— Вы знаете, как мне в нашем прекрасном Лондоне не хватает того тепла, которым буквально пронизана Индия! Наверное, я стал за эти годы слишком теплолюбив и намного легче переношу жару, чем этот промозглый и нездоровый климат Сити.
Палмерстон не удивился столь прохладной встрече, во-первых, инициатором этого рандеву был все-таки он, во-вторых, Далхаузи никак не мог простить бывшему премьер-министру его позиции по ограничению роли Ост-Индской компании в делах колонии. Неприкрытый грабеж не мог не вызвать волнений, из-за чего и вспыхнуло самое масштабное восстание, заставившее серьезно поволноваться политический олимп Империи.
— Маркиз, вы первый человек, который говорит о прекрасном климате Индии, намного чаще я слышал о несносном и болезнетворном влиянии этой страны на наши, привыкшие к холоду, организмы. Сэр, я попросил об этой встрече неслучайно. Мне нужна ваша помощь и содействие.
— Чем я могу помочь вам, сэр Генри? Когда я был губернатором Индии, вы вставляли мне палки в колеса, критиковали Ост-Индскую компанию, стремились к тому, чтобы установить контроль государства над провинцией, оттеснив нас на второй план. Что же за помощь потребовалась вам от меня?
Младший сын графа Джорджа Рамсея, командующего индийской армией, шотландский дворянчик, выскочка, не обделенный талантами, Далхаузи добился своего высокого положения благодаря не только своим качествам, но и стечением обстоятельств: оба его старшие братья рано умерли, а сам Джеймс Эндрю быстро поднялся по крутым ступеням лестницы власти и стал губернатором Индии, заняв очень даже высокий пост. Присоединив к владениям короны Пенджаб, он стал маркизом Далхаузи. Были в его карьере и оглушительные успехи, и потрясающие неудачи. Войны и постоянные восстания сопровождали правление компании в колонии, да, в парламенте были недовольны положением дел, тем более, что последнее восстание сипаев, вызванное именно авантюрными и вопиющими действиями самого маркиза, еще не было подавлено. Успехи британских войск налицо, но сипаи были упорным противником. Ситуация еще окончательно не разрешилась в пользу Империи. Больше всего Палмерстону не нравилось, что этот шотландский парвеню произвел объединение, централизацию всей Индии. Вроде бы управлять одной страной проще (в административном ключе), но политика «разделяй и властвуй» всегда была опорой британского влияния в мире. И всё-таки надо было идти на компромисс.
— Вы зря обвиняете меня в том, что я не пекусь об интересах Ост-Индской компании, хочу вам напомнить, что ради того, чтобы обеспечить рынок сбыта вашего индийского опиума наше правительство поддержало войну с Китаем, которую уже сейчас журналисты окрестили опиумной. И я был среди тех, кто помог провести через парламент необходимые законы и выделение денежных средств на эту военную кампанию, исход которой пока еще неясен.
Маркиз вежливо склонил голову, действительно, роль Палмерстона в развязывании военного конфликта с Китаем была ему известна, как и та сумма, которая перекочевала в карманы премьера, а что тут такого? Британские купцы умеют быть благодарными.
— Так чем я могу быть вам полезен, сэр Генри?
Тон маркиза был приятным, ну что же, выскочка и зазнайка, теперь пора и к делу, раз указали тебе свое место! И бывший премьер-министр продолжил:
— Россия! И не говорите мне, что это моя личная идея-фикс. После Восточной войны она снова усиливается! Мы с тревогой смотрим на успехи ее в Хиве и Бухаре. А наша неудача в Афганистане…
Маркиз оценил дипломатичность своего визави: афганский провал был его прямой заслугой, но тут Генри Темпл проявил такт, разделив этот провал с правительством, следовательно, и с самим собой.
