не пришлось. Господин Орбрен справился сам, в два приема натащив кучу веток и бревен раза в два больше моей вчерашней.
– Господин Орбрен, – вырвалось у меня, когда он уселся завтракать, – идемте сюда, под одеяло, вам же холодно.
Я сошла с ума, кошмар меня подери! Язык мой – враг мой.
Под одеяло господин Орбрен залез только, когда доел кашу, помыл котелок и соорудил навес над костром. А я все это время приходила в себя то ли от своей смелости, то ли от дурости. Не понимаю, почему я так реагирую на него? Нет, он, конечно, чисто внешне мне очень нравится, но ведь внешность не главное. Это я, благодаря моему красавчику-Орландо знаю. А все остальное мне в бригадире строителей не нравится совершенно.
– Да, не трясись ты так, – неправильно понял меня господин Орбрен, – ничего я тебе не сделаю.
– Господин Орбрен, – прокашлялась я, надо было срочно перевести мысли другую плоскость, – раз вы Ведающий… и я тоже… вы научите меня управлять силой?
– Научу, – улыбнулся он, – а ты расскажешь мне о своем мире? Потом, когда сможешь?
– Расскажу, но вряд ли вам будет понятно. У нас технологический мир.
– Тех-но-ло-ги-чес-кий? – с трудом выговорил господин Орбрен по-русски, – что это значит?
– Это значит, что у нас жизнь построена на основе технологий. Механизмы, а не магия.
– Любопытно. Я хотел бы больше узнать о мире без магии, – он улыбнулся мне.
– Зачем это вам? – я насторожилась. Чего это негодяй стал таким любезным? То всегда меня обвинял в чем-то, вел себя, как мерзавец, а сегодня вдруг стал добреньким? – Не стоит делать вид, господин Орбрен, что вам это интересно. Я знаю, вы меня ненавидите, можете не притворяться.
– Я тебя не ненавижу, Малла. Ты слишком сильно отличалась от всех остальных вдов… ничего не умела, но это можно понять, ты могла быть из богатой семьи, как Салина. Но откуда ты брала свои идеи… я ведь знаю, в нашем мире на территории Хадоа, а ты говорила, что прибыла к нам оттуда, ничего подобного не существует. А еще твое поведение… то ты была вполне нормальной, обычной, как все остальные вдовы, то вдруг становилась надменной, как аристократка в далеко не первом поколении. Сначала я думал, ты шпионка из самого мира Хадоа. И я начала следить за тобой. А потом ты пришла на площадь, и потребовала у Оракула изменить статус вдов.
– Не правда, – перебила я его, – я не требовала, а просила, и не изменить статус вдов, а разрешить носить сарафаны. А статус… это нечаянно получилось. Я не хотела.
– Нечаянно?! – удивленный возглас из ближайших кустов заставил меня подпрыгнуть. Если бы господин Орбрен не вскочил следом, не поймал меня и не прижал к себе спиной, обнимая и лишая последних мыслей, а то я бы убежала куда глаза глядят. Как вчера. Ведь не далее как час назад в дне пути от нас не было ни единой человеческой души.
Сейчас же его светлость, ругаясь на кусты осыпающие его влагой, вышел к нам из леса, причем выглядел так, будто бы вышел из двери своего кабинета во дворце его величества. Против него мы, с господином Орбреном в своих помятых в походе одеждах смотрелись откровенно убого.
А еще герцог – угроза моему ребенку. Господин Орбрен, конечно, обещал, но… где герцог и где простой господин Орбрен. И еще Я же Не Доверяю Ему! Может быть я зря не сбежала, пока имела такую возможность?
– Не бойся, – шепнул он мне на ухо, – я скрыл ребенка. Пока никто и ничего не узнает. – И продолжил вслух, – Ваша светлость, – радость на лице негодяя теперь читалась большими буквами, – позвольте представиться: господин Орбрен и колхозница из вдовьего поселения Малла. Мы вас ждали.
Кажется, его светлость ожидал увидеть здесь кого-то другого. Иначе с чего бы ему быть в таком шоке? Но он явно был удивлен, когда увидел нас.
– Очень рад познакомиться, господин Орбрен, – он внимательно осмотрел нас, и на холеном лице его светлости явно вспыхнула довольная усмешка. А у меня возникло чувство, что я снова что-то упускаю. И этот негодяй попросту издевается надо мной. Так же как тогда, когда привез во вдовье поселение. – Почему ты думаешь, что это она? – резко посерьезнел он.
– Я был там и все видел, – пожал плечами мой негодяй, – это она, ваша светлость.
– Как интересно, – пробормотал его светлость и пристально посмотрел на меня. Так пристально, что я невольно съежилась, вжимаясь в грудь господина Орбрена. А еще я увидела глазах герцога смертельную усталость. Он явно давно не позволял себе даже выспаться, не то, что полноценно отдохнуть. – А в последний Первый день, это не ее ли художества случайно?
– Ее, – подтвердил негодяй, – и вчера – тоже ее.
– Я ничего не делала, – решила я вмешаться. А то обвиняют меня в не пойми чем.
Оба негодяя слажено фыркнули, показывая, что не верят мне ни на грош.
Оказалось, что его светлость отлично умеет сворачивать пространство. Поэтому-то и подобрался к нам незамеченным. И поэтому, оставив на потом все объяснения, мы стали собирать вещи, чтобы успеть уйти до дождя. Благо их было совсем мало.
Пока собирались оба негодяя подтрунивали надо мной, посмеиваясь над моими попытками огрызнуться и не оскорбить проклятых аристократов. А его светлость еще подшучивал над господином Орбреном. И от этого возникало ощущение, что я чего-то не понимаю. Ну, не могут герцог и безземельный дворянин так поддевать друг друга. Даже если они знакомы сто лет. Ни в одном фильме про нравы аристократов подобного отношения я не видела.
А потом я вспомнила, что господин Гририх не гнушался и навоз за коровой покидать, и возле правления траву скосить, и, вообще, кто сказал, что аристократы здесь такие же снобы, как и у нас? Может быть для них такое поведение – норма?
Закончив сборы, мы шагнули в кусты на полянке и вышли из кустов в другом месте. Явно не очень далеко, потому что тучи все еще нависали и грозили пролиться дождем. Но явно не близко, потому что дождь здесь будет совсем коротким и не таким проливным, как на полянке.
– Добро пожаловать в мою скромную обитель, – взмахнул рукой герцог, и я увидела огромный двухэтажный дом на небольшой поляне среди леса.
Огромный, конечно, по меркам моего мира. Квадратов двести, не меньше. Светлые стены, перечеркнутые темно-коричневыми деревянными балками. У нас такой стиль называют фахверк. В жизни бы мне такое слово не запомнить, да однажды хозяйка магазина, котором я работала, со
