– Вот так-то лучше, – сказала Архимаг, глядя на них с откровенной усмешкой. – Вставай, чего развалился? Или все-таки хочешь исполнить… последнее желание?..
Дайрим глядел на нее ошеломленно, неверяще.
– Вы настоящие? – прохрипел, лоза Жасмин слегка его придушила.
– Нет, мы вам кажемся, – буркнула Архимаг, и тут ее здоровье подверглось серьезной опасности. Дайрим завопил – я вздрогнул и чуть не бросил огнешар, подскочил и сдавил ее в объятиях.
– От-пус-ти!.. – затрепыхалась Архимаг. Валья вскочила, забыв о раненой ноге, и обняла обоих.
– Настоящая, настоящая!.. – повторяла.
– Очень мило, – холодно сказала Нан, подделываясь под характерную манеру Жасмин, и все аж вздрогнули.
Отстранились друг от друга, вытирая слезы. Физиология у вэйри такая – чуть что, и капель.
Жасмин усадила подругу, устроилась рядом, разглядывая скверную рану. Нан передала ей чашу и заходила вокруг, забормотала, восстанавливая защитные заклинания.
– Чего встали, помогайте уже… – велела Орле и Йурасу.
Мы присоединились к ней – вовремя.
Едва зажглись синие линии защиты, что-то большое завозилось за пределами круга. Блеснули алые глаза, угольками горящие в черноте ночи. Мы схватились за биомечи, лозы, зажгли заклинания.
– Ночной гость. – Дайрим улыбнулся неизвестному чудовищу, словно доброму знакомому. – Мешает спать, бродит вокруг, вздыхает, зато и сторожит, не подпускает близко остальных. Будь я один, я бы, наверное, попробовал подружиться с ним.
До меня донесся запах чудовища – тяжелый, густой, но не противный. Я подумал, что так пахнет синтетическая шерсть. Зверь потоптался за границей круга, гулко вздохнул и, кажется, прилег.
Личный страж, неплохо. Может, Лихолесье не так уж враждебно относится к людям?
Жасмин, Валья и Дайрим шептались… ну, вообще-то тихо переговаривались. После первого порыва делали вид, что ничего особенного не случилось, изо всех сил пытались казаться сдержанными, но прорывались радость и великое облегчение. Вот попробуй, Валья, еще раз упрекнуть меня с Нан слишком явным выражением чувств!.. Я тут же найду, что тебе напомнить.
– С чего, ну с чего вы вообразили, что справитесь с этим лучше меня?.. – рычала Архимаг.
– А с того!.. – возражала ей Валья. – С тебя сталось бы действительно отправиться в одиночку, как ты бормотала там себе под нос.
– И отправилась бы!.. И вернулась бы целой и невредимой!
Дайрим лишь головой покачал, посмотрел на нас – мол, полюбуйтесь взрослой волшебницей, Архимагом, которая ведет себя как наша сверстница!.. Жасмин спохватилась, и они сбавили тон… очень скоро снова начав переругиваться яростным шепотом.
Валью от дежурства освободили. Моя смена была перед рассветом, едва в Лихолесье пришло утро и неведомый зверь ушел, я растолкал остальных.
Целительница заверяла, что вполне исцелилась. Пошли – медленно, Жасмин и Валья все же хромали, и давала о себе знать усталость Дайрима.
К обеду наткнулись на грандиозный бурелом. Огромные поваленные стволы сцепились сучьями, между ними рос кустарник-кровопийца и лианы-душители.
– Вот и Агуали… – сказала Жасмин.
Все подскочили.
– Ты уверена? – воскликнул Дайрим.
– Насколько вообще можно быть уверенным в чем-то здесь. Чувствую отголоски старых заклинаний, – Жасмин бродила вдоль бурелома, задумчиво поводя ладонями. – Старых… но все еще действующих. А вот и мой след…
– Там, откуда ушли люди, может поселиться странная нелюдская жизнь, – сказал Дайрим.
– А вдруг найдем что-нибудь полезное? – спросил Йурас азартно. Он-то не был в курсе, зачем все вдруг сюда ломанулись. Мать покосилась на него неодобрительно.
– Мало тебе приключений?
Йурас поежился. Сник.
– Но интересно будет посмотреть… – возразил.
– К тому же нам не найти безопаснее места для привала, – заметил Дайрим. – Вот только попробуй предложить оставить кого-то здесь или вообще пойти в одиночку.
Жасмин подумала и кивнула.
– Пожалуй… что ж, я намеревалась вести вас прямо домой, но раз уж поселок так удачно подвернулся, заходим всей толпой.
Я с ужасом представлял себе, как мы будем пробираться через бурелом с помощью только наших с Нан биомечей. Но обошлось. Жасмин зацепилась за свои старые чары и немного раздвинула деревянные баррикады заклинанием. Мы прорубились на несколько метров в глубь спятившей рощи и наткнулись на высохшее русло ручья.
