Тут Павел Павлович что-то витиеватое правой рукой в воздухе изобразил. Наверное, это и изображало давление на эти самые нервы…
Эх, кистень моя игрушка,
В лихом бое за дружка.
Ты колися черепушка— -
Басурманска голова.
— А, вот с кистенями они слабы… — Павел Павлович сам себе покивал головой. — Федор наш в этом деле большой мастер… Да, поди и не потребуется это… Слышал, Агапит опять из больницы сбежал. Его наши с собой и берут. Шепнут ему заветное словечко и полетят клочки по закоулочкам…
Выдал Павел Павлович мне военную тайну… Ой, выдал…
Эх, дубинный бой, свестящий
Кол дубовый заводи.
На дубинушки ходивши
Истоптал я сапоги.
— Агапита они не ждут… Не знают, что он в село вернулся… Федор сказал, что в больнице ты работал. Вот и помогать мне будешь…
А, что, я — готов.
Мы урядника бивали,
Станового ладим бить.
Нам с тобою, друг-товарищ,
Голов буйных не сносить.
Как умру похороните,
В огороде во грядах.
Пускай милочка попляшет,
Во холодных во ногах…
(Приведенные частушки на бой — из разных источников, в основном — из собрания Андрея Владимировича Грунтовского)
Глава 14
Глава 14 На пятачке
Вот, если честно, не сильно лежала душа Федора к большой войне с высоковскими…
С ними они и так враждовали. Ну, скот там угонят или зарежут, избу-другую сожгут… Подерутся до крови и проломанных голов.
Бывало и резали артельных… С той и другой стороны.
Вы у нас зарезали, дак и мы вашего зарежем…
Тут же Егора зарезали. Гармониста. Это уже другой коленкор.
Народ возбудился.
Хотя, кто зарезал? Муж оскорбленный. Вот то-то…
Не просто всё. Тут с какой стороны посмотреть. А, сторон-то — не одна…
Может до общего боя и не дойдёт? Там же убитых возами возить придётся…
Вызовет Федор высоковского атамана, жизни лишит его и на этом всё…
Ой, едва ли…
Вон как, все старые обиды вдруг разом вспомнили, чуть не столетней давности.
Федор боя не боялся, мужиков ему было жалко. Своих и чужих. Все они наши, вятские. Бабы и детишки ещё без кормильцев останутся. Только-только от холеры стали в себя приходить, сколько десять лет назад народу перемерло… Просмоленные гробы до сих пор перед глазами стоят…
Так… Высоковские уже на месте… Много их. Больше бойцов у высоковских… Ничего, Агапит один половины их стоит… Два подшалимка-подносчика специальные топоры ему несут… Напьются, ой напьются сегодня они кровушки… Не дай Бог…
Высоковские рядками стояли. В центре атаман с помощниками. Все они Федору знакомы. Впереди расписные. Охочи они у высоковских до боя. Вон и задира их, но сегодня не его день… И не гармониста.
Сам Федор через минутки считанные вперёд выйдет, полушубок с плеч скинет, нож, что на поясе сейчас, перед высоковским атаманом в землю воткнёт. С головой медведя на рукоятке. Не просто так тут медведь. Не для баловства и медвежью шкуру на плечи при вступлении в артель молодые парни накидывают, пляску горбатого на пятачке исполняют…
