24. День казни
Рэйнер.
Накинул капюшон неприметного плаща и обошёл вокруг наёмного экипажа. Прищурился, всматриваясь в серое здание государственной тюрьмы, возвышавшееся за забором. Отвернулся от радостно горланящей компании зевак, идущих мимо. Никто не должен видеть меня здесь сегодня.
До ушей донёсся звук топора: помощники палача заканчивали сколачивать виселицу. Традиционно в день казни ворота тюрьмы будут открыты, чтобы все желающие смогли поглазеть на тех несчастных, чьи тела будут биться в предсмертных судорогах, болтаясь на верёвке. Милая забава для законопослушных жителей Империи, бесплатная и назидательная.
Тюремная площадь начала заполняться людьми. Взглянул на тюремные окна. Мысленно отсчитал нужный этаж, на котором находился коридор, по которому Ангелину поведут на казнь в робе из небеленого льна и с мешком на голове. В середине коридора стража, якобы по нужде, заведёт приговорённую в туалетную комнату. Затем процессия продолжит свой путь в прежнем составе, за исключением одного человека. Под мешком будет другая девушка.
Приговорённая из соседней деревни схожей комплекции. Но разве кто-то станет сверять? Нет.
Сама Ангелина в сопровождении верного человека покинет тюрьму с чёрного входа под видом обычной горожанки. Наёмный экипаж увезёт её прочь от столицы. Далее кареты будут чередоваться с ездой верхом, и след окончательно затеряется. Конечная точка маршрута находилась на Южных островах, самой дальней точке Империи Альдебран.
Там Ангелина сможет начать нормальную жизнь под новым именем, не беспокоясь о том, что кто-то сможет её узнать. Когда всё утрясётся с расследованиями и свадьбой, я обязательно навещу её. А со временем, возможно, перевезу к себе поближе.
В возможность помилования я не верил ни секунды. Кому, как не мне было знать, насколько яростно и Хэлленбург ненавидит всякого, кто хотя бы отдалённо испачкан словом «измена»! В военных походах Император казнил за подобное безжалостно и молниеносно. Разумеется, если несчастный выживал после изощрённых пыток.
Да, Император очень не любил слова «измена», «государственный преступник», «предатель». И очень любил за них наказывать. А в этом деле, кроме Ангелины, наказывать некого, ведь главный злодей успел скрыться.
Потому мне сразу пришлось брать дело в свои руки, впервые в жизни рискуя доверием Хэлленбурга и идя против всех своих принципов. Ради неё.
Взглянул на помощников палача, скрывшихся в здании. Пора. Сейчас приговорённых поведут по коридору смертников. Обратный отсчёт начался. Главное не нервничать и сохранять спокойствие.
Палач занял своё место. Толпа радостно загудела. Стража начала выводить тех, для кого сегодняшний день – последний, вот только... Почему их семь, а не восемь? Твою ж мать! Кровь ударила в мозг, и в голове начали откручиваться разные варианты развития событий. Сделал пару шагов, приближаясь, пытаясь узнать её среди одинаковых безликих фигур с мешками на голове, готовый… на что готовый? Да на всё, чёрт возьми!
В этот момент рядом, словно из ниоткуда, возник помощник.
— Генерал, её там нет.
— Где именно?
— На тюремной площади. И в тюрьме тоже. Она покинула камеру пару часов назад. У стражи на руках приказ о помиловании за подписью Императора.
За два часа до этого.
Ангелина.
Это было ужасное утро. Проснуться, зная, что делаешь это последний раз в жизни – что может быть более жутким? Разумеется, у меня было время, чтобы свыкнуться с мыслью о том, где я нахожусь и зачем.
Но ведь плохое случается где-то и с кем-то, только не с нами – так мне казалось до последнего.
Осознание ужаса и неотвратимости предстоящей казни накрыло лишь сейчас, когда вместе с тарелкой утренней каши мне положили мешковатый балахон и мешок на голову из той же ткани.
Немногословная грубоватая женщина вкатила на тележке таз с водой и положила рядом полотенце и кусок мыла. Потому что негоже грязными возноситься к Стихиям. Ну да, ну да. В Альдебран жизнь начинается благодаря Стихиям, и после смерти возвращается к ним же.
Не веря, что делаю это, как смогла, помылась и заплела волосы в простую косу. Держа спину прямой, села на кровать и разгладила пальцами грубую ткань робы.
Тело начала бить крупная дрожь. Скоро я умру. Меня не будет. Солнце продолжит вставать. В пекарнях испекут вечерний хлеб. Матери будут укачивать младенцев перед сном. А меня здесь уже не будет! Мой ребёнок никогда не родится, не увидит свет и не закричит. Накрыла руками живот, пытаясь его почувствовать. Мою частицу. Прости меня, кажется, я не смогла тебя уберечь.
Почему всё это происходит со мной? За что? По щекам побежали дорожки слёз. Я упала на кровать, чувствуя лбом жёсткий матрас и сотрясаясь от рыданий, которые, наконец-то, вырвались наружу осознанием и принятием неизбежного.
Вдруг сильные мужские руки подняли меня. Я вздрогнула и обернулась. Сквозь пелену слёз разглядела посетителя и не сдержала удивления:
— Вы?
Лорд Стилл обеспокоенно всматривался в моё лицо, не убирая рук с плеч. Безупречный, в своём белоснежном камзоле, с гладкими светлыми волосами, аккуратно уложенными назад. Его внешний вид служил сейчас насмешкой для меня, одетой в робу из небеленого льна. Инстинктивно отодвинулась к стене, вытерла мокрые щёки и обняла себя за колени.
