— И это… ты поосторожнее в том штреке, его забросили, когда рабы пропадать начали, — сказал огр.
— А не заколотили его почему? — удивлённо спросил я.
— Отряд наёмников прошел его по всей длине, но так ничего и не нашёл, — ответил охранник. — Ни тел, ни нор.
— Спасибо, учту, — сказал я, задумавшись о сказанном парнями. Вот только планы я менять не собирался.
Подумав немного, я отправился к знакомому гоблину, у которого заказал 60 полос вяленого мяса, пять фляжек для воды и маленький ножик, чтоб было чем это самое мясо нарезать. Гоблин взял с меня 2 крупных камня и, как обычно, сказал зайти утром.
— Ах да, — уже уходя, вспомнил я о новой находке. — Что это за камень?
Гоблин бегло посмотрел на камень и заявил, что это осколок горного хрусталя. Вещь хоть и стоит денег, но продается по весу, и таких кусочков на одну монету нужно не менее двадцати. В общем, нет смысла заморачиваться, если не готов добывать этот минерал тележками.
Вернувшись к караулке, я увидел, как десяток рабов под предводительством плотника пристраивают к задней стене моего домика ещё один, но куда длиннее. Мешать я им не стал, понимая, что за работу им платит охрана. Да и Грон скоро должен был приехать, а вот с ним мне требовалось переговорить, и желательно без посторонних ушей.
Глава 9. Последние приготовления
Я вернулся как раз к тому моменту, когда Грон начал раздавать еду. Орки не стали меня дожидаться, а, перетащив тюки к домику, оплатили свой ужин и устроились у костра. Ну а сейчас за едой пошел и я с девочкой.
— Вечер добры Грон, — сказал я, выкладывая 9 маленьких камней. — Это за ужин на троих.
Хозяин шахты не стал ничего говорить, а лишь кивнул.
— Сколько должна раненая эльфийка за свободу? — спросил я, заставив удивиться даже Грона. Я же был уверен, что отдай я ему сотню мелких камней, эльфийка бы отошла мне, но осталась бы рабыней, приписанной к шахте.
— Тысячу шестьсот монет, — услышал я ответ, но нисколько не удивился, понимая, что сама она не накопила бы здесь эту сумму и за три жизни.
— Я выкупаю её с рудника, — сказал я, выложив 16 крупных камней, а потом добавил ещё 5, заявив, что это плата за хорошего лекаря и вывоз её в ближайший город, если со мной что-то случится.
Что же до оставшиеся двух камней, то их я передам старому гоблину, что бы он присматривал за девушкой и не давал ей умереть с голода пока нас нет.
— Ты себя бы выкупил для начала, — немного настороженно, сказал хозяин шахты.
— Ещё успею, — спокойно ответил я, но все же не удержался и съязвил. — Но если я тебе надоел, то могу покинуть этот уютный домик под землёй, — указав в сторону караулки, сказал я.
— Живи уж, — повеселев, отмахнулся Грон.
Забрав еду, мы отправились к костру. Правда в дом я входить пока не хотел, да и с орками нужно было поговорить. А потому, я отправил Илли занести ужин эльфийке, отдав миску с варевом и курицу. Лишь когда девочка вернулась, мы оба начали ужинать.
— Парни, после ужина подойдите к охране, они вам оружие подберут, — сказал я, и дождавшись их реакции, добавил, указав на достраиваемый барак. — Там хватит места на двадцать душ, так что крыша над головой у вас теперь есть.
— Ты и так помог нам, — заявил старый орк. — Мы привыкли сами добывать свой хлеб.
— Вот ближайшие два дня мы и будем этим заниматься, — спокойно сказал я. — В любом случае, занимайте места. Так и мне спокойнее будет, да и вам не на земле с блохами спать.
Орки молча доели и, вернув миски, ушли в караулку, из которой вышли счастливые, словно дети. Даже не думал, что классическое мачете сможет так воодушевить вояк. Вслед за орками, показался огр, который подмигнул мне, после чего вновь скрылся в караулке.
Спать я пришел поздно, потому что долго смотре на огонь. Но войдя в домик обратил внимание на то, что симпатичная эльфийка, хоть и спит на тюке, но пытается согреться, прикрывшись каким-то куском драной тряпки, которой я бы полы побрезговал мыть.
