зеленоватых глаз макушку Практика, то и дело по-новому перехватывая рукоять демонического клинка, сияющего потусторонним светом.
Стоило эльфийке приблизиться к ним, как жало «Пожирателя Душ» оказалось направлено ей прямиком в горло.
— Даже не думай, девочка, — хриплый голос твари, с которой ошметками слетали куски гнилой плоти в районе пояса, ниже, а так же гуляли сполохи зеленоватого тумана.
— Я тебя сейчас на куски нашинкую, — злобно прошипела Лаурель, оценивая своего противника.
— Скорее сдохнешь раньше, чем он, — тварь, все еще покрытая маревом, кивнула головой в сторону коленнопреклоненного Практика, который едва-едва дышал, разбиваемый мелкой дрожью, — сможет вам всем рассказать какой он сказочный дол… Тьфу! Твоя душа такая мерзкая, что даже ее часть прилипла к моему сознанию, словно вилосский огонь к телу!
Изо рта Глеба донесся хриплый смешок.
— Только часть души? — поинтересовался он.
— Что… что произошло?! — на ноги поднялись оборотень и Паладин, недоуменно взирая на фигуру в зеленоватом свечении, начавшем терять свою интенсивность, и смеющегося Глеба. — Что происходит, Лаурель?
— Я тут на самую понимающую похоже? — поинтересовалась девушка, делая виртуозный шаг назад и уходя с линии возможной атаки «Пожирателем Душ».
Впрочем, фигура в зеленом свечении даже не пошевелилась в ее направлении.
Свет вокруг нее таял.
И теперь можно было заметить собранные в высокий хвост пшеничного цвета волосы, черную с красным одежду, совершенно не похожую на нечто, приспособленное для боя.
Красноватый сарафан или короткое платье, одетое под кожаный корсет, развевалось на легком ветру.
Наплечники из темно-серого металла гармонировали с чернотой вызывающего костюма и высокими ботфортами, на передней стороне которых были закреплены металлические защитные пластины угрожающего вида.
Легкое, почти прозрачное красное платье с большим вырезом на груди и длинными рукавами выглядело как нечто совершенно не подходящее для металлических наручей того же цвета, что и наплечники и броня на ботфортах, стянутых вокруг тонких рук кожаными ремнями в цвет корсета и…
Лаурель почувствовала, что краснеет.
Да, кожаные, выглядят стильно, но…
— Нижнее белье поверх платья? — спросила она.
— Помолчи уже, — зеленова вокруг фигуры растаяла окончательно, собравшись в пронзительных глазах молодой и по своему привлекательной на лицо девушки, которая, поджав губы, смотрела на смеющегося Глеба, все еще держащего ее за бедро…
Симпатичное бедро, обтянутое тонкой тканью колгот с рисунками.
— А я-то все удивлялась тому, что в куске твоей памяти это, — девица указала на своей наряд, — мелькало как «нормальная одежда».
— А ты прям три наряда сразу совместила, — Глеб, откинув голову назад, откровенно заржал, не стесняясь. — Фрагменты воспоминаний прямиком из души? Ну ты даешь… Ах-а-а-а-хахаха! Судя по всему ты еще и словечек от моей гнилой душонки поднабралась… Ой, не могу!!!
— Гле-е-еб, — протянула Лаурель, теряя связь с реальностью. — Кто эта шлю… — Лаурель подавилась своими словами, когда столкнулась с обжигающим зеленооким взглядом незнакомой девушки. — Может представишь нас? Раз уж она не начала нам всем рубить головы, то, наверное, союзник?
— Что-то я в этом сомневаюсь, — прорычал Олегус, заходя незнакомке с правого бока. — Больно лицо знакомое…
Девушка надменно фыркнула, после чего без замаха всадила «Пожиратель Душ» прямиком в землю.
До середины клинка.
Прямо сквозь здоровенный камень.
— Да я и сам не знаю как она зовется, — признался Практик.
— Но за ляжку ее щупаешь, — прыснул Фратер.
