Холодный ветер вскоре выдул крохи тепла из кареты. Одеты мы были опрятно, но «холодно». Когда дыхание стало оседать на волосах серебристым инеем, мама выглянула в окно и закричала:
– Лорд Дерридж, вам заплатили за нашу смерть?
Благородный лорд едва не упал с коня, услышав такое обвинение. Но увидев мои побелевшие ресницы, немедленно заглянул в карету и выругался сквозь зубы. Потом спросил:
– Леди, вы сможете ехать верхом?
– С трудом, – честно сказала мама.
– Попробуйте, – лорд нахмурил брови, словно его раздражало новое препятствие в пути. – Я возьму мальчика к себе. До трактира не более трех миль.
– Хорошо, – у мамы не осталось сил спорить.
С трудом шевеля замерзшими ногами, мы вышли из кареты. Герцог усадил маму в седло, закутав в запасной плащ. Меня он взял к себе седло, спрятав под тяжелой тканью, словно в пещере. Больше в промороженную скрипучую карету мы не садились.
Спустя две недели мы так и прибыли в столицу – я в седле лорда Дерриджа, мама на спокойной кобылке, ранее таскавшей фураж за отрядом.
Столица такой и осталась в моей памяти – розовая от солнечных лучей, затянутая дымкой очагов, огромная, шумная и почему-то родная.
* * *
Оторвавшись от воспоминаний, я ответил леди Инире:
– Кровь на алтарь капали все и неоднократно. Алтарь выбирает из присутствующих людей, но, поверьте, там были и более родовитые. Моя мать была лишь дочерью барона, а на трон претендовали графы и герцоги.
– Получается, если вас не будет и обряд проведут снова, алтарь вновь сделает выбор? – отозвалась она, закусывая губу.
– Да. – Я стремился отодвинуть от себя мрачные воспоминания. Меня не убили сразу, но этим я обязан лишь публичности церемонии и лично лорду Дерриджу, который стерег меня и маму как зеницу ока.
Впрочем, кто сказал, что в следующий раз убийце не повезет?
Инира
Разговор с Его Величеством становился все интереснее. Он всерьез позволял мне высказывать предположения и старался не обижаться, отвечая на щекотливые вопросы.
– Получается, – предположила я, – что есть наследник, о котором вы не знаете?
Вайнор пожал плечами на сей раз действительно равнодушно:
– В нашем мире все возможно.
– …Но знает кто-то, кто готов пойти на убийство ради короны?
Король задумчиво прошелся по кухне, потрогал пучки сушеных трав и сказал:
– Такая возможность существует. Но если этот человек претендует на трон – почему нет, – он крутанул кистью в воздухе, – подготовки? Посадить на трон никому не известную личность запросто не удастся… Аристократия, армия, крупные торговцы – все имеют свои интересы, и они зачастую противоположны. Даже моя кандидатура вызывала много возражений, хотя мою мать знали при дворе, да и алтарь сиял так, что глазам было больно.
– Это может быть лишь в том случае, если этот наследник более легитимен, чем вы, – ответила я, отпивая глоток из фляжки. – Либо он ваш дядя, либо брат или сын.
– Сыновей у меня нет! – категорически отмел самое актуальное предположение король.
– Вы бесплодны? – прищурилась я.
– Нет, – Его Величество смутился.
– И можете вспомнить каждую ночь, проведенную во дворце или за его пределами?
– Дело не в том, – король смутился еще больше. – Я не хотел, чтобы у меня появились бастарды, поэтому обратился к маленькой просьбой к королевскому магу.
Удивили Ваше Величество! Действительно удивили! Обычно мужчины не заботятся о своем семени, щедро рассевая его, где придется.
– А он рассказал вам об ограничениях заклинания? – Я остановилась у печи и решила разжечь огонь, чтобы занять руки. Тема была очень щекотливая.
У противозачаточных заклинаний обычно есть пара побочных эффектов. Первый заключался во временном отрезке, которое работало заклинание, а второй накладывал сам маг, чтобы заклинание прочно «держалось» за хозяина.
– Я сам сформулировал условия. – Вайнор пожал плечами. Сообщил:– Мои дети могут появиться только в законном браке.
Я невольно посмотрела на короля с уважением и поднесла серник к тонким смолистым щепкам.