Взяв оставшиеся два мелких камня, я купил у охраны ещё один плед и маленькое зеркало. Когда же вернулся в домик, то аккуратно, стараясь не разбудить, накрыл девушку пледом и положил у тюка зеркальце. После чего лег и очень быстро уснул.
Встал я до общей побудки и практически сразу пошел к гоблину, чтобы забрать причитающееся. Передав надзирателю оба камня, я попросил его приглядывать за эльфийкой, а заодно кормить и организовать хоть какую-то не броскую одежду в замен ее лохмотьев.
Только с утра, когда один из охранников с факелом проходил мимо окна, я смог рассмотреть ту рваную тряпку. Оказалось, что это не какое-то покрывало, а платье или что-то около того.
Ну а вернувшись обратно я узнал, что обо мне и мне подобных думает высокородная эльфийка. Нет ну я понимаю, что она пыталась нацепить на себя лохмотья поверх других лохмотьев в тот момент, когда я вошёл, но и я же был не в курсе, что она уже проснулась.
Ругаться у меня не было ни времени, ни желания, а потому забрав малышку, я вышел из дома и сел с ней есть курятину. Через десять минут к нам присоединились орки, которые, кстати говоря, тоже позаботились о наличие еды, выкупив у охраны три свиные окорока.
Прикинув расклад, я вошёл в дом и не проронив ни слова, положил на импровизированный стол десять полос мяса, свернул мой и Иллин тюки, а потом развернулся и ушёл. Как не крути, а нам пора было выдвигаться.
*****
— Дура ты баба, хоть и из благородных эльфов, — плюнув в окно, заявил надсмотрщик.
— И куда меня теперь? — понимая, что её сейчас вполне могут вернуть в загон для рабынь, в котором она в конечном счёте и умрет.
— Я и говорю: дура, — ещё раз плюнув, сказал старый надзиратель. — На вот, надень вместо своих обносков. А заодно молча слушай, когда говорит старший карающий.
Для многих этот старик был одним из надзирателей, или надсмотрщиком, но только избранные знали, что перед ними один из десятка карающих, которые могут без каких-либо последствий убить любого раба. Чем многие и пользовались для устрашения наиболее буйных рабов.
— Начнем с того, что он тебя с рудника выкупил ради того, чтобы ты занялась воспитанием малышки, а может ещё и пожалел, когда выпившие охранники рассказали о благородной эльфийке с травмами, из-за которых она ни на что кроме утех не пригодна, да, к её счастью, хозяин шахты запретил трогать.
И не смотри на меня волком, как по мне, взял бы любую куколку из ваших, а не тратил 23 тысячу монет, если не больше, на выкуп и заботу о знатной эльфийке — калеке да ещё и полной дуре.
— Сколько? — не веря своим ушам, спросила эльфийка. — На мне долг лишь в тысячу шестьсот монет.
— Это наверху он таков, а рабы за любой добытый кусок руды или драгоценный камень получают десятую часть. А он отдал только Грону 21 крупный камень и ещё мне два за одежду, еду и присмотр. Да он и сам, как вижу, без еды тебя не оставил. И сегодня целитель с поверхности приедет твои ноги лечить, и опять за его счёт. Себя он так и не выкупил, хотя, пяти камней вполне хватило бы.
— А почему Вы за него вступились? — опустив глаза, спросила эльфийка.
— Потому, что выслушав всё, что ты ему наговорила, любой другой из здешней публики тебя бы рабам отдал, а он молча ушел, — ответил гоблин. — Да и доходы в шахте с его появлением могут существенно вырасти, а это уже и мой личный интерес. А ты его дерьмом поливаешь… Да ещё и так громко, что даже местные крысы перешептываться начали.
— А кто ему эта малышка? — стараясь сохранить почву под ногами, спросила бывшая аристократка.
— Ему… да собственно такая же эльфийка как и ты, которой папаша оставил долг в 13 тысяч монет, и рабскую жизнь, — немного подумав, ответил гоблин. — Хотя нет, та девочка лучше тебя. Она не только благодарна ему, но и работает в штреке, перебирая породу в поисках камней. От того и выглядит, как простолюдинка. Ну я пошел. Ужин тебе принесут сюда. Да и целитель, как я уже говорил, скоро прибудет.
