Внутренняя пещера ещё полгода назад казалась пустой, с валунами подле стен и травяной лежанкой в самом конце изогнутого помещения. Теперь же практически все валуны вытолканы из пещеры и спущены с горы — остались лишь закрывавшие трещину в конце пещеры. Вместо наваленной травы и чёрного полотна теперь лежала самая необходимая вещь для сна — матрац, двухметровый мешок из ткани юрт и набивкой из высушенной травы.
Рядом со входом в тёплую пещеру по левой стороне стояли импровизированные стеллажи. Подпорки из камней, скреплённых между собой цементным составом, а поперечины — чёрные палки нервного волокна. По возвращении от орков я только и делал, что готовился к зиме и уничтожал древней, перешедших на промежуточную стадию. И за эти… Лог.
Время до повторного использования достижения «Двуединый»:
148:20:52:01
Осталось зиму пережить, и я наконец-то встречусь с мамой и сестрёнкой. Но сейчас главная новость заключалась в том, что приступа осквернения не произошло, хотя он должен был случиться на сто девяносто второй день. Это обнадёживало.
От орков я вернулся, когда счётчик показывал двести девять дней. Позади два месяца холодных дождей, промозглых ветров и снежных бурь. Два месяца тяжёлого каждодневного труда и походов в скверный лес и к глиняному оползню. Теперь же каждодневные труды возвращались с троицей: на стеллажах лежало шестьдесят орехов, практически три сотни розовых коробочек, восемьдесят бодрящих яиц, десяток зелёных мешочков, четыре запасных шкуры скверного кабана, десяток палок чёрного цвета разной длины и несколько новых приобретений. Вот только два из них уже закончились, а третьего осталось полметра: уже неделю я безвылазно сидел в пещере, а до этого встретить тварь не вышло. Но, возможно, повезёт сегодня. По крайней мере некоторые запасы я уж точно пополню.
Четвёртое отличие в пещере заключалось в полу. Он застелен орочьей циновкой из сваленных шерстяных колбасок. Практически половина пещеры превратилась в мягкую площадку для тренировок. Умей мои ступни разговаривать, то непременно бы завалили меня словами благодарности. Больно отрабатывать «Рывок», приземляясь голыми ступнями на острые края пола. А если в обуви заниматься, то кожи кабанов не напастись.
Развернувшись, я четыре раза активировал «Рывок», переместившись вглубь пещеры. А потом столько же в обратную сторону. На этих циновках удобно отрабатывать не только «Рывки», но и махать посохом, отжиматься и заниматься другими упражнениями. Лог…
Благодаря привычке спускать всю выносливость по её восполнению — «Рывок» поднялся до седьмого уровня, а до тёплых дней точно подниму до десятого. Кто знает, как это отразится на умении, но узнать необходимо.
Пять минут за инвентаризацией и тратой выносливости пролетели незаметно, следовало возвращаться во входную пещеру к котелку, испускавшему тончайшие нити пара. Бодрящий напиток готов. Настало время самого главного. Следовало половину котелка слить в импровизированную тарелку из куска ореха и отложить в сторону. В котелок долить воды до половины, насыпать немного ягод рябины, шиповника, два листа черемши и три еловых хвоинки для привкуса и оставить на двадцать минут, чтобы всё хорошенько проварилось.
Тёмно-зелёную жидкость в тарелке пить без подсластителя невозможно от слова совсем. От горечи желудок в трубочку сворачивается, а язык вот-вот сам себя отрежет и убежит куда подальше. Но выпить следовало всенепременно, бодрит же! Вот только что именно бодрит: сам напиток, или его вкус?
Есть другой вопрос. В своей истинной форме я практически не ощущал холода даже когда меня засыпало снегом от кончика хвоста до роговых отростков, превращая в неподвижный сугроб — а в форме ящеролюда стоит лёгкому ветерку подуть, и я уже стучу зубами. Из-за этого приходится чуть ли не обматываться вещами. Трусы, портянки, рубаха, потом штаны — это только нижний слой вещей, из шерстяной ткани. Верхний слой сделан из кожи порченого кабана, и в дождливую или снежную погоду это самое необходимое.
Самый же интересный слой одежды — средний, состоящий из шкур убитых по весне животных. Хотя прошло два месяца, как я не покусился ни на одну зверюшку. Не считая убитого месяц назад козла, ведь рагу без мяса — это грустно, и невкусно.
