схватил за горло, откинул в сторону, кинулся к жене, но было слишком поздно. И она, и мой ребёнок были мертвы. Я вскочил на ноги, подбежал к поднявшемуся на ноги гоблину. Когда я подбежал, он успел заколоть копьём двоих стражников. Гадёныш прекрасно научился справляться с оружием. Увидев меня, он выставил в мою сторону копьё и попытался нанести удар. Я уклонился от удара, схватился за древко и выхватил его оружие, после чего отбросил в сторону.
Я схватил гоблина за горло, поднял над землёй и вонзил ему в грудь кинжал. Истекая кровью, шипя от моей хватки, он прошептал:
— За что? Что я сделал не так?
— Идиот! Ты убил мою жену и первенца! Как ты посмел?
В глазах гоблина, несмотря на приближающуюся смерть, плескалось безумие. Судя по всему, он не отдавал себе отчёта в том, где находится и что происходит. Он прошипел:
— Пад победил вонючих гоблинов. Пад победил всех! Никто больше не будет указывать Паду. Пад победил во славу Каварла!
— Ты безумен… — сказал я и чиркнул кинжалом по его горлу, чтобы не дожидаться, пока он истечёт кровью.
Долгое время стоял я на месте, не в силах пошевелиться. Весь мир вокруг будто бы рухнул и исчез. Я пришёл в себя от того, что меня тряс за плечо Морт. Лишь спустя несколько дней я сумел успокоиться.
Хорошо хоть воинственных гоблинов не пришлось успокаивать, ибо это могло сулить немалые проблемы, так как после победоносной войны их теперь насчитывалось около десяти тысяч. Как оказалось, они и сами понимали, что их командир обезумел, но не знали, как сообщить об этом мне.
Я велел сжечь тело Пада, а прах сбросить в канализацию. Там этому безумцу самое место. Но я не стал презирать всех гоблинов, как это было раньше, и не стал жалеть об отмене Кодекса, ведь дело было не в принадлежности Пада к гоблинам. Просто слишком низко он находился в былые времена и слишком высоко взлетел теперь, оттого его разум и не выдержал. Когда-то он был жалким бесправным рабом, оскорбить которого своим долгом считали даже дети, а теперь он был практически королём. Однажды даже напялил на голову корону. Он просто не смог остановиться в нужный момент, унять свою гордыню и довольствоваться тем, что уже имеет.
А ведь моя и его судьбы очень похожи. Я тоже не так давно был в рабстве, а теперь я император. Да, я всегда был и остаюсь Каварлом Бертолиусом — законным наследником престола величайшей империи, но из того, что произошло с Падом, я всё равно должен извлечь урок, иначе меня ждёт незавидная участь.
Похоже, пришла пора остановиться. Вообще умение вовремя останавливаться — крайне полезная вещь, что способна не только открыть глаза, но и сохранить жизнь. У гоблина такого умения не было. У меня есть.
Решено. Больше никаких завоевательных походов на моём веку, только против роя, если понадобится. Буду заниматься развитием империи, строительством дорог и мостов, позабочусь о том, чтобы у каждой семьи на столе всегда был хлеб.
Глава 25 Саян. Моря и океаны.
Руки, ноги, голова на месте. Всё шевелится. Когда я захочу, естественно, а не когда им заблагорассудится. Щупалец, тентаклей и прочих незапланированных отростков не видно. Вроде я это я, да притом живой. Лежу в постели у себя дома в Халионске. Немного похудел, хочу есть так, что готов наброситься на живого эйхо и начать грызть. Вроде всё в порядке. На втором этаже никого, кроме меня, нет. Спустился вниз. Внизу нянька возится с Жарлин. Это всё Мелисанда пользуется служебным положением. Дай ей волю, так она половину Халионска себе в прислугу запишет.
Разобравшись с самоопределением, вышел из дома в поисках пропитания, так как дома еда была только для дочери. Шиары и Марона не оказалось дома, потому перекусить решил в избе Андрея Николаевича. Жилище у него было скромным, деревянным, но чистым и ухоженным. Геолог был дома, пил чай, когда я заглянул в гости. Завидев меня, он поинтересовался:
— О! Оклемался. Как самочувствие?
Вытянув вперёд руки и убрав с лица любые эмоции, я ответил:
— Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред. Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.
Глаза геолога полезли на лоб. Я расхохотался. Через несколько минут до собеседника дошла суть шутки, он тоже засмеялся.
— Хорош болтать. Всё, что есть в печи, на стол мечи!
— Чего?
— Гостя накорми, вот чего! Жрать хочу аки конь.
Андрей Николаевич спустился в небольшой подвал и показался оттуда лишь спустя несколько минут. Он притащил кусок солёного сала, двух среднего размера копчёных рыбин и мешок с сухарями. Затем снял с шестка печи чайник, налил две кружки кипятка, бросил в каждую по щепотке сушёной травы вместо чая. С полок достал небольшую чашку с ягодами.
Спустя несколько минут я умял всё. Геолог успел только опустошить свою кружку чая. Действительно, химеризация вызывает повышенный аппетит. Пока это вроде единственное последствие превращения. Что будет дальше, не совсем ясно, так как у меня не было времени на изучение заклинания, составленного Оло, возможно, в дальнейшем меня ждут более серьёзные изменения.
Закончив трапезу и поблагодарив геолога, я отправился в ратушу, чтобы известить о своём чудесном спасении всех заинтересованных. Оказывается, я был без сознания целую неделю. За это время меня успели доставить домой, поили, кормили и омывали, и переживали за моё состояние. К счастью, всё обошлось.
Заодно в ратуше я взял устройство связи, чтобы связаться с Оло, после чего отправился к себе в дом, чтобы провести разговор в спокойной обстановке.
— О, Саян! — удивлённо произнёс Оло.
— А ты чего так удивляешься, будто покойника увидел? — ответил я.
— Так… Ты как бы есть не совсем живой. Ты не помнишь?
— Что именно?
— Во время чтения заклинания с тобой произошло что-то неладное. Кровь хлестала во все стороны. Ну, дядя Марон так сказал. И ты вроде как умер в последний момент, или почти. Я не был до конца уверен, что ты вернёшься.
— Так и что со мной в итоге? Я труп? Химера? Зомби?
— Не знаю, Саян. Я с таким раньше не сталкивался. Думаю, что ты химера. Наверное, ты всё же успел в последний момент закончить заклинание, превратил
