Твою мать! Тряхнуло изрядно, у меня аж зубы клацнули, когда я впечатался башкой в крышу. Она хоть и была сделана из какого-то почти невесомого сплава, однако удар держала, даже не погнулась. А вот у меня по лицу струйкой потекла кровь, я уже ощущал её солоноватый привкус во рту. Резкий манёвр вырвал гашетку пулемёта из рук Лизы. Но перед этим она чисто машинально успела нажать на неё, и короткая очередь пробороздила небольшой лесок. С десяток деревьев повалились как скошенные.
Гранатомёт у стрелка оказался одноразовым, вроде нашей «Мухи», и потому тип в балахоне сразу избавился от него. Теперь в нашу сторону был направлен автомат с барабанным магазином: не то «томми-ган» из арсенала американских гангстеров, не то более привычный нам ППШ. В любом случае серьёзная пушка, способная нашпиговать нас кучей пуль за считаные секунды, и жалкая броня багги вряд ли способна была им противостоять.
– Вали его! – заорал я Лизе, продолжая крутить баранку так, чтобы не подставить корму под очередь. Каскадёры из киношной франшизы «Форсаж» могли бы сейчас пачками писать заявления о собственной профнепригодности, ибо по сравнению с ними я творил чудеса.
Лиза вцепилась в пулемёт, как утопающий в соломинку. Железный лязг и запах горелого пороха наполнили тесную кабинку. По сторонам полетели отстрелянные гильзы. Типа с автоматом словно смело, я вообще не понял, куда он делся. Его будто дезинтегрировало на молекулы.
И всё б ничего, но мужик в балахоне действовал не один. И справа и слева загрохотали выстрелы. От такого количества стволов было уже не увернуться, вся надежда только на скорость. Поэтому я втопил педаль газа до упора и погнал вперёд как сумасшедший.
Но было уже поздно. Закон Мёрфи продолжил преследовать нашу экспедицию. Одна или сразу несколько пуль повредили двигатель, потом хлопнули и сдулись шины. Багги не просто потерял управление. Эта прекрасная машина умерла у меня на глазах, я физически ощутил её смерть так, словно погиб мой лучший товарищ.
Проделав несколько метров пути юзом, тачка остановилась. Надо было срочно покидать её: застывший монолитом багги становился прекрасной мишенью для тех, кто не желал оставить нас в покое.
Я вытолкал Лизу наружу, потом извернулся ужом и оказался в слегка примятых зарослях травы. Почти сразу наши водительские кресла превратились в решето: патронов неизвестные враги не жалели. Всё, что я мог противопоставить минимум полудюжине их стволов, – последний рожок штурмовой винтовки. Этого, при должной экономии, вряд ли хватит даже на пять минут боя. Нас тупо прижмут к земле и заставят сдаться. Хотя вряд ли, просто грохнут – и всех делов.
Почти сразу в подтверждение моих слов прямо возле меня упало подрубленное очередью деревце: наше местоположение уже засекли. Тело само вжалось в землю, я по-пластунски отполз чуть подальше и уткнулся носом в подошвы ботинок Лизы.
– Ты как? – прошептал я, опасаясь, что не услышу ответ. Но от сердца отлегло, когда спутница таким же шёпотом сообщила:
– Пока живая.
– Ранена?
– Нет.
Еле уловимый шорох, так похожий на шум ветра, заставил меня перевернуться на спину и открыть огонь в направлении, откуда он послышался. И почти сразу оттуда застрекотал автомат, однако все выпущенные пули ушли куда-то в небо. Кажется, я достал эту мишень, и перед тем, как умереть, умирающий конвульсивно нажал на спуск. Уже минус два, но пока противников больше, так что радоваться преждевременно.
Расплата не заставила долго ждать. Как хорошо, что я тут же переменил позицию и утащил за собой Лизу! Примятая моим телом почва стремительно покрывалась мелкими воронками от попадания большого количества пуль. А что было бы, если бы сюда захреначили гранату…
Накаркал! Хотя, скорее всего, наших противников посетили аналогичные мысли. Зачем ввязываться в бессмысленную перестрелку, если можно просто закидать гранатами. И вот первая пошла…
«Лимонка» плюхнулась в паре метров от меня, и я с ужасом ощутил, что вот она, крышка. Сейчас сработает взрыватель, осколки «рубашки» усеют собой округу и непременно зацепят меня. Что будет потом? Очнусь ли я в каком-то ином мире, как было до этого, или пустота, космос – да леший его знает, что происходит в большинстве таких случаев, когда отлетает душа человека?! Но, в общем, это был тот самый песец!
