— Нет сеньора Клариссия, — улыбнулся я, — это личные косметические средства, которыми пользуется император Китая. Он сделал мне этот подарок за спасение его столицы от вторжения, так что гарантирую вам, что подобную шкатулку вы не найдёте ни у кого из знатнейших дам Востока и Запада.
Женщина, которая с восторгом встречала изменения, которые происходили с её кожей, губами и глазами, повернулась ко мне, и признательно улыбнулась.
— Я буду относиться к этим средствам, как к своим самым величайшим сокровищам. Вы полностью правы, их ценность нельзя измерить одними деньгами.
— Более чем уверен в том, что вы этого достойны сполна, сеньора. Чтобы вам было легче разобраться, я положил свиток под верхнюю крышку, там перевод с китайского всех средств и их действие на человека.
Схватив и боясь выпустить из рук шкатулку, женщина помогла мне найти путь обратно в столовую, а затем извинившись, отнесла лично драгоценную ношу в свою комнату, побоявшись доверить её слугам.
Глава 34
Когда она вернулась, по её преобразившемуся и явно похорошевшему на глазах лицу, стало понятно, что она не удержалась и попробовала другие пузырьки и скляночки.
— Матушка, что с вами? — раздался позади нас удивлённый голос, — вы вся просто сияете! Я давно не видел вас в таком чудесном настроении!
— Причина моего хорошего настроения, этот молодой человек, Святейший отец, — она повернулась к нему, и мы оба низко поклонились к представителю бога на земле, — как жаль, что он так редко у нас бывает.
Иннокентий III удивился, но не стал расспрашивать больше, подал мне руку, чтобы я припав на колено сразу поцеловал один из его перстней, затем мы сели за стол.
— Почему нет семьи? — продолжил удивляться он, — сегодня что-то произошло, чего я не знаю?
— Святейший отец, — она улыбнулась, — сеньор Витале привёз замечательные подарки, так что мы вместо завтрака удивлялись творениям людей, живущих на другом конце света.
— Людей? — он удивлённо на неё посмотрел, — мы ещё не вынесли решения по этому поводу.
— Для этого не нужно никакой комиссии или комитета, — притворно изумилась сеньора Скотти, — достаточно только с ними поговорить.
— И как это сделать уважаемая матушка? — изумился он в свою очередь.
— Для этого достаточно лишь одного хлопка рук, — улыбнулась она, и правда хлопнув. Вскоре слуги, привели моих девушек. Они отлично знали в чей дом мы направляемся, и как выглядит сам Папа, я достаточно подробно его им описал. Так что едва увидев его, все трое тут же упали на колени, и опустив головы, с благодарностью к богу, зашептали молитвы. Несмотря на корявенькую латынь, особенно в исполнении близняшек, не узнать молитву было невозможно, а их выпущенные из-под пончо деревянные крестики на простых бечёвках дополнили образ, который я с таким усердием создавал. Пронял он и Папу, поскольку тот несколько секунд изумлённо смотрел, сначала на их непривычную одежду, затем на раскрашенные лица, но он был бы не Папой, если бы среди этого всего не увидел главного. Как я в общем-то и рассчитывал. Если бы я одел их в обычные европейские платья, и оставил без причёсок и раскраски, они бы выглядели как сильно загорелые жительницы, скажем, востока, что могло заставить его сомневаться в том, а правда ли они с того континента, о котором я писал и говорил. А так, без всяческих сомнений было видно, что да — таких одежд и внешности никто никогда в Европе ещё не видел.
— Поднимитесь чада мои, я хочу вас благословить, — ласково произнёс он, подавая им руку, к которой аккуратно, как и полагает истинным католичкам, они лишь слегка прикоснулись, благодаря его за благословение, которым он их одарил.
Его мама, внимательно наблюдая за этой сценой, легко улыбнулась, так что я понял, что она сделала это только в благодарность за мой подарок, а это значило, что я опять у неё в долгу.
Папа задал майя пару вопросов, на которые девушки отвечали снова, опустившись перед ним на колени, и боясь поднять лица, чем закрепили эффект от своего первого появления. По лицу Папы было видно, что он удивлён и поражён этой встречей.
Когда девушек отпустили, и они ушли, он повернулся ко мне.
— Сколько чудес припас господь для нас, своих чад, просто удивительно!
— Всё так, Святейший отец, — я низко поклонился, — и тем удивительнее то, насколько продуманно и цельно он сотворил мир. Не перестаю этому удивляться.
— Истинно так Витале. Аминь, — согласился он, и мы перекрестились.
Когда его первые впечатления от встречи с майя улеглись, я решил ещё больше укрепить его хорошее настроение, попросив вручить дары, которые привёз для него. Он конечно же согласился. Естественно к дарам для Папы я подготовился очень основательно, так что изумрудные чётки с золотыми крестами, соседствовали с серебряной посудой майя, парочкой золотых кубков из Индии, а также ещё целым сундуком других драгоценностей и сокровищ, которые я не поскупился привезти для него единолично. Всё же какими бы хорошими ни были наши отношения раньше, с течением времени они точно начинали бы тускнеть и забываться, так что новые впечатления и подарки, я надеялся воскресят в нём прежние чувства ко мне. Судя по его задумчиво-довольному лицу, и рукам, перебирающим драгоценности на огромную сумму, мне и это вроде бы удалось.
— Комиссию по оценке твоей деятельности, мы планировки собрать спустя неделю, после твоего прибытия, чтобы все кардиналы успели прибыть в Рим, — неожиданно сказал он, с трудом отрываясь от сокровищ, — но думаю мы справимся и сокращённым составом. Возьми только с собой этих заблудших во тьме чад, они производят уж чересчур сильное впечатление, контрастом того, какими они были, и какими стали, после встречи с тобой и богом.
— Слушаюсь Святейший отец, — поклонился я.
— Тогда ожидай меня, я скоро спущусь, составишь мне компанию в поездке до дворца.
— Слушаюсь.
Когда он ушёл, я повернулся к хозяйке дома.
— Я у вас в долгу сеньора.
Она улыбнулась одними кончиками губ.
— Сеньор Витале, одно то, что вы это понимаете, многое говорит о вас.
«Без её придумки, показать девушек Папе немедленно, моя миссия и правда могла затянуться на недели, если не на месяцы, — подумал я про себя, — одна её фраза позвать их сейчас, в корне перевернула мысли Папы. Я ведь видел, что до разговора с майя он ещё раздумывал, признавать их людьми или нет, после, даже поговорил с ними, чего конечно никогда бы не случилось, если бы он не принял
