— Мда, — я покачал головой, — время не щадит даже камни.
Историк, идущий рядом со мной, удивлённо вскинул голову.
— Вы сказали это так, словно видели храм раньше, — ответил он, поскольку я говорил на арабском.
— На реконструированных картинах, конечно, — кивнул я и стал описывать то, какая красота тут была раньше.
— Вот здесь стояли огромные стотонные обелиски, — показал я на обломки фундамента, когда мы подошли ближе.
Историк тяжело вздохнул.
— Их украли у нас англичане и французы, сейчас они находятся в их странах.
— Я знаю, что были украли так называемые Иглы Клеопатры, — вспомнил я, — хотя никакого отношения к ней не имеющие, ещё и эти были похищены?
Гид кивнул головой.
— На них значились странные надписи, относящиеся к пирамиде Монту, это практически единственные данные, которые нам о ней достоверно известны.
Его слова заставили меня напрячься.
— А что было на них написано? — поинтересовался я у него.
Историк достал телефон и показал мне фотографии, которые у него лежали в отдельной папке. Я попросил у него телефон и стал рассматривать ближе десятисантиметровые иероглифы, которые были там вырезаны резчиками. Первое же предложение заставило меня ударить рукой по лбу.
— «Подсказки для бога Монту, о том, где храниться то, что он попросил спрятать, оставленные его верным слугой верховным визирем Рехмиром».
— Идиот, — всё, что вырвалось у меня.
Историк рядом со мной расширил глаза.
— Вы читаете на древнеегипетском XVIII династии? — изумлённо поинтересовался он у меня.
— Немного, — скрывать это было бессмысленно, так что я лишь кивнул.
— Не самый популярный скил у современной молодёжи, — он с большим уважением посмотрел на меня, — у кого вы учились?
Я помнил только название немецкого университета, в котором отец покупал для меня диплом, так что ответил только то, что знал.
— Вы историк? Египтолог? — изумление гида не знало пределов, — вот уж неожиданная встреча. Мне сказали вы сын очень богатого и влиятельного русского бизнесмена.
— Пытаюсь совмещать обе эти должности, — вежливо улыбнулся я.
Лицо историка изменилось, он явно был потрясён тем, что я оказался его коллегой и он тут же стал показывать мне остальные фотографии, интересоваться, как бы я перевёл изображённые на них иероглифы и когда я подробно отвечал, его удивление всё росло и росло.
— Ваши знания молодой человек просто потрясающие, — он всё время качал головой, — ваши учителя вами могут гордиться. Я давно не встречал студента со столь большими компетенциями, как у вас.
— Как вы правильно сказали, это заслуга моих учителей, — склонил я голову, будто отдавая дань тому, кто меня этому научил. — Но мы отвлеклись, я бы хотел посмотреть остальные надписи, которые относятся к Монту.
— А их нет, — он пожал плечами, — мы знаем, что есть бог Монту, знаем, как он выглядит, но те иероглифы, которые изображают именно того Монту, к которому относится всем известная пирамида и эта надпись, говорят нам что это точно фараон, но со священным диском солнца над головой. Такое его изображение крайне нетипично для египтян. Ни до, ни после, больше этих изображений и описаний нет, так что этот Монту уже не одно столетие будоражит умы учёных, но думаю вам об этом известно, это весьма обсуждаемый вопрос среди египтологов.
— Конечно, — кивнул я и мы пошли дальше. Надписи, которые нас окружали на обелисках, стенах и просто статуях, для простых людей ничего не значили, поскольку мало кто мог их прочесть, для меня же всё было понятно. И я вскоре увидел вторую надпись, которую Рехмир оставил на меня, где указал ту историю, где Танини отравила иудейка. Это действительно мог знать только я, так что ниже её было указано количество шагов, направление и номер камня, где была следующая подсказка для меня.
— Что же, дорогой коллега, — я повернулся к египтянину, — благодарю вас за прогулку и интересный разговор. Я попрошу свою охрану чтобы вас довезли обратно до музея. Сам я ещё немного осмотрюсь перед тем, как уехать в гостиницу.
— Понимаю, — согласился он, — за короткую прогулку просто невозможно всё осмотреть, здесь нужно гулять годами.
