Лёва встаёт и ставит пластинку, как будто прощальный салют Револию. Когда песня закончилась, он посмотрел на продолжающую волшебничать у зеркала жену и заметил:
- Двадцать два года было. Отец с матерью почернели от горя. А турок то отбросили от столицы Курдистана. Наш МИД выдвинул требование: до конца августа отодвинуть границы СССР и Курдистана с Турцией до проекта Севрского договора 1920 года. США и Европа в шоке. Этож мировая может начаться. Ведь только они могут диктовать условия, кто и что должен делать...
- Дорогой, свари кофе на дорожку, - просит Даша и Лёва уходит на кухню.
- Его тоже посылают туда через неделю, - шепчет она мне на ухо, - Только ты ему не говори. Он думает, что я не знаю.
Пью кофе и смотрю импортные журналы которых нет в свободной продаже. Узнаю из разных статей:
14 июля Скудерия Феррари одержала свою первую победу в рамках этапа Формулы-1. 24 июня в США началось коммерческое цветное телевещание (CBS). 14 июня в Вашингтоне поступил в продажу первый компьютер — «UNIVAC 1».
- Я готова, - говорит Даша и крутится, надувая юбку колоколом.
Из "тяжеловесов" на торжестве были сам Шелепин, Косыгин и, приехавший из Грузии, тамошний второй секретарь Брежнев. Я сел подальше от начальства, прикрывшись Лёвой, которому все здесь были рады.
Услыхал, как Косыгин поинтересовался у Шелепина, чего бы ещё, кроме полученного по лицензии "Жука" у Германии попросить в счёт поставок нефти.
- А вон у нас с ГАЗа представитель, - кивает на меня "просто Саша".
- У них грузовики хорошие. Я на рекламном проспекте видел, - парирую я, - Вон в Горьком "Бычок" пошёл. Вот если бы что нибудь дизельное посущественней, чтобы и краны, и самосвалы, и автобусы было можно делать на одной платформе.
Обладающий феноменальной памятью Косыгин радостно разводит руки в стороны:
- Припоминаю, что зимой гэдээровцы грузовой "Хорьх" нам предлагали. С возможностью изготовления трехстороннего самосвала и крана. Что ж, у немцев хорошая техника. Предложу рассмотреть этот вопрос на ЦКа. Потом что-нибудь своё, более тяжёлое придумаем.
Разговор в верхушке стола постоянно скатывался к рабочим вопросам. Вот они схлестнулись на обсуждении выдвинутых Хрущёвым предложений о децентрализации управления экономикой.
- Ведь на местах зачастую виднее, что выпускать и в каких количествах. Откуда дешевле брать сырьё, куда отправлять товары для лучшего сбыта, - защищает идею Шелепин.
- Так то оно так. - отвечает Косыгин, - Но, у нас даже на министерства и крупнейшие предприятия специалистов не хватает. Будут в этих республиканских и областных совнархозах вопросы решать люди далёкие от экономики страны. Я вот поставил на обсуждение в СовМине предложение Либермана о самостоятельности предприятий - не прошло. Многие директора привыкли гнать план и не отвечать за качество и реализацию...
С другого бока Брежнев с каким-то прокурором обсуждали итоги "Ленинградского" дела. Процесс прошёл "тихо" без широкого освещения в прессе. Противостояние парторганизации Ленинграда и Москвы началось при Зиновьеве и закончилось разгромом "левой оппозиции". Сталин всегда настороженно относился к "ленинградцам", ставя на руководство туда своих самых проверенных людей из ближнего круга: Кирова и Жданова. Пришедшие после них ставленники Жданова Кузнецов и Попков уже не вызывали такого доверия у лидера страны. В этой истории обошлись без расстрелов. Секретарь ЦК Кузнецов, Председатель Госплана Вознесенский, первый секретарь Ленинградского обкома партии Попков и ещё более двадцати фигурантов дела получили от пяти до десяти лет по финансово-хозяйственным делам. Ещё около сотни человек были исключены из партии и уволены, либо понижены в должности.
Лишь одного Андропова, протеже Куусинена, в Москву с повышением перевели. Видимо он и настучал на "ленинградцев". Триумвират не стал нагнетать на процессе, а Сталину, вероятно, не до этого...