— Нас беспокоит, что империя северных варваров сделала политический разворот на Восток. Может повториться ситуация времен Наполеона Буонопарта, когда угроза вторжения в Индию станет снова реальностью! Вы знаете, что мы всегда стремились кардинально устранить любую опасность нашему влиянию в лучшей и самой прибыльной из колоний. Ситуация такова, что нам нужна долгосрочная программа по уничтожению и разделу Российской империи. Перед этой задачей локальные успехи Крымской войны просто меркнут! И нам нужны средства, которые не будут отражаться в отчетах парламента.
Маркиз задумался. Он не сомневался в том, что лорд Палмерстон остается одной из самых влиятельных фигур в лондонском политикуме, более того, ходили слухи о близкой реставрации правительства сэра Генри. Главное же было в том, что безопасность британских владений в Индии было тем вопросом, ради которого можно и нужно тряхнуть мошной.
— Я уверен, что руководство компании разделит вашу озабоченность, сэр Генри. Нам понадобиться время для того, чтобы уточнить детали. Скажите, какая сумма нужна вам непосредственно сейчас и примерные расходы на ближайшие три года?
Увидев две цифры со многими нулями, маркиз скривился, но взял себя в руки. Они расстались не столько друзьями, сколько соратниками: необходимое понимание между ними все-таки установилось. Забравшись в карету Генри натолкнулся на тяжелый взгляд человека, которого ожидал у себя дома завтра поутру.
— Господин Найки, я не ожидал…
— Привыкайте. Это соответствует той роли, что вы хотите на меня возложить. Что наши денежные мешки?
— Они согласятся. Поморщат носы, но согласятся!
— А что ваш молодёжный проект, сэр Генри?
— О! Совсем неплохо! У нас перспективная молодёжь подрастает, скажу я вам. Отобрал для нашего дела пятерых… и еще одного!
— О! Вы говорите так, как будто нашли в навозе жемчужину!
— Да, это весьма перспективный молодой человек. Думаю, мы поможем ему с политической карьерой.
— А остальные пятеро?
— Господин Найки, вы можете выбрать любого из них. Я передам вам утром письменные работы кандидатов.
— Прекрасно, сэр Генри, побеседую, отберу того, кого мы пошлем в Россию. Нам нужна своя агентура, которая не будет зависеть от Форин-офис. Пусть и попробует, после обучения у меня лично… И еще, вы как-то сегодня слишком плохо выглядите, сэр, что с вами?
— О! Это проклятая лондонская погода и моя подагра! Этот врач-шарлатан прописал мне капусту и морковь, а разве я похож на кролика? Но он знает такое количество неприличных анекдотов, что я никак не могу с ним расстаться!
— Возьмите, сэр Генри, это визитка одного сельского врача. Поезжайте к нему — и вы забудете про вашу подагру! Обещаю вам. А насчет вашего доктора… присылайте его ко мне, я ему запас похабных историй значительно пополню!
И человек, имя которого, естественно, не было никоим образом Найки, быстро покинул карету. А в руках сэра Палмерстона[7] остался незамысловатый прямоугольник картона с адресом малоизвестного доктора.
[1] “A little fire is quickly trodden out”, нечто аналогичное русской фразе про паровозы, которые надо давить пока они чайники.
[2] 3-й маркиз Солсбери, трижды становился премьер-министром Британии, четыре раза — министром иностранных дел.
[3] Лорд Джон Рассел прибедняется, он протянул еще двадцать лет от этого разговора и умер в 1878 году, прожив почти 86 лет.
[4] К Джорджу Гамильтон-Гордону, 4-му графу Абердину Палмерстон весьма придирчив, его плохое отношение к человеку, которого вся страна считала образцом джентльмена, было вызвано слишком вялым ведением кабинета Гамильтона войны с Россией.
[5] В британской истории принято Крымскую войну считать эпизодом Русской войны, которую еще называют Восточной.
[6] В ответ на критику оппозиции Палмерстон распустил парламент и убедительно победил на выборах 1857 года.
[7] Вообще-то лорд Палмерстон отличался отменным здоровьем, мало болел и почти до конца своих дней волочился за юбками.
Глава пятая. Необъявленная война
Глава пятая
Необъявленная война
Санкт-Петербург. Зимний дворец
26 июля1878 года
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