— Согласен, поэтому я и попросил, чтобы мне компанию составил знающий человек, который подскажет на что стоит обратить первым свой взгляд.
— Если оставите свой телефон, я сброшу вам свою программу, по которой знакомился с храмом я, — улыбнулся он.
— С удовольствием, — я продиктовал ему телефон и с трудом остановил свой жест, снять с руки несуществующий браслет и наградить им учёного.
Когда часть охраны и египтянин ушли, я под присмотром оставшихся четырёх парней, не понимающих о том, о чём мы говорили, немного походил среди толпы туристов, которые косились на нашу выделяющуюся среди остальных людей группу и затем пошёл по оставленным для меня подсказкам. Это оказалось легко, поскольку в каждой надписи было две или три истории и каждая вела к другой подсказке. И только зная то, какая из этих нескольких историй была правдой, можно было перейти к следующим историям. Так что такой разветвлённый алгоритм проверок не позволял человеку, не знающему правильный ответ пройти весь путь до последней надписи, которая оказалась была в закрытой секции, куда доступ был запрещён. Сделав один звонок, вскоре ко мне подбежал услужливый араб и сняв ленту с ограничителей входа, провёл меня в технические помещения, слабо освещённые и без принудительной вентиляции. Я специально прошёл мимо последней подсказки, которая вела ещё дальше, поскольку посмотрел и понял всё, что меня интересовало и главное, нигде не было видно в последних помещениях храма, чтобы ломались или изымались блоки.
— Благодарю за помощь, — я достал стодолларовую купюру и протянул её арабу, который проводил нас сюда.
Не браслет конечно, но его моя награда впечатлила, он поклонился и всё время благодарил, когда мы выходили обратно. В планах на эту поездку у меня было кроме всего прочего, ещё посетить гробницы всех моих главных советников и принести им дары. Для меня это было бессмысленным занятием, но вот им точно было бы это приятно, так что я решил потратить на это время, раз уж они сделали для меня столь многое.
* * *
— Привет Сулейман, да тоже рад тебя слышать, — бизнесмен удивился, что позвонил один из его старых партнёров, которого он попросил помочь его сыну с каким-то тёмным делом, про которое тот не стал ничего говорить конкретно. Просто попросил помочь, а он не нашёл повода ему отказать.
— Что? Очень понравился мой сын? — тут брови у мужчины поднялись и он посмотрел на вошедшего в кабинет главу своей охраны. Тот замер, видя, что босс разговаривает, но работодатель показал ему сесть, ради собственно говоря Египта он его и вызвал.
— Насколько я знаю тебе нравятся молоденькие европейки, — рассмеялся разговаривавший и выслушав гневный ответ партнёра, продолжил, — да я пошутил Сулейман, я понял, что понравился как партнёр. Хорошо, я поинтересуюсь у сына, не хотел бы он представлять меня в Африке.
— Да, подарок для тебя уже я выслал, надеюсь сокол тебе понравится.
— Тоже рад был тебя слышать.
Отбившись, бизнесмен посмотрел на главу охраны.
— Чем Андрей так впечатлил Сулеймана, что он в полнейшем восторге от него и просит прислать его моим представителем по всей Африке.
— Боюсь, это те новости Владимир Олегович, которые вас удивят, — задумчиво ответил тот.
— Да? — изумился бизнесмен, — что сын опять отчебучил, что впечатлил самого отъявленного мерзавца, которого только можно найти в Египте.
— Никто не знает, что Андрей взял в храме, ради ограбления которого мы и наняли арабов. Он вошёл с пустыми руками и вышел с пустыми, хотя после него несколько огромных многотонных блоков в полу храма также бесследно исчезло. Арабы клянутся, что они не знают, как он это сделал.
— И это так впечатлило Сулеймана? — удивился отец парня.
— Боюсь нет, Владимир Олегович, — покачал головой глава охраны, — по информации от моих людей, пара арабов хотела припугнуть Андрея, чтобы узнать, что он взял из храма. Пообещав в противном случае сообщить об этом правительству, которое весьма негативно относится к несогласованным раскопкам или выемках ценностей, которые принадлежат государству.