Здешняя магия, какой я ее видел, была похожа на старую паутину – выцветшие обветшалые нити, едва коснувшись нас, опадали пыльными хлопьями. Однако не все заклинания утратили силу, пусть уже несколько сотен лет прошло с тех пор, как на землю под огромными деревьями ступала нога человека… то есть босая нога человеческого существа.
Кстати. Взамен потерянного Нан сплела мне лапоть из полосок коры и заклинаний. А заодно себе и остальным. Вэйри было так же непривычно ходить обутыми, как мне босиком, они шумели и спотыкались. Но никто не собирался отказываться от обуви, оценив ее несомненную полезность в Лихолесье, богатом на ядовитые травы и хищные мхи. После этого те, кто не был в курсе моего происхождения, поглядывали с опаской и уважением – верно, решили, что я родом из какого-то страшного края вроде Лихолесья, где без таких неуклюжих защитных сооружений из дома не выйдешь… вернее, с дерева не спустишься.
Эльфийский брошенный поселок производил жутковатое впечатление. Колонны деревьев не цвели жизнью, листва была тяжелая, обвисшая. Затхлая сырость, странный запах, всегда присущий покинутым строениям… или заводам, пусть даже они био…
– Вот главное дерево, – пробормотала Жасмин. – Зайдем?
В Хидоне огромность деревьев не так бросалась в глаза – серые стволы были заплетены ползучими растениями, из них поднимались побеги, расписанная прожилками кора выглядела нарядно. Лишь здесь я как следует разглядел исполинов. Главное Древо Агуали отсюда, от его подножья, казалось не меньше Останкинской телебашни.
Жасмин вошла между двумя распяленными корнями, каждое из которых было больше иного дерева. Мы словно оказались в ущелье. Женщина расплела лозу с пояса и осторожно смахнула ей занавесь. Иссохшие плети растений рассыпались во прах, и стало видно, что комнатка в корнях Древа полузасыпана землей.
Осторожно пробралась внутрь, никто не оспаривал у Жасмин права первой зайти в Древо. Архимаг обрушила еще одну истлевшую занавесь и нырнула внутрь, пригнувшись. Мы пробрались следом. Жасмин положила руку на стену коридора. Где-то через минуту раздались мучительные пульсации, и по нервам дерева – серым, выцветшим, – прокатилась волна.
– Кажется, мы единственные люди, побывавшие в Агуали за последние несколько столетий, – вздохнула Жасмин. – Не считая того моего визита. По крайней мере, деревья живы… Значит, есть надежда.
Она со значением покосилась на меня.
Шаги глухо отдались в узких коридорах. Я понял, что мы идем между плотью дерева и корой. Кора, кажется, в толщину достигала нескольких метров, в ней можно было вырезать не то что коридор, целую галерею комнат. Сырость, древесная пыль и странный запах, всегда присущий брошенным людьми строениям. Даже если сами строения живые, даже если люди не совсем люди. По мере нашего продвижения на потолке коридора вспыхивали световоды, не ярче лампочек на пятьдесят ватт, нервами проходили светящиеся импульсы. Иногда проход шел вверх, плавно загибаясь, вдоль внешней «стены» дерева, иногда резко сужался, мы пробирались по одному.
Жасмин шла первой, скрылась за углом, раздался ее удивленный возглас. Мы бросились к ней и вышли в более широкий коридор. Светильники горели ярче, кто-то заклинанием добавил им энергии.
Такую комнату я назвал бы кабинетом. Невысокая конторка с переплетением постепенно разгорающихся нервов – пульт управления. Полки, образованные складками коры. Здесь, похоже, в стене было окно с видом на Агуали, которое по прошествии времени заросло живой корой… или хозяин кабинета сам зарастил его, не в силах смотреть на некогда блистательный поселок…
Видимо, он предпочитал общаться с компьютером наедине или в компании лишь близких лиц. Нам всем здесь было тесновато. Жасмин подошла к конторке, но я отстранил ее. Мало ли, вдруг предыдущие Архимаги поставили какие-нибудь пароли? А мне с моим доступом везде дорога.
Я рукавом смахнул пыль с конторки и положил на нее руку. Нервы запульсировали под ладонью и слегка нагрелись. Мое сознание стало мягко проваливаться в виртуал биокомплекса.
Хорошо, что компьютеры биозавода «дремали» вместе с ним самим. Иначе я утонул бы мгновенно, и там хлещи меня по морде, не хлещи…
Я ощутил, что проваливаюсь, запустил перестройку, как в Хидоне, и попытался вынырнуть самостоятельно.
– Готово, – пробормотал, отшатываясь и потирая традиционно обожженную пощечиной скулу. – Там действительно стоял запрет, я убрал. Можешь заходить.
