— Через несколько месяцев я женюсь на Глории Хэлленбург, племяннице Императора. Но тебе не о чем беспокоиться. Ты будешь моей ларией.
Я с шумом отодвинула кресло, встала из-за стола и прошлась взад и вперёд, пытаясь успокоиться и поверить в услышанное. Затем оперлась руками о спинку кресла и сказала:
— И ты так спокойно говоришь мне об этом? — Рэйнер выглядел недоумённым, и я уточнила. — О том, что женишься на другой? После всего, что между нами было?
— После всего, что между нами было, я позабочусь о тебе. Ведь я обещал, что всё будет хорошо.
— У нас разные понятия о том, что хорошо!
Рэйнер откинулся на спинку кресла, пристально на меня посмотрел и спросил:
— А чего ты ждала? Что я женюсь на тебе?
— Нет! То есть…
— Разве я обещал тебе это, Ангелина?
— Я не ждала свадьбы, я вообще об этом не думала!
Меня словно придавило тяжёлой реальностью. Вот что чувствует человек, у которого рушатся воздушные замки. Конечно, я не думала о последствиях, о каком расчёте может идти речь, когда чувства берут верх над разумом? А он, значит, всё просчитал. Сначала убрал с дороги Стилла. А теперь решил оставить при себе удобную любовницу. Посадить в отдельный дом и навещать мою постель после постели жены!
Слёзы застилали глаза, но я упрямо посмотрела наверх, не давая им пролиться. Почувствовала мужские руки на плечах — Рэйнер подошёл сзади и обнял.
— Тише, тише, вот видишь, ты не думала. А я подумал о нас.
Я решительно шагнула в сторону, и выкрикнула срывающимся голосом:
— Я здесь не останусь. Я вернусь во дворец. И продолжу участие в балах золотых.
Рэйнер скрестил руки на груди и недобро прищурился:
— Ты мне отказываешь? Рассчитываешь найти кого-то другого?
— Да!
— Чем же я плох? Мне показалось, мы неплохо проводим время?
— Найди себе другую одалиску!
Рэйнер начал приближаться, тогда я обошла стол и встала по другую его сторону. Между нами оказалось препятствие, стало спокойнее.
— Зачем мне другая? Мне нравится эта.
Выдержала его взгляд и повторила:
— Я вернусь во дворец.
— Что ж. Думал, до этого не дойдёт. Но раз так, читай.
С этими словами генерал достал из внутреннего кармана камзола пергамент, сложенный вчетверо, и бросил его на стол. Дрожащими руками я подняла его и развернула. Взгляд зацепился за императорский герб.
«Леди Ангелина.
Принимая во внимание ваше недостойное поведение в замке Файерстоун, вы исключены из числа золотых невест и более не принимаете участие в балах и отборе. Ожидайте дальнейших распоряжений.
Коннор Хэлленбург VI».
После прочтения письма у меня опустились руки. Рэйнер снова оказался рядом и забрал у меня послание.
— Я не хотел тебя расстраивать, но теперь ты знаешь — во дворце тебя больше не ждут.
Я покачала головой и тихо сказала:
— Я не смогу, Рэйнер. Я не стану делить тебя с другой женщиной. Быть любовницей это унизительно. И нечестно.
Рэйнер взял моё лицо в ладони и мягко повернул к себе. Глядя в глаза, сказал:
— Ты мыслишь понятиями своего мира, но здесь всё иначе. Браки договорные. Никаких чувств, просто сделка для продолжения рода. Другое дело ларии. Они для души и для сердца. Любимые женщины. Вот, что я тебе предлагаю. Понимаешь? Глупенькая.
Сама не заметила, как оказалась в его объятиях. Прижалась щекой к ткани камзола и смотрела в сторону. Рэйнер гладил меня по голове, успокаивая, словно неразумного ребёнка.
Его близость больше не вызывала волнения и трепета. Я перестала чувствовать. Сердце не подпрыгивало. Бабочки в животе умерли. Стеклянный взгляд рассматривал клавесин. Как будто со стороны услышала свой голос:
— Нет.
Почувствовала, как мужчина напрягся и отстранился. Передо мной снова был строгий и равнодушный генерал Файерстоун:
— Ты неправильно меня поняла, Ангелина. Это не обсуждается. Я просто поставил тебя в известность. У тебя нет выбора.
«Есть», — подумала про себя. А вслух промолчала. Я не стану второй. Что угодно, только не делить его с другой женщиной. Лучше смерть.
— Что ж, — Рэйнер убрал руки за спину. — Мы поговорим об этом позже. Сейчас мне пора.
Я дождалась, когда Рэйнер уедет, взяла светильник и спустилась в подземелье. Битый час ковырялась шпилькой в замочной скважине, пытаясь открыть запертую дверь, но та не поддавалась. Я лишь исцарапала руки, вспотела и разозлилась. Устало сползла по стене прямо на пол, машинально открыла поисковый компас и не поверила своим глазам. Почти все деления горели синим! Не хватало одного!