В будущем же средний слой одежды преобразится, покроется мехом густым, тёплым и мягким, и переливаться будет золотом. Вот только добывать его та ещё проблема, да и редкий он, зараза: за всё время лишь единожды получилось его добыть. Но средний слой одежды интересен не мечтами о ботинках, штанах и шапке. Лог.
Личное имущество:
Предметы одежды:
Рука́асса шаа́кт ну да́арон (Осквернён):
Свойства (неизвестны)
Я отказываюсь, просто отказываюсь понимать работу системы в этом мире. Какое личное имущество, какая одежда, какие свойства, какое неизвестно: что это за ересь? Нет, я понимаю, что надпись на орочьем языке и одно из слов всенепременнейше переводится как «крутка». Но на этом моё понимание — всё.
Когда я пришёл от орков, то бросил в угол пещеры куртку с красными бархатными полосками вместе с острым шилом. Но через две недели они не пропали. Если с шилом я уже знал, как поступить — то с курткой возникли проблемы. Минут десять я вертел её в руках, и уже решил постирать и носить — да сдуру подал в неё магию, как это делал во время выкачки жизней из животных. Просто подумал, что это куртка может быть таким же магическим инструментом, как мамин ножик.
Оказалось, что я подумал правильно. Полоски моргнули жёлтым цветом, и система такая: «Оп, пацан, даров. Как сам, как оно? Выживаешь? Малаца! Вот, держи, теперь твоё. Не знаю, что это — но ты держи, оно твоё.»
Я тогда завис на часа три размышляя, как позвонить санитарам в дурдом. Потом плюнул на это и решил уточнить всё у мамы при встрече. Но куртку всё же постирал. Три раза. С золой. Я радовался как дитя, когда неприятные запахи и следы гноя наконец исчезли. После этого на практику использования курткой потратилось несколько дней. Крайне сложно подавать ману сразу во все полоски бархата: я частенько отвлекался, и концентрация терялась.
Зато теперь, благодаря усердию — в моём распоряжении куртка, которая греет. То, что надо, вот просто сто из десяти! Такое ощущение, словно мои вечные жалобы кто-то услышал и сжалился. Или просто пожелал, чтобы я наконец заткнулся.
Вот только есть одна странность. Давно, ещё в своём истинном облике, я безрезультатно пытался подать ману в чёрное полотно. Так же будет и сейчас, если вновь подать ману в полотно. Камень, чёрное полотно, кусок деревяшки, что-то другое — ману в них не влить. Скорее всего, предмет изначально должен быть магическим. В моём гардеробе лишь одна такая вещь, но и этого более чем достаточно. Куртка греет на удивлении хорошо, достаточно запитать её маной. Делать это лучше на холоде, иначе можно перегреться, а пока стоило одеться, взять снегоступы из веток и подготовить инструменты.
Сегодня древни могут быть спокойны — я шёл не за ними. Мне нужен лишь посох, острое шило, широкая заточенная кость для раскапывания земли, ножик в самодельном кожаном чехле, носильная рамка, пара метровых нервных палок, моток лески да пара лоскутов кожи скверного кабана. А ещё кусок ткани, измазанной углём.
Кое-что из этого нехитрого скарба цепляется к широкому поясу, другое привязывается к рамке. Остаётся лишь заполнить флягу отваром, закупорить деревянной пробкой и закрепить между слоёв пояса, чтобы содержимое на холоде не так быстро остывало.
Уже через минуту лёгкие вдыхали морозный воздух высоких гор. Он обжигал в нос, заставляя вздрогнуть и натянуть шарф по глаза. Перед спуском я проверил результаты эксперимента. Прошло уже два дня, но кольцо из скрученной ярко-зелёной кожицы всё ещё пружинило, хоть постепенно сжималось и темнело. То же самое и с другим кольцом, намотанным на метровую нервную палку. Первое кольцо лежало на импровизированном каменном холодильнике и прикрывалось камнями, чтобы не сдуло ветром. Палка же вовсе лежала за холодильником рядом со склоном. Ещё несколько дней, и эксперимент закончиться. Если догадки верны, то в моё распоряжение поступил один из самых прекрасных инструментов. Проблема в том, что его можно сделать лишь в холоде, но это не критично. Надо всё подготовить заранее.
