Но оказалось, что за бессмертие надо платить. Твоя Темная сторона завладела тобой. Ты стал бесчувственным и жестоким. Твоя Сила росла, тело увеличилось в размерах, наполнившись демонической статью великана. Я стала тебе не нужна... Ты чувствовал свою мощь и потребность применить ее... Ты покинул меня, скитаясь по земле, убивая людей и сжигая деревни... Люди нарекли тебя Темным алькийцем. Я горько пожалела, что превратила тебя в чудовище... Я нашла тебя и убила в одной из деревень, когда ты пытался сжечь поселение. Оплакивая, я похоронила тебя в глубокой пещере близ сожженной тобой деревни. Но спустя несколько недель ты восстал. Нельзя убить то, что и так мертво, моя магия лишь погрузила тебя на время в мертвый сон. Ты вернулся за мной в лесную хижину и подчинил себе. Я больше не могла причинить тебе вреда, закон Темного равновесия требовал от меня искупления своей вины... Искупления в услужении Темному алькийцу. Но я не могла так больше жить. Я сбежала в твой мир и встретила тебя там вновь, тебя такого, каким ты был раньше. Равновесие вселенной восполнило потерю, и другой ты снова жил в своем мире. Но ты даже не узнал меня... Я решила тебя убить. Я верила, что если ты умрешь, то умрет и второй ты — Темный алькиец. Но ты сумел выжить, и вот теперь ты здесь.
— Не может быть! Я не мог стать таким!.. — воскликнул я, обхватив голову руками.
— Прости... Это была моя вина... Мне пора...
— Уведи свое войско!
— Варги без воли алькийца лишь горстка дикарей. Чары пали. Уже утром их племена перегрызутся меж собой и поубивают друг друга, а оставшиеся в живых уйдут за Долину Теней. Прощай, Сергей...
Лана сняла с пояса мешочек и что-то высыпала себе на ладонь. Она взмахнула рукой, осыпав себя горстью красного порошка, и растворилась в его облаке...
***
Я покинул лагерь варгов, забросав его пылающими головешками от дозорного костра. Несколько шатров пыхнули, наполняя воздух запахом паленой шкуры. Пламя красной змейкой побежало вглубь стойбища. В лагере началась беготня. Я больше не чувствовал энергии темных позади себя, это были всего лишь дикари. Они лишились магической одержимости, и дисциплина тут же покинула их. Варги в суматохе топтали друг друга, и в конце концов в стойбище завязалась драка.
Но доносившиеся крики меня уже не беспокоили. Я брел навстречу занимающейся заре, протягивающей долине свои теплые лучи — лучи надежды. Я брел навстречу новому миру, новой жизни, новому себе...
Породив Темного алькийца, я чуть не погубил целый мир! Но я же его и спас... Пророчество сбылось — избранный с головой волка и сердцем человека уничтожил зло... Зло, которое таилось не в Фиморре, а в самом себе. Но я унесу эту тайну с собой в могилу... Никто и никогда не узнает, кем был на самом деле Темный алькиец. Это мой постыдный грех, который я исправил... И мой долг — оберегать этот мир от любых посягательств, потому что я виноват перед ним, потому что здесь я обрел истинного себя, себя настоящего, хотя и наполовину темного...
Вернувшись в Астрабан, я отправил разведчиков в Даромир, узнать о его судьбе. Тысячная армия варгов, оставшаяся там, лишившись предводителя, должна была покинуть город. Нажива для дикарей — скот и зерно. В Даромире нет ни того, ни другого. Если верить Лане, варвары сбегут из города, погрязнув в межплеменных междоусобицах. Еще один отряд я отправил в Ксилон за Даяной.
После пожара в стойбище дикари покинули долину Астрабана к полудню, разбившись на отдельные враждующие племена. Я больше не видел в них угрозы и не стал преследовать. Люпус насытился кровью.
Астрабан ликовал. На центральной площади развернулись народные гулянья. Жители выставили из домов столы, трактирщики опустошили свои винные погреба, вытащив на свет многолетние запасы вина и рома. Продуктовые лавки засыпали столы яствами, а с королевской кухни принесли жаренных на вертеле гусей и поросят.
Я развалился в плетеном кресле в лоджии центральной башни королевского замка и отхлебывал из хрустального бокала кроваво-красное вино. Рядом сидела Тэпия. Мы наблюдали за праздником с высоты, наслаждаясь трелями придворных соловьев и щурясь от лучей ликующего солнца.
Толпы людей кружились в пляске под музыку уличных трубадуров. Смех и хмельное веселье наводнили город. Долгожданная победа оказалась вдруг стремительной и внезапной.
Победы, которые достигаются легко, немногого стоят. Эта досталась нам с тяжелыми потерями в упорной и смертельной борьбе. Еще одна такая победа, и в обоих королевствах совсем не останется мужского населения...
— Почему ты грустишь? — спросила Тэпия, взглянув мне в глаза, словно пытаясь прочесть мои мысли. — Тебя терзают сомнения? Все кончено...
— Я вспоминаю Скалу, — вздохнул я, чуть слукавив. — Он был бы очень рад сегодняшнему дню. Я обещал выпить с ним бочонок рома, когда мы одержим победу, и не вылезать месяц из таверны...
— Обещания для того и даются, чтобы их нарушать... Он отдал за нас жизнь... Чтобы этот час настал.
— Темный алькиец уничтожен, а Фиморра растворилась, надеюсь, навсегда. Но я чувствую беспокойство...
— Это тень твоей сущности говорит в тебе, отпусти ее и прими в свою душу спокойствие.
— Ты много не знаешь...
— Знаю... Другой ты был Темным рыцарем, и ты справился с ним, справился с самим собой. Кто победил врага — тот удачлив, кто победил себя — тот велик.
Я вскочил с кресла и уставился на Тэпию:
— Как ты узнала?!
— Не забывай, что я сестра Фиморры, — Тэпия улыбнулась. — Эбриан был не только отцом Ланы, но и моим. Я многое вижу...
— Я убил короля Эбриана, он был на стороне темных.
— Он был во власти алькийца... Ты освободил его. Его судьба была предрешена, когда Эбриан оставил сына и дочь — меня и Солта, и ушел за Долину Теней. Он умер для нас еще тогда...
— Почему он сделал это?
— Так было нужно для королевства, для его процветания — он бежал от своей одержимости нашей покойной матерью, разрушающей королевство, уничтожающей порядок. Это была не слабость, а напротив — сильный поступок.
— Завтра я уезжаю в Даромир, — произнес я, виновато пряча глаза. — Я должен убедиться лично, что город в безопасности.
— И позаботиться о Даяне, — в погрустневших глазах Тэпии блеснули бесенята.
— Она еще ребенок... — пролепетал я, смутившись, словно меня поймали с поличным.