— Эм… — Глеб посмотрел на рисунок на колготках напротив своего носа. Перевел взгляд вверх, встретившись глазами с незнакомкой. — Скажем так. Это был жизненно важный процесс…
— Мелкий говнюк, — прошипела девушка, прищурившись. — Ты ответишь за этот обман!
— А ты думала я пальцем деланный что ли? — хмыкнул Практик, отходя в сторону. — И да, ты бы представилась. Неудобно будет звать тебя «Эй, ты, из меча! Ходи моя сторона!»
— Это душа меча? — удивилась Лаурель.
— Сомневаюсь, — прорычал Олегус. — Я видел ее где-то уже. И она точно не друг Практику.
— Этот недоделанный демонический зародыш уж точно за многое ответил, — со злобой произнесла девушка в красном платье.
— Ну, теперь хотя бы я понимаю, кто меня сквернословить подначивал, — ухмыльнулся Практик. — Спасибо за душу и раны. Все как у новенького.
— Что б ты сдох.
— Ай-ай-ай, — покачал головой Глеб. — Будем учиться хорошим манерам. Приказываю — представься!
— Жертва демонического аборта, — процедила незнакомка, сверля взглядом Практика.
С досады она топнула ногой, и только сейчас Лаурель заметила, что ее ботфорты имели немаленькие такие каблуки.
— Я — Ликардия эус тон Дерзен, графиня Беуст-Морстская, — сообщила девушка, оглядывая находящихся вокруг нее разумны. — Тысячи лет я была сознанием «Пожирателя Душ». Отчасти им и сейчас остаюсь…
— Мне это имя ничего не говорит, — спокойно сказал Глеб.
— И мне, — согласилась Лаурель.
— Я вообще не из ваших мест, — нашел себе оправдание Фратер.
— Зато я знаю, кто она такая, — прорычал оборотень, заканчивая трансформацию и проревев в лицо Ликардии. — Она командир их подразделения и первая из известныхВестниц Смерти! Она виновна в смерти моей жены и детей!
На лице блондинки прорезалась едкая ухмылка:
— Олегус? Так ты не сдох еще, медвежонок?! Ну ничего, сейчас устроим тебе встречу с родными…
В следующее мгновение, в ее руках появились два кривых клинка…
Которые до сих пор лежали в обломках фургона.
— Пиздец, — подытожил Практик.
Слов нет.
Одни эмоции.
Нет, я, конечно, предполагал, что сущность «Пожирателя Душ» это не маленькая ранимая девочка, которая ругается матом в тайне от родителей и глушит самогон перед школой, дабы руки не дрожали в прописях трудиться, но чтобы вот так…
Ликардия эус тон Дерзен.
Местная аристократка.
Первая из Вестниц Смерти.
Да еще и, по словам Олегуса, виновная в смерти его семьи.
Есть ли у меня основания не доверять словам оборотня?
Никаких.
Особенно при том, что сама-то Вестница Смерти не торопится опровергать обвинение.
Н-да…
Я всего-то решил подлечить душу себе и оборотню в благодарность за то, что он тогда подставился под удар эльфийского мага вместо меня.
А тут, оказывается, еще больше проблем в краткосрочной перспективе создал.
Сам же.
Для себя же.
С угрожающим рычанием Олегус продемонстрировал здоровенные, длиной с большой палец, когти.
Вспомнилось, что даже коготочки зверолюдок исполосовали мое укрепленное эльфийскими зельями тело словно бритва.
А вот Ликардия даже ухом не повела при виде противника, который раза в два ее выше, раз в пять ее шире, а в пасти медведя-оборотня может скрыться вся девушка за два прикуса.
— Нападай, медвежонок, — с насмешкой произнесла Вестница, демонстративно начав вращения своими парными клинками. — Не стесняйся. Вспомни детишек, вспомни женушку… Они так тебя ждут. Жаждут отмщения…
Судя по тому, с какой скоростью она вращала отнюдь не короткими соломинками, Ликардия сильна.
Дьявольски сильна.