– Значит, точно не сын. Но дядюшку или брата это не исключает.
– Тетушку или сестру – тоже, – король задумчиво взлохматил волосы, глядя на ползущий по острым осколкам дерева огонек.
– Разве салический закон отменен? – Я откровенно изумилась.
Сколько копий было сломано, утверждая право мужчин править! Сколько войн начиналось лишь потому, что в живых не оставалось наследников мужского пола!
– Да, я около года назад подписал указ о праве первородства, – Вайнор смотрел на меня своим пронзительным синим взглядом. Его горячий взор коснулся моих губ, изгиба шеи, спустился к животу, вызвав странную сладостную дрожь.
Я впервые задумалась о том, что этот мужчина мог бы стать отцом моих детей. Мог, если бы не…
– Так, может, в этом все дело? – Я выпрямилась, стряхивая наваждение. – Покушения начались около года назад?
Король неторопливо отыскал среди кастрюль большой медный чайник. С видом глубокой задумчивости шагнул к раковине, дернул ручку. Вода рванула по трубам с визгом и грохотом, однако через минуту благовоспитанно зашипела.
Наполнив чайник и водрузив покрывшийся капельками воды сосуд на плиту, Вайнор раздумчиво сказал:
– Да. Получается, буквально через неделю после принятия закона…
Я изобразила повышенную заинтересованность, и король нехотя продолжил:
– …Обрушился карниз в коридоре, через который я хожу в кабинет. Пострадали двое гвардейцев, закрывших меня собой. Оба получили премии.
– А что или кто убедил вас принять этот закон? Ведь для вас он пока неважен вообще.
Король удивленно потер лоб:
– Не помню. Что странно, но не удивительно. Год назад Совет предложил целый пакет указов, которые мне нужно было изучить, рассмотреть и одобрить или отказать.
– Значит, подсунули в общей пачке. Причем, зная о том, что бумаг будет много и вы досконально изучить, да и прочесть все не успеете.
Вайнор сокрушенно кивнул.
– Вероятно, где-то есть женщина, претендующая на ваш трон? – сделала я логичный вывод.
Пока шел разговор, я вынимала из сумки остатки припасов. Уцелели только сало и хлеб. Кусочек сала был едва с мою ладонь, а краюха оказалась изрядно помятой и несвежей. Подумав, я отыскала сковороду: пожарю гренки с салом, а если Кварт раздобудет яиц, будет хорошая болтунья со шкварками.
– Возможно, на трон претендует ее муж или опекун. Из тех женщин, что были допущены к церемонии, на ум приходит только кузина Илейя. В то время она была совсем крошкой, сидела на руках у матери и громко плакала, когда брали кровь. Сейчас ей двадцать и она обручена.
– Девушки тоже бывают властолюбивы… – Я вспомнила Этиллию и зябко передернула плечами.
– Бывают, – Вайнор опять ответил сухо.
Не могу его винить – гримасы принцессы до сих пор отдаются во мне легкой нервной дрожью.
Король отошел к окну и с легкой улыбкой наблюдал, как я режу сало и хлеб, ставлю на огонь тяжелую чугунную сковороду, проверяю ее готовность каплей воды. Когда первые ломтики копчености зашипели, в дверь вломился груженый провизией Кварт, перебив наш разговор:
– Ини, какой кошмар! – с энтузиазмом заговорил наш лакомка, с хрустом откусывая огурец. – Все рынки работают лишь на рассвете! Как в Хизардии! Пришлось бегать по лавкам, умоляя о пропитании. Еле насобирали кое-чего.
Насчет кое-чего друг, конечно, сильно преувеличил: в корзинах было все, что нужно, и даже немного сверх того. Свежий хлеб, мягкий и ароматный, усыпанный тыквенными семечками. Мясо копченое в двух видах: длинными полосами и причудливыми косицами. Белый сыр, яйца, зелень и сладкие палочки из семян пряного хизардского растения в меду.
Сигизмунд и граф Радолен тоже пришли с корзинами. Их припасы отличались большей продуманностью – крупа, овощи, кувшинчики с маслом, вином и уксусом. Мед, орехи, сдобные сухари и сало. Увидев, что я встала к плите, Сигизмунд облегченно брякнул корзину на лавку и потянул юного графа устраивать спальные места из потников, седел и плащей.