Я не понял, что вселилось в Лизу и придало ей скорости и сил. Она превратилась в торпеду, стремительно бросилась вперёд, пролетела расстояние между ней и гранатой, а потом упала на неё грудью.
Я зажмурился, не в силах видеть то, что сейчас произойдёт. Граната рванёт, Лиза примет на себя основной удар, сотни стальных осколков вопьются в её плоть, превратив это роскошное тело в окровавленный кусок мяса. И всё это… ради меня?! В ушах бешено застучали молоточки, я сжал веки ещё сильнее, будто это могло хоть как-то помочь, напряг тело так, что оно превратилось в железный монолит.
Время шло, тикали невидимые часики, но взрыва не было. Я открыл глаза, боясь даже представить себе, что увижу. Наверное, взрывная волна оглушила меня, лишила слуха и чувств. Я-то жив, а вот Лиза…
Невероятно, но женщина осталась целой и невредимой. Она лежала, закусив губы, её лицо было покрыто испариной, взгляд полон безумия… Но это был взгляд живого человека.
Взрыватель не сработал! Чудо, техническая проблема, чья-то халатность – мне было похрен! Что-то пошло не так. И слава богу!
Понятия не имею, как действовать в таком случае. Быть может, это было абсолютно неразумным и лишённым всякого смысла, но я подполз к Лизе и плечом отпихнул её от гранаты. Не скажу, что это было легко. Напарница успела проститься с жизнью и почти не реагировала на внешние раздражители. Да окажись я на её месте, раньше взрыва помер бы от разрыва сердца. Но мне удалось сначала перевернуть Лизу, а потом довольно грубо утащить в сторону. При этом я не забыл гранату, схватился за неё, а потом отшвырнул куда-то, даже не знаю куда.
Взрыва не последовало снова.
Наивно надеяться, что арсенал наших врагов целиком состоит из бракованного оружия. Вот-вот до них дойдёт, и в нас полетят другие «лимонки». Да, после событий, свидетелем которых я стал, в душе появилась уверенность, что смогу ради спасавшей меня женщины пойти на подобный поступок. Но это всего лишь отсрочит неизбежное. Я умру сразу, а Лиза погибнет чуть попозже, когда неприятели до неё доберутся. Не думаю, что они сильно затянут.
Эмоциональная боль от осознания этой мысли встряхнула меня, тело будто обдало холодным душем, тем самым заряжая его энергией. Лиза была готова отдать за меня жизнь, она совершила подвиг. Я буду не я, если не отплачу ей за это сторицей. И смерть тех, кто желает нам зла, будет лишь малой толикой моей благодарности.
Меня разрывало от кипучего желания действовать. Просто лежать и вяло отстреливаться – тактика, не сулящая ничего, кроме гарантированного проигрыша. Надо брать инициативу на себя, перехватывать её у противника. И тогда… Тогда появится крохотный шанс уцелеть в этой заварушке. А уцелев, попытаться выяснить, с какой стати кому-то понадобилось открывать этот сезон охоты. Очень сомневаюсь, что засада была случайной.
Не всегда безрассудные действия на грани фола заканчиваются поражением. Иногда это отличный способ сбить противника с толку. Пусть думает, что я спятил или задумал какую-то сверхсложную комбинацию и гадает, какую именно.
Я нырком ушёл в соседний кустарник, пропахал пузом с полметра, потом вскочил на ноги и снова кубарем нырнул в ложбинку между двумя холмами. Мои манёвры заметили, пошла запоздалая, но реакция. Пули тщательно сбрили траву там, где я только что находился. А я успел засечь, откуда стреляли, и, улучив удобный момент, застрочил из штурмовой винтовки.
Резко оборвавшаяся ответная очередь лучше всяких слов засвидетельствовала, что вражескому стрелку поплохело. Надеюсь, что раз и навсегда, и отныне он не станет нас беспокоить. Развивая успех, я кинулся к нему, на бегу выпуская последние патроны – страховка на тот случай, если там ещё кто-то шевелится.