По услышанному от Брежнева про обстановку в Грузии, было ясно, что там назревает волнение во властных структурах.
Потом после тоста поговорили про войну. В парламенте Англии заявили о праве передать Турции двадцать атомных бомб - почти половину своего арсенала, а также сотню стратегических бомбардировщиков "Ланкастер", но предложение не прошло.
Потом разговор перекинулся на артели. Накануне Шепилов, Косыгин и их сторонники развязали с оппонентами на страницах "Правды" полемику о развитии артелей и кооперации. Пока что количество артелей всех видов стремительно растёт. То тут то там открываются новые магазинчики, мастерские, прачечные, фотоателье, парикмахерские, артельные гостиницы.
- А ты чего молчишь? - подначивает меня Шелепин, - У Василия Сталина, говорят, на совещаниях соловьём сказки рассказывал...
- Нужна финансовая заинтересованность в снижении себестоимости товаров и услуг, - говорю я, вставая, - А в артелях эти вопросы решаются быстрее, чем на больших предприятиях. Нужно развивать кооперацию, помогать инвестициями и внедрением новых технологий.
- Ишь, ты, - удивляется Лёва, - Как экономист шпаришь...
Встаёт держа рюмку, отбиваясь от попыток жены прекратить водкопой.
- Дядь Лёш, - обращается он к Косыгину, - Может ты его в Госплан устроишь на построение светлого будущего.
- Так, товарищи, - Даша встаёт и, притянув к себе выпивает водку из рюмки мужа, обнимает и целует в губы опешившего Лёву, - Белый танец!
- Вот это женщина, - смеются Шелепин с Косыгиным, - Повезло парню.
Глава 35
"Нужно потерять жизнь, чтобы начать другую".
Жизненное наблюдение попаданца.
"Если сжать кулаки и сдержать слёзы, то боль пройдёт".
Жизненное кредо Лены Тарановой.
18 августа 1951 года. Москва.
Продолжение банкета прошло в дружеской неформальной обстановке. Этому весьма способствовали совместные песни под гармонь, которые Дарья мастерски исполняла к радости присутствующих.
Затронули военную тему. За столами говорили о скорой войне с Турцией. Пропаганда уже успела за несколько недель вдолбить в головы людей, что мы забираем свои земли по Севрскому договору, а чужое нам не нужно. А за своё наш народ привык драться яростно. Дарья, глядя на мужа исполнила... https://youtu.be/Ob3zv90KCpc?t=5
Володя Семичастный постучал вилкой по графину и проинформировал присутствующих:
- Дарья Булганина с песней Юрия Жарова "И вновь продолжается бой" выдвинута на премию Ленинского Комсомола.
Аплодисменты. Присутствующие встают, подходят, жмут руку мне, Даше и, до кучи, довольному Лёве.
В разговоре за столом, я поддержал идею Шелепина, о том,что чтобы стать коммунистом или комсомольцем нужно заслужить это делом во время кандидатского стажа(например, отработать год на комсомольско-молодёжной стройке). Нужно отменить плановый приём в партию и в комсомол, когда людей в учреждениях и предприятиях туда загоняли палками. Вспоминаю, что к началу 90-х перерожденцы-номенклатурщики с радостью восприняли развал Союза и делёж национального состояния. Чубайсы и Кохи на аукционах практически на халяву отсыпали "новым русским" народного добра по самое "не балуйся". И зажили новые капиталисты в счастье и радости, покупая оптом виллы на Лазурном Берегу и во Флориде, а народ тогда в очередях за едой по талонам стоял...
Ну, хватит о грустном...
-Эй! Жаров, - обращается ко мне виновник торжества, - Придумай что-нибудь эдакое, чего раньше не было. Ты же мастак на такие штучки!
Народ за столом затихает. Все взоры устремлены на меня.
Промежуточный патрон и командирская башенка уже есть... Высоцкий тоже...
Смотрю на пятиугольную салфетку и меня осеняет. Рисую в блокноте советский "знак качества". Вырываю и пускаю по рукам в сторону именинника. Говорю вслед уплывающей по воздуху бумажке:
